Парашют для утопающего - Маргарита Южина

Лена и в самом деле пялилась в маленькое зеркальце, делала ротик буковкой О и подкрашивала длинные ресницы. Ей совсем не хотелось влезать в бурные дебаты, вероятно, дамочка была неконфликтна, однако после настоятельных просьб Лизаветы Петровны зеркальце отложила и устало глянула на обеих женщин:

– Ой, ну чего вы чужие деньги считаете? Повысили, не повысили, добавили, не добавили… Наталья в последнее время и вовсе работала себе в удовольствие, чтобы стаж не прерывался. У нее же муж устроился куда-то там лес воровать, получал зарплату пачками, и в валюте, она и сама, наверное, не знала, сколько ей здесь начисляли. Прям, кричат, кричат…

Лизавета Петровна захлопнула рот и назидательно сказала Василисе:

– Вот! И я вам то же говорила, а вы – скудно, скудно…

Василиса же никак не могла отойти от удивления: это что же – Колясик продает лес? А может, и в самом деле муж, как полагается, добывает деньги – лес ворует, а жена хлопочет по дому. Если она куда свернет налево, он тут же наставляет ее на путь истинный – кулаком и подручными средствами. А она терпит, потому как от него зависима полностью, в денежном плане.

– А вы не знаете, у Натальи любовника не было? – совсем потеряла тонкий подход Василиса.

– Вы что такое говорите?!! Здесь детское заведение!! – снова вскипела Лизавета Петровна. – Ирка!! Заткни уши!! Ленка, у Натальи любовники были? Отвечай, чего теперь-то?

Ленка все никак не могла докрасить глаз, но этот вопрос ее, похоже, тоже волновал, потому что теперь она отложила зеркальце с большей охотой:

– Ой, девочки, я не знаю, как у Натальи, она же мне подругой не была, но вот у нашей математички!..

– Про математичку все знают! Тебя про Наталью спрашивают! – прервала ее Лизавета Петровна и тут же обратилась к Василисе: – Я вот насчет любовников не скажу, были или нет – не знаю, но заскоки у нее определенно имелись. Представляете – все идем в ресторан за счет заведения, директор юбилей отмечает, а Наталья ни в какую! Мы ей: ты чего – там хоть поешь, дома готовить не надо, а она – не хочу! И хоть ты тресни! Уж такая…

– Богатая потому что… – неожиданно вклинилась в разговор Ирка. – У них, у богатых, всегда заскоки. Нам вот профессор по психологии говорил…

Лизавета гордо толкнула Василису в бок и кивнула на девчонку:

– Выпускница наша, в университет на подготовительные ходила, а в этом году поступила!

Но Ирина про себя хвалебных од не слушала, а пыталась досказать умную мысль:

– Так он рассказывал, что сейчас даже болезни специальные есть, которые только для богатых предназначенные!

– Ой божечки! – всплеснула руками Ленка. – Это за что же им такие льготы?! Даже болезни и то – специальные?! А почему это, интересно, я не могу этим заразиться? Или что, уже и микробы нашу кровь пить не хотят, им только олигархов подавай?!

Девчонка засопела:

– Ну нет же, это же… Ну вот, к примеру, у человека денег много, а ему надо все больше и больше, и он не может остановиться. У него все деньгами забито, а он даже копеечку не потратит, потому что боится – вдруг все деньги возьмут и кончатся!

– Тоже мне – болезнь! – фыркнула Лизавета. – Боится, что кончатся, а если они и не начинались?

– Нет, – кипятилась девчонка. – На самом деле, это страшно, от этой болезни и сам человек страдает, и вся его семья, и близкие, а часто и близких-то нет, потому что они же требуют денег, а он не хочет отдавать, вот и выгоняет всех! Ой, нам профессор Аверьян Сергеевич так интересно рассказывал! Короче, у него знакомый психолог есть, очень известный, прямо звезда, Малевский его фамилия. Так вот эта звезда – Малевский – недавно вылечил такого богача. Говорит, пришел к нему какой-то золотопромышленник. Он, говорит, такой богатый, что денег у него в нескольких банках не сосчитать. Ну и жалуется – боюсь, говорит, потерять свое богатство. У меня никого нет – ни родственников, ни жены, ни детей, единственное, что осталось, – деньги. Но они надо мной такую власть взяли, что я их тронуть боюсь, еще немного – и свихнусь. Надо, говорит, со мной что-то делать, придумайте что-нибудь!

– Ой, бедный! – ухватилась за щеки Ленка.

– И чего дальше-то? – торопила Лизавета Петровна. – Он сказал, чтобы богач все деньги перевел интернатам? Номер нашего случайно не называл?

– Нет, ну дайте девочке рассказать! – не выдержала Василиса.

А Ирина тем временем раздувалась от важности и медлительно вещала:

– И вот Малевский ему дал установку – у вас, мол, произошла переоценка ценностей. Отчего, говорит, вы не боитесь, что у вас никого нет? Это, мол, куда страшнее, чем утрата денег. Ну и посоветовал ему жениться, найти родственников, усыновить кого-нибудь, найти старушку, у которой нет сына…

«Люсю! Тоже мне, нашел старушку!» – мелькнула у Василисы мысль.

– …Станьте кому-нибудь братом, пусть названным…

«Грине, например. Поумнее братца просто нельзя было выискать…»

– …И вы почувствуете, что проблема денег для вас теряет первичность! Вас захватят их тревоги, их проблемы…

«А если проблем нет – вы их придумайте!»

– Ну и чего? – не унималась Лизавета Петровна. – Усыновил он брата?

– И вот через некоторое время Малевский снова совершенно случайно встречается с этим клиентом. И что вы думаете?

– Обнищал? – блеснула глазами конопатая дама.

– Не-е-ет, ну чего он обнищает-то! У него же денег-то немерено! – обиделась за богача Ирина. – Наоборот! Он весь посвежел, раздобрел, то есть со здоровьем у него полный порядок образовался. Разговорились. И оказывается, этот господин придумал себе такое занятие – он выбирает себе «родственника» и начинает делать его богатым!

– Ох и ни фига себе! А тот чего? Не сопротивляется?

– Нет, ну вы бы сами, Лизавета Петровна, сильно сопротивлялись? – вклинилась Ленка.

– Ага, ага, и дальше?

Ирина поерзала на стуле и продолжала:

– «Родственники» ничего не знали. Он за них просто везде платил, все им покупал, все услуги оплачивал, а сам не показывался. Только он ведь тоже не дурачок, ему ведь не интересно все время кого-то просто так кормить. Он вроде как игру придумал – каждому устанавливал определенную сумму – кому миллион, кому три миллиона, и вот когда эта сумма заканчивалась, он этого «родственника» бросал, искал себе новую «родню». А самое главное – он высчитывал, кто и на что тратит деньги, какие у людей ценности. И еще – как быстро они всю сумму-то расходуют! И ему легче становилось! Потому что видел, как люди на его деньги бросаются, к себе гребут, значит, не он один деньги-то любит! Малевский вроде удивился – почему, мол, так? Почему ты постоянно родню меняешь? А тот ему объяснил – чтобы больше людей сделать счастливыми. И себя тоже. Чтобы у него было много братьев, матерей, жен, любовниц…

– Извращенец какой-то, – фыркнула Леночка.

– А я так бы с таким извращенцем встретилась, с удовольствием бы побыла его сестричкой! – дернула головой Лизавета Петровна.

– Еще скажи – любовницей! – хихикнула Ленка. – Иван Степаныч узнает, он тебе мигом всю «родню» из головы вышибет!

Лизавета Петровна скисла, но все еще не успокаивалась:

– Ой уж, узнает он! Да кто ему скажет-то? А я, девчонки, как только стану любовницей…

– Лизавета Петровна!! Вы в детском учреждении! Здесь еще ребенок сидит! – гаркнула на нее смеющаяся Ленка. – Ирка, заткни уши!

Василиса тронула девочку за рукав:

– Подожди-ка, а что он потом с теми родственниками делал, которые всю сумму уже истратили?

– А чего с ними делать? Не платил больше, да и все! – вытаращилась девчонка. – Они же все равно его не видели, претензии предъявлять не к кому! Побыли богатенькими, теперь другие будут.

– Слушай, Ир, а твой психолог не говорил, какие ему девушки нравятся, а? – наседала Лизавета Петровна.

– Ты лучше спроси – где с ним встретиться! – не верила никаким психологам Ленка.

Василиса не стала слушать перебранку работниц, она попрощалась и направилась к двери. Но на пороге обернулась:

– Ира, а как того Малевского найти?

Девчонка пожала плечами:

– Вообще-то он очень известный, но я же сама с ним не встречалась, это нам профессор про его работы рассказывал. А вы обратитесь в универ, на психфак, там есть такой старенький дядечка – Аверьян Сергеевич, вот он и говорил, у него и спросите.

Василиса не стала задерживаться. Она поскорее направилась к остановке, и больше всего ей сейчас хотелось залезть в горячую ванну. Все больше приоткрывалась завеса, однако легче не становилось – становилось только страшнее. За Люсю. Наивная Ирочка! И психолог туда же! Богач бросал родню! Он ее не бросал! Он убивал всех, кто истратил свою сумму! Вот Наталья Федоровна, которая скорее всего была ему любовницей, свою, видимо, истратила. Квартира для молодых, свадебное путешествие… Идиот! Неужели он не видел – не на себя она тратила, не к себе гребла, на самых близких! И сколько же он ей отмерил этих денег-то? А может, все не так? Может быть, Колясик зарабатывал? А чего, за лес сейчас хорошо платят, пусть даже за ворованный!