Моя. Чужая. Беременная - Ольга Висмут

так громко, как только могу.

Но крепкая потная ладонь вновь зажимает мне рот. Стону в нее.

Теперь я прижата спиной к груди Ветрова. Слезы текут по моим щекам.

– Перестань дергаться! – шипит он. – Ты всего лишь прислуга. Я хорошо заплачу, Макс не будет против, поверь. Хватит с него Ларки. А тобой пусть поделится!

Ветров дышит мне в ухо. Его влажный язык скользит по мочке, потом лижет шею.

 Меня передергивает от омерзения.

О чем он говорит? Что значит “Макс не будет против”? Это то, о чем я думаю?

Нет, не может быть такого! Нужно вырваться!

Бьюсь в его руках, но силы уже на исходе. Слезы застилают глаза плотной пеленой.

– Ну ты и гнида! – рявкает за спиной голос Макса.

Да, это точно он.

Хватка слабеет. Меня отпускают, и я оседаю на пол. А мой спаситель швыряет Романа на пол.

Я в ужасе замираю: Макс заносит руку над лицом Ветрова.

– Не надо! – шепчу, прижимая руки к груди.

Но меня никто не слышит. Тяжелый кулак опускается на гостя. Что-то хрустит. По лицу Ветрова растекается кровь…

Господи… он сломал ему нос!

– Макс, прекрати! – кричу, срываясь в истерику.

Только не хватало, чтобы у него из-за меня были проблемы! Это же его друг!

Макс застывает с занесенной рукой.

– Пусть уйдет, пожалуйста, – молю, глядя на него. – Не берите грех на душу. Прошу.

И Макс слышит меня. Разжимает кулак и отводит руку. Тяжело дышит над поверженным бывшим другом.

Слышится резкий хлопок входной двери, топот ног. В кухню влетает Дым.

– Что случилось, Максим Николаевич? Я слышал крик!

– Выкинь эту падаль из дома, – Макс встает с Романа и отходит в сторону.

Разгоряченный, тяжело дышащий. Он кажется древним гладиатором. От него веет силой и мощью. А еще кровью врага.

Он поворачивается ко мне. Лицо распалено, но ни ударов, ни синяков не видно, если не считать тонкого шрама над бровью, появившегося с моей легкой руки.

– Мак-ксим... – зову его, заикаясь. – Ник… колаевич…

Встать нет сил. Я так и сижу на полу.

В глазах Макса кипит ярость, которую он так и не выплеснул. Но она сменяется беспокойством. Он подлетает ко мне, но замирает за шаг.

– Все в порядке, Ася? – спрашивает он. – Что-то болит? Может, “скорую” вызвать?

Сжимает кулаки и прячет их за спину, будто боится ко мне прикоснуться.

– Все хорошо, – натянуто улыбаюсь и тяну к нему руку.

– С ребенком все в порядке? Живот не болит? – он продолжает допытываться.

Дым одним движением поднимает Романа.

 – Да я сам пойду, отвали, – тот отмахивается, а потом переводит на нас с Максом презрительный взгляд. – Тебе что, жалко девкой поделиться было?

 Он сплевывает кровью на пол. Макс дергается к нему, но я успеваю схватить его за руку.

Пусть Дым поскорее выведет Ветрова. Не надо, чтобы Макс опять в драку полез.

 – У тебя и так полно баб, – продолжает Ветров, цедя слова с ненавистью. – Ну подумаешь, я бы эту пощупал! Все равно ведь не целка!

Макс не обращает на него никакого внимания. Напряженно смотрит в мои глаза.

Дым выталкивает Ветрова в коридор, дверь закрывается.

Мы остаемся с Максом наедине. Глаза в глаза. На моих блестят слезы и все расплывается. Я не ведаю, что творю. Просто в какой-то момент понимаю, что Макс очень близко.

Это он ко мне подошел или я сама к нему потянулась?

– Ася…

– Макс, я…

Он не дает мне договорить.

Наши губы соприкасаются.

Поцелуй больше похож на укус. Твердые губы Макса подминают мои. Язык скользит меж зубов, подчиняя и лаская внутри. И я отвечаю ему. Не могу сдержаться. Понимаю, что это неправильно, но ничего не могу поделать с собой.

Мне так страшно, что все остальное исчезает. Остается лишь Макс и поцелуй, соединяющий нас. Касания Макса приятны. Он сжимает руками мою талию, усиливая напор губ.

Миг – и одна рука оказывается у меня на бедре. Он запускает ладонь под юбку домашнего платья. И останавливается. Его пальцы отдают жаром на моей коже.

Макс внезапно разрывает наш поцелуй. Опускается губами ниже по шее, пока я вздрагиваю с каждым вздохом. Купаюсь в его ласке. Хоть он все делает рвано, будто добрался до желанного плода. Хочет побыстрей его сорвать.

Низ живота тяжелеет. Хочется большего. Его хочу. Сильно. Плевать, что мы стоим в кухне.

Стон срывается с губ, когда Макс ведет рукой вверх по бедру к полоске трусиков, туда, где мне больше всего хочется, чтоб он коснулся меня.

Меня пьянит каждое его движение, такое нужное и желанное. Но он снова останавливается. Дышит тяжело.

– Точно все в порядке? – спрашивает, глядя на меня темными глазами, в которых плещется безграничное желание.

Его пальцы выводят на моей коже узоры.

– Да, – шепчу и вновь тянусь к нему.

– Не здесь, – говорит Макс.

Меня очень бережно и аккуратно поднимают. Несут в мою комнату.

Макс задевает тумбочку и громко ругается. Наверное, мизинцем задел. Тумбочки и мизинцы вообще не дружат, особенно, когда встречаются.

– Ты… вы как? – спрашиваю его.

Не хочу, чтоб он уходил. Не хочу оставаться один на один с мыслями о том, что хотел сделать Ветров. Хватаю Макса за руку.

– На “ты”, – хрипит он.

– Останься со мной. Пожалуйста, – прошу его.

– Если я с тобой останусь, то могу не сдержаться. А тебе нельзя. Нельзя пока врач не осмотрит и не разрешит.

Я густо краснею. И это после поцелуев? Но как же он сам? Ох, плохо дело совсем.

– Хорошо, – отпускаю его руку и обхватываю себя за плечи.

Жду, пока он уйдет, но Макс продолжает стоять, не шелохнувшись.

– Да, плевать. Я столько выпил, что усну мертвым сном. Я останусь с тобой, Ася, – он стягивает футболку и тянется к брюкам. – Если ты не боишься.

Мог бы не спрашивать! Конечно боюсь, но не его. А того, что со мной пытался сделать тот мерзавец. Ощущений его рук на своем теле. Мне срочно нужно, чтобы Макс перекрыл те следы. Но я не могу сказать это вслух.

Я немного туплю, глядя, как он раздевается. От вида сильного тренированного торса у меня перехватывает дыхание.

То ли я от природы такая несдержанная, то ли это