Проклятое правое дело - Саша Моррисон

почему-то он вел себя довольно уверенно для той ситуации, в которую угодил, – не трясся от страха и не просил пощады. А значит, был не так уж и прост. По-хорошему надо бы отослать подчиненных, да поговорить с ним с глазу на глаз – вдруг у него действительно важная информация, не предназначенная для чужих ушей. Но Лукасу было плевать, он доверял своим людям – они были повязаны с ним деньгами и кровью.

— Говори, — чуть громче повторил капитан.

Теперь вздохнул уже Седрик. Он довольно быстро считал ситуацию и понял, что перед ним липовый капитан. Во-первых, Лукас был слишком молод для честно заслуженного звания. Во-вторых, слишком панибратски вел себя с подчиненными. Настоящие капитаны с солдатней не водятся. В-третьих, несмотря на выпивку и вальяжную позу, в нем чувствовалась выправка, но не военная, а скорее лизоблюдская. Так держат себя придворные чинуши, а не реальные военные. И эта «липовость» капитана в возникшей ситуации была для Седрика скорее проблемой, чем преимуществом. С липовым капитаном будет сложнее договориться. Ведь, скорее всего, он из тех избалованных знатных деток, что почувствовав даже малую власть и самостоятельность, начинают строить из себя королей.

— Меня зовут Седрик Сталино, я – агент Секретной Службы короля и личный помощник Бенедикта Бланша. Я требую немедленно освободить меня, а также предоставить информацию об известных вам планах и местонахождении моего начальства!

Солдаты удивленно переглянулись, после чего уставились на подобравшегося за столом капитана. Их смутила не только суть услышанного, но и тон, которым говорил пленник. В его манере чувствовалась даже не власть, не бравада и не самоуверенность, а непререкаемое право на озвученные требования. Простолюдины так не разговаривали. Да что там, даже их капитан так не разговаривал.

— Если все так, уважаемый агент Секретной службы — сглотнув, начал Лукас. — Покажи медальон.

Сейчас капитан больше всего жалел о том, что не отослал своих подчиненных за дверь, когда об этом просил пленник. Сделай он это и решить ситуацию можно было бы с минимальными потерями. Да, неподобающее обращение с агентом Секретной службы в любом случае сулило неприятности, но наедине с агентом Лукас решил бы этот вопрос. Отступить же перед подчиненными ему не позволяли собственная гордость и страх потерять положение. Капитан не мог признать ошибки, ведь его решения здесь – закон, его слово – последняя инстанция. Показать слабость – значило открыть врата для бунта, пусть даже самого малозначительного.

— Мой медальон в левом кармане внутри куртки, — спокойно ответил Седрик.

Капитан кивнул подчиненным и один из них полез к Седрику за пазуху. Ничего не найдя на ощупь, он склонился над пленником и еще раз тщательно проверил внутренние карманы.

— Здесь ничего нет.

На лице Седрика отразилась растерянность, а Лукас облегченно выдохнул. Отсутствие медальона вернуло ситуацию в первоначальные рамки – солдаты гвардии поймали подозрительного человека и привели его на допрос к капитану. Ничего необычного.

— И где же твой медальон, уважаемый агент Секретной службы, — издевательски начал капитан. — Потерялся?

Седрик молчал. Золотой медальон агента был единственным материальным доказательством его причастности к Службе. Стремясь быстрее нагнать Бланша, он покидал место своего излечения втайне и спешке. Поэтому, найдя одежду и оружие в целости на сундуке возле кровати, он и подумать не мог, что лекари Службы обыскали его и, вероятно, изъяли часть имущества. Скорее всего, медальон забрали для сохранности, а не со злым умыслом. В первые часы лекари вообще не были уверены, что Седрик выживет.

— Что же нам с тобой делать? — капитан забарабанил пальцами по столу.

— По правилам в такой ситуации вы должны вызвать сюда местного куратора Секретной Службы – Годрика Воссалино, — отчеканил Седрик. Он не был лично знаком с местным куратором, но знал его имя и смог бы убедить его в своей принадлежности к Службе.

— По правилам? — усмехнулся в ответ Лукас, который точно знал, что ненавистный коллега сейчас недоступен, так как уехал вместе с Бланшем. Отсутствие медальона в такой ситуации освобождало капитана от любой ответственности за неподобающее обращение. К тому же Лукас уже не верил, что перед ним действительно агент Секретной службы. Слишком он был молодым и щуплым.

— А ты слышал что-нибудь про Золотое правило? — с улыбкой спросил он.

— Что еще за Золотое правило? — непонимающе ответил Седрик.

— Золотое правило звучит так: у кого золото, тот правила и устанавливает! — капитан засмеялся, довольный своей любимой шуткой. Солдаты поддержали его противным гоготом. Седрик поморщился.

— В наших краях – только так! — Капитан развел руками, все еще улыбаясь.

— Раз ты так уважаешь золото, — протянул Седрик. — Значит, мы можем как-то договориться?

Капитан погладил усы. Лжеагент одет был довольно прилично. Хрен знает, чем он занимался на самом деле, но явно не страдал от бедности. К тому же он сам предложил договориться, так что если взять с него денег и выдворить за пределы города, то никакого вреда не будет.

— Конечно, можем, уважаемый агент! Ты заплатишь нам и навсегда свалишь из Сторса!

— С удовольствием! — вздохнул Седрик, который действительно не хотел бы сюда возвращаться.

— Сколько у тебя с собой?

Солдаты обыскали Седрика, выгребая буквально все из его карманов. Так, на столе, помимо всякой бытовой мелочевки, оказалось десятка два медных коперов и серебряный аргент.

— Нет, уважаемый, так не пойдет, — разочарованно произнес Лукас.

Седрик снова вздохнул.

— В правом сапоге, под стелькой в каблуке лежит золотой аурон, — пробурчал Седрик. Отдавать заначку не хотелось, но выбора не было.

— Вот это другое дело! — весело присвистнул Лукас, кивнув одному из солдат. Тот схватился за сапог Седрика.

Когда аурон оказался в руках Лукаса, он снова усмехнулся, обдумывая, на что потратить эту неожиданную прибыль. Разглядывая монету так, словно она могла что-то рассказать ему о своем предыдущем владельце, он откинулся на спинку стула.

— Ладно, убирайся. Но помни, если ты еще раз попадешься мне на глаза – тебе несдобровать.

…

«Драные солдафоны!»

В Сторсе Седрик не в первый раз столкнулся с тем, что военачальники на местах превращают вверенные им территории в источник личного обогащения. Он уже видел, как капитаны и