Цивилизатор в СССР 1978 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич

С другой стороны, главный редактор, пока демонстративно отстранившийся от высказывания своего мнения насчёт предсказаний «про 1991-й», явно даёт понять, что не всё так просто с ребёнком, который… «как взрослый».

Пичугина он знал давно — старый проверенный партийный кадр, да и лично, не по партийным делам, не раз общались. Никаких оснований не доверять его словам не было.

Вообще, тему детства за последние годы сам он лично точно подзапустил — разделы его речей и докладов, касающихся системы образования и вопросов там, вообще, вон начал недавно готовить инспектор в ОблОНО… да товарищ Старовойтов кажется его зовут. За большими стройками что-то упускается. Нехорошо. А ведь в следующем году в Перми, по расчётам статистиков, должен родиться миллионный житель!

Город станет миллиоником…

Борис Всеволодович, на мгновение отвлёкшийся, ухватил промелькнувшую и уже было уходившую «невостребованную» мысль — догадку и тут же высказал её главреду «Звезды»:

— Слушай, Николай Фёдорович, а может…это… я как-то то ли в журнальчике каком, то ли в газете какой уж не упомню, читал, что где-то за рубежом школьник один на другом языке, иностранном для него, после сотрясения мозга говорить стал… и учёные никакого объяснения дать не могут. Что, если у нас похожий в чём-то случай? Ну, фантазиями детскими, от чтения газет серьёзных отягощённый?

Пичугин улыбнулся и отверг предположение:

— Жёлтая пресса западная такое любит. Наши тоже часто не проверяемое пишут. Я в педагогическом, перед поездкой, насчёт вундеркиндов проконсультировался…

— …Да ты, смотрю, со всей серьёзностью к поручению отнёсся…

— Сейчас, Борис Всеволодович, после того, что от него услышал, и чтения того, что в четвёртом послании он мне лично вручил, там в зале читальном, с просьбой после, когда расстанемся, уже читать… мне что-то не весело.

Пичугин выложил на стол сложенный лист.

— Каков жук! Завлекал напоследок!

— О том и говорю. Внутри — взрослый человек. Точно. Не представляю как, а в его объяснение верить с переносом сознания из будущего… не могу!

— Меня вот что смущает — почему два письма из Перми, если он…

— А-а, это то он просто объяснил. Родственники в Железнодорожном живут, он часто на выходные к ним с родителями на пригородном приезжает, во время прогулок сам на соседнюю улицу, где ящик почтовый ближайший и бегал.

— Хитро. Да, там район на окраине считай, даже если кто и увидит, значения не придаст… ребёнка письмо отправили кинуть.

— Недовольство своё высказывал, Говорит полгода потерял… и Союз вместе со мной…

— Снова за то же! Что-то лично пророчил помимо песенки и Ирана?

— А как же! Как бы это помягче сказать… сомневается в едином советском народе… и Советской конституции. Даже намекал, про статью, которая давняя со старой редакции ещё. Про «разлом по административным границам» безапелляционно заявлял! Как понимаю, на статью о свободе выхода из состава Союза намекал, больше не на что.

Первый секретарь, несмотря на то, что прекрасно помнил слова «пророка из детсада» о 1991-м из ранних «предостережений», не выдержал и громко засмеялся.

— Извини, Николай Фёдорович, ты же понимаешь… не в твой адрес. Слушай, ну скажи, что ты меня тоже разыгрываешь? Я, правда, не обижусь. Ну как ребёнок такое, на грани совсем, может сам высказывать?

Первый секретарь снова расплылся в улыбке.

— …Положительно, я бы на этого, в коротких штанишках, и сам поглядел бы. Слушай, может, он действительно гений, поначитался всякого, если вундеркинд и в мозгах что-то перемкнуло, а? Ведь умишко то, хоть одарённый, но детский… может его к врачам надо? Талант ведь пропадёт. В 5 лет о таком рассуждать, а!?

Пичугин неопределённо пожал плечами.

— Что, думаешь, у него с головой всё в порядке?

— Ну, я не врач… знаете, Борис Всеволодович, вы прочтите четвёртое то послание. Там самое такое… знаете… хоть и не верю я ему, а мне с субботы не по себе как-то. Какая фантазия такое рождает?

Первый секретарь хмыкнул.

— Ладно, почитаем… — Коноплёв наконец развернул выложенный чуть ранее Пичугиным на стол обычный сложенный пополам тетрадный листок и углубился в чтение, процедив: — ну-с, что там в новом сочинении… детсадовском?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *

…В целом, в стране и в области всё нормально. Нормально так! Мирно четвёртый десяток лет живём. Чего из-за всякого бреда беспокоиться? Но вот что сейчас делать с тем, что прочёл?

Сумел же Пичугин испортить настроение! Капитально сумел, вместе с этим «вундеркиндом»!

Уверенность у него, такая… железная — что внутри этого Вяткина взрослый и это письмо не через ребёнка непричастного и несмышлёного подсовывают, неведомую провокацию раскручивая, а само дитё сочинило.

Но послание было… мерзким! Словно с «радиоголосов» стенограмму фантазий чьих-то больных и антисоветских принесли. Выглядит, как какой-нибудь эмигрантишко на почве литературки подвизающийся, накропал пасквиль фантастический… после настойки мутной какой-нибудь.

— Что ты сам-то думаешь?

Пичугин, второй раз уже в ответ на прямой вопрос за беседу, неопределённо пожимает плечами.

Понятно… немыслимое там! Касаться темы даже наедине не хочется.

— Я свою мысль высказал… — неохотно выдавливает из себя Пичугин —… не знаю как, но внутри — взрослый. Конечно, можно товарищам родителям этого вундеркинда, устроить… беседу профилактическую. Комитетчики наши тут как тут будут. Недолго ведь, товарищ первый? Но он настаивает, что родители вообще не знают ничего.

— Может не они, а кто-то ещё ребёнка настраивает?

Пичугин отрицательно мотает головой.

— Вот-вот. Сам то ты в это не веришь. И что как лихо он тебе отвечал! Ну, лихо, да или… нет?

— Да… но верить во всё это… наука путешествия во времени отрицает. Я сам, товарищ первый секретарь… — повторно сбился на более официальный тон главред —…уже всю голову изломал. Ничего, кроме как признать, что сознание взрослого в ребёнке как-то оказалось, уже не могу.

— Тут, выходит, дело такое — показать его специалистам надо. Медицинским… Может, Вагнеру (К.И.: — Вагнер Е.А. — знаменитый ректор Пермского государственного медицинского института, будущий, с 1980-го, член-корреспондент, а затем, с 1986-го, и действительный член АМН СССР) позвонить? Кого-нибудь посоветует по профилю… — прикидывая, как аккуратно выкрутиться из этой истории, начал размышлять вслух Коноплёв.

— Замучают ведь они его. Со своими проверками и анализами. Мы, получается, ему диагноз уже выписали сами… — неожиданно жалостливо заметил журналист —…А он внутри взрослый, а так, снаружи ребёнок и силы у него детские. Я это хорошо так понял, когда видел, как отец его привёл в библиотеку и помогал зимнюю одежду снимать. Когда напрягается и сердится только, черты и ужимки взрослые проглядывают. Он, кстати, про «предатели ближе, чем мы думаем» что-то говорил, я точно не запомнил. И ещё… огласки боится очень.

— Может, всё же медицинское? Мания преследования какая…

Первый секретарь снова стал перечитывать четвёртое послание.

— Ух, как заворачивает. Микропроцессор. Гигайбаты какие-то… доступ в какой-то интернет… М113 какой-то, квадро…квадрокоптеры… ракеты… воздушного базирования! Про Киевский округ завернул. Это же уму непостижимо… он что, гражданскую войну в СССР пророчит?

— Выходит, что пророчит. Микропроцессоры — микросхемы это электронные, М113 — американский бронетранспортёр, а гигайбайты — это объёмы памяти в ЭВМ сумасшедшие. Таких сейчас моделей ЭВМ нет. Я в «Горьковке» воскресенье провёл, кое с чем разобрался. Но только кое с чем. Может, погонять его по полной, а? С датами «его жизни первой», раз утверждает, что хорошо помнит? Он, про почти «полвека вперёд» утверждал — предложил решение главный редактор. — сразу станет ясно, медицинское или ещё что. Всю жизнь его якобы первую, которую уже прожил!

— Точно! А ведь… он сам про это и писал… — неожиданно уставился в точку Коноплёв… — может, я и сам поговорю с ним. Только вот что ещё обязательно надо организовать…