Удержать в руках Пташку (СИ) - Джулай Галина

— Нет, мы будем, но не сейчас, — я провел пальцами по кольцу. — Спасибо, мне приятно.

— Глупости не говори, — Наташа, засмущавшись окончательно сбежала из кухни.

До ужина у родителей мы успели сходить погулять, пообедали в кафе, и отправились собираться. Наташа нервничала и волновалась. Я же не упускал возможности прикоснуться и поцеловать. И уже теперь ждал с нетерпением окончания ужина и возвращения домой. Бред, конечно, мы ещё даже не уехали, а я уже спешил вернуться.

Ужин проходил спокойно. Были только мои родители и Наташин отец с Камиллой. Кирилл приехать не смог, он уехал по делам фирмы.

После ужина, за которым речь шла о свадьбе, отцы удалились обсудить дела. Наташа стала помогать матери убирать со стола. Мама, как ни странно любит сама возиться на кухне и, несмотря на то, что у нас есть домработница, кухней заправляет только мама. Я остался в гостиной с Камиллой. Она потягивала вино из бокала, и не сводила с меня глаз. Хоть мы и были почти ровесники, я не представлял, о чем с ней говорить. Поэтому, стал листать ленту новостей в телефоне.

— Смотрю на тебя, и не понимаю, как такой мужчина, мог выбрать себе такую невесту, — Камилла пересела ко мне на диван. — Боже, какие руки, — она провела ладонью от локтя до плеча и обратно. Серьезно? Она что, клеится ко мне? Я удивленно проводил взглядом ее руку и приподнял брови.

— Брось, — улыбнулась она. — Мы оба взрослые люди, и это может быть наш маленький секрет.

— Ты выпила лишнего? — спрашиваю у девушки.

— Не отказывайся, я два раза предлагать не буду, — соблазнительно шепчет она.

— Да, хоть десять, ответ всегда будет — нет, — меня смешила эта ситуация, как не начал ржать в голос, сам удивляюсь. — Что может дать тебе эта шлюшка…

— Рот закрыла, — рявкнул я. — Если не хочешь, чтобы твой муж прямо сейчас узнал, что за шлюшка спит в его постели. — Дурак, — шипит Камилла, но встаёт и уходит из гостиной. Прикрываю глаза и сжимаю пальцами переносицу. Хочу домой, хочу забраться с Пташкой в постель и провести там ближайшие сутки. И не вспоминать о существовании остального мира. Уехать удается только после десяти. Наташа выглядит устало. Ещё бы, мне кажется, она весь вечер была очень напряжена. И я уверен, это влияние ее отца.

— Если захочешь, после свадьбы ты его больше никогда не увидишь, — озвучиваю свои мысли.

— Кого?

— Своего отца. Я же вижу, как не комфортно тебе в его присутствии. — Я не знаю… Когда-то, когда я была ещё совсем маленькая, он таким не был. Он называл меня принцессой, носил на руках и покупал в тайне от мамы сладости. Но чем больше он зарабатывал, тем меньше ему была нужна семья, — я стёрла непрошенные слёзы. — Эй, Пташка, не плачь, — я съехал на обочину, притянул ее к себе, и крепко обнял. — Не плачь милая, что мне сделать? — Никогда не становись таким как он.

— Обещаю.

Никогда не думал, что чьи-то слезы, будут отдаваться такой болью внутри меня. Оградить Наташу от любой беды, лишь бы никогда не видеть ее слёз было просто идеей фикс. — Хочешь, поедем ко мне завтра? Отдохнёшь, я знаю свою маму, она женщина чудесная, но ужасно дотошная.

Пташка улыбнулась и, кивнув, вернулась на свое место. Я завел мотор, и мы поехали домой.

Мне так хотелось, повторить сегодняшнее утро, но Наташа была расстроена, и мы просто легли спать. Я прижал ее спиной к своей груди и уткнулся носом в макушку. Я почти заснул, когда Наташа заговорила.

— Знаешь, что расстраивает больше всего? Что на моей свадьбе не будет мамы.

— Если ты хочешь ее пригласить…

— Нет. Не хочу. Я ведь понимаю, чем это закончится, — она снова замолчала. — Пообещай мне, нет поклянись, — она разворачивается и смотрит в глаза. — Поклянись, что если ты меня разлюбишь, то я узнаю это первой…

— Милая… — она накрывает мне губы своими пальчиками. — Матвей, я серьезно. Я не хочу узнать, что у тебя любовница, а со мной ты просто по привычке или ещё что-то… Поклянись, что не будешь меня обманывать.

— Клянусь.

— Спасибо, — она прижалась лбом к моему плечу. — И я рада, что моим женихом стал ты, — эти ее слова вызвали улыбку. — Спи, моя хорошая, — шепчу ей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И думаю, что я чертов везунчик. И я постараюсь сделать её счастливой. Подарить ей семью, которой она, по сути, была лишена.

33

Наташа

Дом Матвея был не большим, уютным. Он, словно, был с душой. Очень соответствовал хозяину. Территория возле дома была большой, просто огромной, там даже был участок с нетронутым лесом (громко сказано, но я не знаю, как назвать по-другому). Здесь были сосны, орешник, несколько клёнов. Такой мини парк на участке, ухоженный и чистый. А ещё там было искусственное озеро или пруд, я большой разницы не вижу. Небольшое с чистой водой, в которой отражалось небо.

Матвей в первый же день устроил нам пикник на берегу этого водоема. Мы даже искупались, вода была теплой как в ванной, а главное, здесь было не глубоко, все озеро можно было пройти, касаясь ногами дна. А ещё, Матвей сказал, что у него есть специальная машина, которая чистит лёд. И зимой здесь можно устраивать каток.

Когда он все это рассказывал, делился своими идеями, эмоциями, было заметно, как любит он это место. Я испытывала чувство благодарности за то, что он делится со мной этой своей жизнью, что впустил меня в свой мир, где так спокойно и уютно. Я, кажется, влюблялась в мужчину, что по началу казался мне чистым злом. Матвей положил мне голову на колени и прикрыл глаза. Я рассматривала его такое спокойное, красивое лицо. Вспоминала, как не понравился он мне в нашу первую встречу. Надо же, как все меняется. Теперь я была счастлива сидеть здесь на берегу небольшого озера, слушая, как ветер гуляет в ветвях деревьев, и подставлять лицо, ласковому солнцу. А ещё чувствовать себя нужной, даже не так — необходимой и, главное, (что пока с трудом укладывалось в моей голове) любимой.

Заканчивалась первая неделя августа, а значит до свадьбы оставалось всего три недели. Так странно, но теперь я ждала этой свадьбы. Конечно, мне бы хотелось, чтоб она прошла совсем по-другому, но мама Матвея не интересовалась моим мнением по этому поводу. Какой будет свадьба ее сына, она давно решила. Неделя прошла незаметно. Матвей ездил в поселок на работу. Я оставалась дома. Гуляла по участку, часто лежала с книжкой на берегу озера. Я могла назвать это местом своим домом, так хорошо мне здесь было. Не только потому, что здесь тихо уютно и безопасно, а потому, что так я чувствую себя рядом с Матвеем.

Отдельным бонусом шел секс с ним. Хотя это даже не секс. Матвей занимался любовью. Ласкал, нежил, доводил до исступления. Каждый раз вспоминая то утро, когда Матвей перешел в наступление, правда я так и не поняла, что его спровоцировало, мурашки ползли по позвоночнику, а лицо заливал румянец. Это было восстановлено и в тот момент я пожалела, что отдала свой первый раз другому. И что позволила тому психу прикоснуться ко мне. Столько нежности, столько немого обожания было в каждом прикосновении Матвея. Я как будто расплавлялась в его руках, под его поцелуями. Мне кажется, а может просто очень этого хочется, Матвей, действительно, любил мое тело, мою душу. Как ни странно, я чувствовала себя неловко, поэтому просто молча позволяла делать ему со мной все что захочется. Утопив меня в нежности и ласке он ураганом ворвался в меня, обрушивая бурю страсти, что копилась в нем все это время. Как ему удавалось сочетать это я, так и не поняла. Когда меня выкрутило в оргазме, когда внутри взорвалось что-то, разрывая на мелкие кусочки, мне уже было все равно. Главное, чтоб он снова любил, ласкал и погружал в пучину невероятных эмоций и удовольствия. По-видимому, несмотря на мой скудный опыт, я ничего не знала о сексе и удовольствии, которое он может приносить.

Никогда не чувствовала себя такой сексуальной, желанной, привлекательной. Я перестала быть мешком с костями, я правда поверила, что красива. Теперь я смотрела в зеркало и видела совсем другую девушку. Мои глаза сияли, мне стала нравиться моя маленькая грудь, моя худоба перестала казаться болезненной. Высокая, стройная, счастливая, вот такой я видела себя в зеркале. — Это все мне? — в ванную комнату, где я в очередной раз засмотрелась на себя, стоя в одних трусиках перед зеркалом, спросил Матвей, и тут же сгреб меня в объятия.