Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вынув письмо, Шеридан бросил пакет на колени Олимпии. По кровати рассыпались жемчужные серьги, броши, усыпанные сапфирами, браслеты с бриллиантами и золотые кольца. Шеридан даже не взглянул в их сторону, как будто они его вовсе не интересовали.
— Мы отплывем, когда начнется прилив, — сказал Шеридан. — Около полуночи. А сейчас мне нужно немедленно отправить это письмо.
Олимпия кивнула, не поднимая головы.
— Не выходите из каюты, — приказал он.
Она немного замялась, а затем снова кивнула. Шеридан прищурился, заметив эту заминку.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Но вы не должны пытаться разыскать Фиша. Вы не должны выходить на палубу. Вы не должны открывать дверь каюты. — Он резким движением поднял ее лицо за подбородок. — Даже если этот чертов корабль начнет тонуть. Вы меня хорошо поняли?
У нее был испуганный вид, и это понравилось Шеридану. Он стиснул пальцами ее подбородок, ожидая ответа. Олимпия быстро-быстро заморгала и попыталась кивнуть.
— Вот и прекрасно, — удовлетворенно сказал Шеридан. — И смотрите, ведите себя хорошо, иначе мне придется всыпать вам по вашей королевской заднице.
Олимпия потупила взор и залилась краской.
— Я только хотела попрощаться с Фишем.
— Ну хорошо. Вы свободны. Можете отправляться на все четыре стороны: возвращайтесь в таверну к своему другу. Он скорее всего все еще торчит там и рыдает над кружкой эля, проклиная себя за то, что пошел у вас на поводу. — Шеридан взглянул в ее широко распахнутые зеленые глаза. — Возвращайтесь вместе с Фишем домой. Ваше высокоблагородное высочество. Вы ведь все равно отказываетесь провести со мной ночь в этой каюте.
Губы Олимпии дрожали. Она устремила на Шеридана жалкий взгляд, в ее глазах блестели слезы; на ее перепачканном круглом лице все еще выделялись красные отпечатки от его пальцев. Внезапно Шеридан испытал желание обнять ее и прижать к груди, но поборол в себе эту слабость.
— Господи! — только и вымолвил он, толкнув дверь плечом. — Да делайте вы что хотите!
И с этими словами Шеридан вышел, раздраженно хлопнув дверью. Когда он дошел до почтовой станции, расположенной на набережной, он все еще пребывал в отвратительном расположении духа. Вместо того чтобы войти в здание почты, Шеридан толкнул соседнюю дверь, ведущую в таверну, и уселся там за столик, с тоской размышляя о том, что будет делать, если, вернувшись на корабль, обнаружит, что Олимпия ушла.
От подобной мысли ему стало нехорошо. Он вдруг заметил, что оставил сгоряча все драгоценности в каюте, у принцессы, — от этого действительно с ума можно было сойти. И главное, он теперь не мог отправить письма — не мог, потому что не знал, что именно предпримет Олимпия, и не вернется ли она домой. Этот угрюмый старый олух Фиш Стовелл отвезет принцессу в Уисбич по первому ее требованию. Он наверняка ждет сейчас, надеясь, что она передумает, старый сентиментальный дурак! Он прекрасно справился с заданием, строго следуя указаниям Шеридана, изложенным в письме к нему. Однако в конце устроенного ими в таверне спектакля в голосе Фиша капитан уловил чертовски странные нотки.
«Ну и пусть уходит», — угрюмо подумал Шеридан. Если она уже через два часа после отъезда соскучилась по дому, что будет дальше? Принцесса превратится в страшную обузу для него в этом трудном путешествии. Ему следовало бы заранее предвидеть, что она испугается его и убежит. Ну что ж, если она хочет попрощаться с другом, в добрый час! Он не смеет ее задерживать! Проклятые бабы… Шеридан не выносил их сантиментов. А для принцессы, намеревающейся начать в своей стране гражданскую войну, подобное поведение было просто смешным.
Шеридан внимательно осмотрел со всех сторон запечатанное письмо Олимпии, адресованное папе римскому. Достаточно было подержать его над паром, поднимающимся от подогретого эля, и печать отклеилась от бумаги. Пробежав глазами содержание письма, Шеридан убедился, что оно было написано очень эмоционально и изображало Клода Николя таким негодяем, чудовищные деяния которого достойны сатаны. Шеридан вновь запечатал послание и проверил письма, написанные им самим Палмерстону и злодею принцу Клоду Николя. Они лежали во внутреннем кармане пальто, дожидаясь своего часа. Шеридан погрузился в глубокую задумчивость, грызя фалангу пальца, которая скоро начала кровоточить.
Эта проклятая принцесса разрушила все его планы! Шеридан так тщательно все продумал, чтобы избежать риска, сделав свой излюбленный тактический ход. Но он не может отослать письма, пока не узнает, что на уме у этой маленькой вздорной девчонки. Он не стал вынимать письма из кармана, а решил как следует напиться и вернуться на корабль. Шеридан потратил на выпивку свои последние деньги, которые выручил от продажи золотой цепочки Олимпии. Эти же деньги пошли на билеты до Рамсгейта и на выкуп Олимпии у вербовщика — этот спектакль необходимо было разыграть для того, чтобы сбить Джулию со следа. Сам бриллиантовый кулон находился сейчас у Мустафы, который выехал вперед и должен был встретить их в Рамсгейте. В том, что изворотливый Мустафа сумеет сохранить бриллиант, Шеридан не сомневался.
Но даже от этой мысли настроение Шеридана ничуть не улучшилось. Между тем на улице стемнело. Шеридану ужасно не хотелось возвращаться на корабль, и он тянул время, пока не заметил, что, во-первых, у него кончились деньги, а во-вторых, он вполне может опоздать к отплытию судна. Если Олимпия вернулась домой, а сам он не доберется до Рамсгейта, где его ждет бриллиант, то это будет для него катастрофой. Он окажется на мели.
Шеридан поспешил, чуть покачиваясь, к пристани по безлюдным улицам спящего города. Вахтенный на борту «Джона Кэмпбелла» уже готовился к отплытию вниз по реке, так как вода быстро прибывала. Шеридан взошел по трапу, который не успели убрать, и с облегчением, словно пьяный, благополучно добравшийся до дома, встал у поручней, слушая тихие голоса и поскрипывание снастей и глядя на медленно текущую прозрачную воду, игравшую бликами отражающихся огней. Шеридан потер свои холодные щеки и вдохнул полной грудью морозный зимний воздух, начиная трезветь. Где-то на нижней палубе тишину нарушали приглушенные звуки губной гармоники, на которой— какой-то бездарь, лишенный всяких музыкальных способностей, старательно выводил незамысловатый мотивчик.
Шеридан спустился вниз и остановился у дверей своей каюты; из-за нее, оказывается, и неслись эти душераздирающие звуки, которые трудно было назвать музыкой. Шеридан распахнул дверь. Звуки сразу же утихли. Шеридан постоял еще немного в проходе, пока его глаза не привыкли к темноте.
- Цветы из бури - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Мой милый друг - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Охотник за мечтой - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Обворожительная маркиза (Мари-Мадлен де Бренвилье, Франция) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Обрести любимого - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Тайна ее поцелуя - Анна Рэндол - Исторические любовные романы
- И он ее поцеловал - Лаура Гурк - Исторические любовные романы
- Что я без тебя... - Джудит Макнот - Исторические любовные романы
- Изумрудное пламя - Джулия Грайс - Исторические любовные романы
- Роковое сокровище - Джулия Гарвуд - Исторические любовные романы