Пятый всадник - Джеймс Паттерсон

— Ну, положим, Бог его не обидел…

И я рассказала Джейкоби, что Кэйко, подобно пациентам из судебного процесса, попала в больницу через отделение неотложной помощи, а ОНП, как мы уже знаем, — это епархия Гарзы.

С другой стороны, то же самое можно было сказать и про тысячи других людей, которые потом успешно выписались и, насколько мне известно, счастливо живут до сих пор.

— В списке больничных кадров — врачей, медсестер, санитарок, технического персонала — мне надо найти нечто такое, что либо даст логичное объяснение, либо, напротив, укрепит мои подозрения, — сказала я.

— А от меня ты чего хочешь?

Джейкоби скомкал бумажный мусор, оставшийся после обеда, и зашвырнул его в мусорную корзину.

— Чуть-чуть поработать в сверхурочные…

— Нынче вечером?

— Причем бесплатно, потому что…

— Ах, черт, совсем забыл! У меня на сегодня билеты в оперу!

— …потому что бюджет на сверхурочные в этом месяце мы весь использовали. Потому что дело официально не заведено. И потому что я даже понятия не имею, где тут собака зарыта.

В итоге Джейкоби сдался, понимая, что я бы то же самое сделала для него, поменяйся мы местами.

К тому времени, когда дневная смена выкатилась, наконец, из дежурки, уступив место менее везучим коллегам, мы с Джейкоби успели прогнать через базу данных имена шестисот сотрудников муниципального госпиталя.

В результате среди них удалось даже выявить врачей с сомнительной профессиональной карьерой, не говоря уже про младший медперсонал, где-то и дело встречались индивиды, привлекшие внимание полиции за хулиганские выходки, бытовое насилие, причастность к вооруженным ограблениям, за употребление наркотиков… Вождение в пьяном виде я даже упоминать не буду.

Из моего принтера выскочила краткая сводка о «пуговичных» жертвах.

Я зачитала ее Джейкоби:

— Все тридцать два пациента прошли через ОНП, причем половину из них осматривал лично Гарза. Негры, белые, желтые, серо-буро-малиновые, какие хочешь… От семнадцати до восьмидесяти трех лет; летальные исходы за последние три года разбросаны по календарю равномерно, то бишь случайно…

— Понятно. То, что ты сейчас мне изложила, можно подытожить так: профиль типичной жертвы отсутствует. Если вообще их можно считать жертвами, и это «если», знаешь ли, стоит под большим вопросом.

— Ты прав, мой верный Санчо Панса… Я в тупике. На руках лишь странная «пуговичная» подпись — и больше никакой связи между жертвами.

Тут Джейкоби зашелся кашлем. Рана в легких не затянулась до конца и порой изматывала подобными приступами. Отдышавшись, он положил стопочку бумаг под дырокол и встал, чтобы набросить куртку.

— Рискую повторить очевидное, и все же… Кто здесь говорит про убийства, кроме твоей Юки? На чем основано ее утверждение? Может, она просто ненавидит доктора Гарзу?

— Согласна, Уоррен. Однако пуговицы на глазах мертвецов что-нибудь должны значить. Или нет? Если ты думаешь, что я спятила, попробуй тогда объяснить, где логика.

Глава 76

По дороге домой я только и делала, что размышляла о том больном воображении, которое маячило за пуговицами-кадуцеями. Или мы с Юки превратились в параноиков, или опасения верны: в муниципальном госпитале орудует весьма необычный маньяк-убийца.

И никому до этого нет дела.

Хоть бы почесались слегка…

Проверив дома, корм для Марты и забежав на секунду в уборную, я через рекордное время вновь сидела за рулем «иксплорера», направляясь в сторону больницы.

Другими словами, к месту преступления? Хм-м…

Припарковавшись неподалеку от входа, я прошла внутрь и минут пять провела в холле, рассеянно листая старые, захватанные номера журналов. Решив, наконец, что вживание в образ типичного посетителя успешно завершено, я отправилась на разведку.

Коридор был залит мертвой белизной люминесцентных ламп. Временами навстречу попадались больные, опасливо передвигавшиеся по стеночке, на костылях или вообще толкавшие перед собой капельницы на колесиках. Высокомерный медперсонал занимал центральный ряд, упершись взглядом в никуда.

Натянув козырек бейсболки пониже, я держала руки в карманах и надеялась, что девятимиллиметровый «глок» не очень сильно выдает себя под мягкой, застегнутой на молнию курткой.

При этом я понятия не имела, чего, собственно, ожидаю здесь найти.

Может, и правда, есть смысл побродить, посмотреть? Вдруг в голове что-то щелкнет, и все эти смерти, статданные и наши подозрения как-то сольются вместе, являя взору хрестоматийную, безошибочную картину серийного преступления, самого жуткого за историю Сан-Франциско…

С другой стороны, я не имела никакого права подсматривать за работой госпиталя. В конце концов, я лейтенант полиции, а не частный детектив. Если Траччио узнает, он с меня семь шкур спустит за самовольство.

Вот какими мыслями была занята моя голова, когда я свернула за угол и врезалась в брюнета в белом халате. Планшет с бумагами так и полетел из его рук.

— Прошу прощения, — промолвила я приятным, мелодичным голосом.

И едва не выскочила из собственных носков, не говоря уже про кроссовки. Думала-то я о нем часто, однако лицезреть доктора Гарзу довелось только один раз, да и то в тот день, когда мы с Юки доставили Кэйко в здешнее ОНП.

Он поднял планшет и уставился своими колючими черными глазами мне в лицо. Безусловно, вызов — и я едва справилась с желанием пихнуть его мордой в стенку и стянуть руки «браслетами».

«Вы арестованы! За наглость и сволочизм, за то, что у моей подруги каждую ночь кошмары, за то, что мы подозреваем вас в неизвестном числе смертей, которые могут быть — а могут и не быть! — убийствами. Права разъяснить?»

Вместо этого я сжала кулаки прямо в карманах и решила не уступать ни пяди.

— Я знаю, кто вы такая, — между тем заявил Гарза. — Лейтенант полиции. Подруга мисс Кастеллано. Которая до сих пор не в себе. А вам так не кажется?

— С ней все в порядке, — парировала я. — Чего не скажешь про вас!

Его бесстрастная физиономия, можно сказать, треснула, продемонстрировав диковатую ухмылку. Мы бы так и остались стоять, как два ненавидящих друг друга паралитика, если бы над головой не хрюкнул динамик:

— Доктор Гарза! Срочно в ОНП!

Мы одновременно шагнули в стороны, уступая друг другу проход.

— Я на работе, — процедил он.

Глава 77

Лорен Макенна сделала быстрый вдох и постучала в дверь. Нервно переминаясь на ковровой дорожке, она принялась ждать. В животе трепыхались бабочки, в голове билась мысль о том, что она сошла с ума. Надо окончательно спятить, чтобы решиться на подобное…

Опустив голову, Лорен посмотрела на свои туфли-лодочки из золоченой, тисненой кожи, остроумно сочетавшиеся с тончайшей, чуть ли не газовой шелковой юбкой, задалась было вопросом, заметит ли он, тут же потеряла эту нить и принялась уверять себя, что еще не поздно, что вполне есть время унести отсюда ноги.

Или даже так: если он ей не понравится, она просто скажет: «Извините, я ошиблась»…

И тут открылась дверь.

Ее «партнер» улыбался. Смахивает на азиата, лет тридцати, худощавый, на голове хардгелем устроены шипы из волос. Одет ничего так: голубая хлопковая рубашка, песочные слаксы… Симпатичный. У нее даже мелькнула мысль, достаточно ли хороша она для него.

Мужчина протянул руку вперед и взял девушку за запястье.

— Я Кен, — тепло и приветливо сказал он. — Лорен, ты восхитительна. А от твоего наряда я просто без ума. Ты превзошла все мои ожидания. Входи, пожалуйста.

Лорен поблагодарила, шагнула внутрь роскошного номера. Сердце бешено колотилось о ребра. Кен между тем что-то сказал.

— А?

— Я хочу получше рассмотреть твое лицо. Не возражаешь?

Он сам снял с нее солнечные очки.

— А ты улыбаться умеешь? — спросил затем мужчина, демонстрируя белоснежные зубы.

Вместо ответа Лорен прижала руки к животу, защищаясь сумочкой, и затравленно оглянулась, пытаясь охватить всю обстановку в один миг: ТВ-экран с сюжетом из «Фактора страха», бутылка шампанского на столике, собственно хозяин… Незнакомец.

Как ей вообще могло показаться, что она сможет пересилить себя и пройти через такое?

— Ну что ты дичишься? — спросил он. — Улыбнись же хоть чуть-чуть.

Она уступила, слегка обнажив стиснутые зубы под вздернутой губой.

— О-о! — заломил бровь мужчина. — Брекеты? Сколько же тебе лет, Лорен?

— Девятнадцать. Я на втором курсе. В колледже.

— Что-то не похоже, — поцокал он языком и вновь улыбнулся. Совсем белые зубы, просто до изумления… Гладкая-прегладкая, как бы атласная кожа… И не очень старый.

А с другой стороны, нельзя забывать, что это не просто «свидание вслепую».