В западне - Стивен Кунтс

Конечно же, это не мог быть мотоциклист, разъяренный манерой езды Харрингтона. Они не пользуются винтовками.

Деньги, деньги, деньги. Разве другой парень, убитый в тот же вечер, когда погиб Харрингтон, не имел отношения к деньгам? Кажется, он владел каким-то делом, связанным с расчетными операциями.

Зазвонил телефон. Продолжая стучать по клавишам, Йоук поднял трубку и прижал ее плечом.

– Йоук.

– Джек, произошла перестрелка в Центре по уходу за детьми в баптистской церкви Шилох, это сразу за кварталом Джефферсон. Примерно тридцать минут назад. Сгоняешь туда? Я пошлю фотографа.

– Хорошо.

Йоук пробежал глазами текст, нажал на запись и оставил все как есть – терминал отключится автоматически.

* * *

Квартал Джефферсон был не самым худшим районом муниципальных домов в городе, но и не самым лучшим. Что-то среднее. Восемьдесят девять процентов чернокожих и испано-язычных жителей проживали в мире нищеты и бедности, где торговля крэком шла круглые сутки, а парни пробирались сюда тайком, чтобы не навлечь беды на своих подружек.

В радиусе пяти кварталов не осталось ни одного порядочного торговца, все давным-давно разбежались, за исключением одного шестидесятилетнего армянина из овощной лавки, которого за последние пять лет ограбили сорок два раза, – рекорд даже для Вашингтона. Йоук писал про него месяцев шесть назад. С тех пор его уже дважды ограбили.

– Когда-нибудь кто-то из этих наркоманов убьет вас, – сказал он тогда торговцу.

– Куда же мне податься? Ответьте мне. Я вырос в доме напротив. Нигде не жил, кроме этих мест. Торговля овощами – единственное занятие, которое я знаю. К тому же они никогда не забирают всю дневную выручку.

– Какой-нибудь психованный недоросль вышибет ваши мозги и разбросает их по прилавку.

– Это что-то вроде налога, понимаете. Я это именно так воспринимаю. Подонки под дулом пистолета отбирают у меня деньги и на них покупают себе наркотики. А город берет мои деньги легальным путем и платит зарплату мэру, которую он не заслужил, а тот покупает на нее наркотики. Федеральные власти забирают мои деньги и платят пособия людишкам в этих домах, чтобы они тратили их на наркотики, оставляя своих детей подыхать с голода. Есть, черт побери, какая-нибудь разница?

Вспоминая этот разговор, Йоук притормозил на углу и, проезжая мимо овощной лавки, заглянул внутрь. Старик упаковывал овощи для пожилой чернокожей леди.

Проехав еще пару кварталов, он припарковал машину и дальше пошел пешком. Завернув за угол, он увидел четыре длинных трехэтажных серых здания, составлявших блок, облупленный и неказистый.

Что-то в этом зрелище его беспокоило. Ну конечно, вокруг не было ни души. Подростки, снующие обычно по тротуарам и продающие крэк проезжающим, куда-то исчезли. Остались одни полицейские.

Йоук перешел на тротуар и двинулся вперед, звуки его шагов отражались от закопченных стен и серых безжизненных окон.

Бе-лый, бе-лый, повторяло эхо снова и снова. Бе-лый, бе-лый...

Церковь находилась на западной стороне улицы, напротив блока трехэтажек. Перед ней стояло множество полицейских машин с мигалками. Скорая помощь. Один из полисменов топтался перед машинами.

Йоук показал свое удостоверение.

– Как я понял, здесь стреляли?

Полицейскому – чернокожему с огромным животом – было лет под шестьдесят. Он держал кобуру открытой, готовый в любой момент выхватить пистолет. Полисмен ткнул пальцем через плечо и хмыкнул.

– Могу я пройти?

– После того, как вынесут тело. Минут через десять.

Йоук вынул блокнот и карандаш.

– Кто это?

– Был.

– Ну да.

– Женщина, которая работала в этом центре. Я не знаю ее имени.

– Что случилось?

– Насколько мне известно, пара полицейских машин остановились на Грант. (Грант – улица, опоясывающая квартал с запада.) Торговцы бросились бежать мимо домов. Полицейский преследовал одного из них. Тот шмыгнул в церковь и через нее побежал к противоположному выходу, а когда тетка недостаточно быстро убралась с его пути, он ее шлепнул. Всего один выстрел. Прямо в сердце.

Радиостанция, висевшая на ремне у полицейского, ожила. Левой рукой он поднес ее к уху. Правая осталась у кобуры.

Остальные полицейские прочесывали здания к западу от церкви. По радио из патрульных автомобилей доносились кодовые фразы.

Когда радио замолчало, Йоук обратился к полисмену.

– Где была детвора, когда началась стрельба?

– Где, черт побери, ты думаешь? Да прямо там. Они все видели.

– Когда?

– Около двух сорока.

– Убийцу еще не схватили?

Полицейский сплюнул на тротуар.

– Нет еще.

– Приметы есть?

– Чернокожий парень, лет восемнадцати или около этого, под шесть футов ростом, вес, наверное, сто пятьдесят – сто шестьдесят. Волосы средней длины. На голове красная бейсболка, в черной кожаной куртке, белые кроссовки. Так описал его полицейский, который за ним гнался. Детвора твердит, что в руках он держал пушку.

Большой пистолет, записал Йоук. Конечно, любой пистолет, изрыгающий смертоносные пули в живого человека, когда льется настоящая кровь, покажется огромным. Страшным, как в кошмаре, как оживший дьявол, как внезапная смерть.

– Сколько детям лет?

– Младшему несколько недель, старшему – шесть лет.

– Как зовут полицейского, который гнался за убийцей?

– Спроси лейтенанта.

– Что-нибудь еще можете мне сказать?

– Въедливая у тебя газетенка.

Йоук убрал блокнот в карман и поднял воротник. Ветер усиливался. Он закружил пыль и мусор вокруг машин и погнал их вдоль зданий. Холодный ветер.

– Дождь будет, – сказал полицейский, увидев, что Йоук смотрит на серое небо.

– Может быть.

– Осень засушливая. Дождик нужен.

– Сколько лет вы на службе?

– Чертовски много.

Время шло. Йоук боролся с холодным ветром, а полицейское радио сообщало о безрезультатных поисках. Стрелявшего так и не нашли.

Появился фотограф из "Пост" и начал снимать. Йоука трясло от холода. Наконец, минут через двадцать санитары выкатили на каталке тело, накрытое белой простыней, завязанной снизу, чтобы не задувало ветром. Носилки поставили в амбуланс, туда же уселись санитары. Один из них сел на водительское место, включил мигалку, и машина тронулась.

– Теперь можешь войти, – произнес полицейский.

В церкви было грязно и темно. Не мешало бы тут покрасить. Отчетливо слышался детский плач.

На небольшой доске для объявлений на стене можно было прочесть название предстоявшей в воскресенье проповеди: "Выбор Христа в сегодняшнем мире". Чуть ниже висел выцветший плакат с фотографией девочки: "Пропала без вести 21 апреля 1988 г. Чернокожая девочка, 13 лет, пять футов два дюйма ростом". Там же указано ее имя, в чем была одета в тот вечер, полтора с лишним года назад, телефонный номер для сообщений.

Лестница вела наверх влево. По всей видимости, в святилище. Йоук двинулся на звук детского плача. Дверь в конце зала оказалась открытой.

Человек двенадцать детей сгрудились вокруг молодой женщины. Боже, они такие маленькие! Рядом тихо разговаривали между собой трое полицейских в форме и двое в штатском. Двое специалистов из лаборатории складывали принадлежности в свои чемоданчики. Все держались на приличном расстоянии от очерченного на полу мелом контура человеческого тела.

Фотограф из "Пост" Харольд Дорган шел следом за Йоуком. Он начал фотографировать детей и женщину, стараясь не причинить им беспокойства.

Лейтенант выглядел лет на сорок, одет в грязную рубашку и небрит. Ему бы не помешал освежитель для рта, подумал Йоук. Дождавшись, пока Дорган сделал с дюжину снимков, лейтенант остановил его, сказав, что этого достаточно, и выпроводил вон.

Жертву звали Джейн Уилкинс. Возраст – тридцать шесть. Незамужняя. Мать троих детей. Убита пулей тридцать восьмого калибра, которая прошла сквозь ее тело, пробив сердце, и застряла в стене у задней двери. Уилкинс начала кричать сразу же, как только преступник вбежал в помещение с пистолетом в руке. Приблизившись к ней, он выстрелил с расстояния примерно пять футов. Она еще не успела упасть, когда он пробежал мимо. Он рванул дверь и выскочил на задний двор.

Никто не видел, куда он делся, после того как он скрылся за дверью. Двор окружал забор высотой футов пять, перепрыгнуть который для проворного человека не составит труда.

Пистолет не нашли, поэтому полицейские предупредили всех о мерах предосторожности.

– Вероятно, "спешиал" тридцать восьмого калибра, – сказал лейтенант, – но больше смахивает на "магнум-357"[17]. Пуля прошла через панель из сухой штукатурки и расплющилась о бетонную стену. Чуть не пробила и ее.

– Полицейский гнался за этим парнем, – вмешался Йоук.

– Да, патрульный Гарри Филпс.

– Почему?

– Потому что он убегал.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду то, что пара патрульных машин появилась на Грант и те парни, как кролики, кинулись врассыпную. Филпс бросился за одним из них. Тот выхватил пистолет, несколько раз оглянулся через плечо на офицера, и заскочил в эту церковь. Филпс продолжал преследовать его, услышал выстрел и остановился возле жертвы, чтобы оказать ей первую помощь. Она оставалась в живых еще секунд пятнадцать.