Золотые Антилы - Тим Северин

Перед таким неожиданным и бедственным поворотом событий Кеймис сломался. Уота Рэли и других погибших англичан похоронили в церкви Сан-Томе после торжественной процессии, пять укрытых саванами носилок торжественно обнесли вокруг площади вслед за склоненным флагом, но лишь 7 января, через пять дней после роковой схватки, он решился написать Рэли, поведав тому печальную весть.

Если бы после этого Кеймис продолжил поиски золотых залежей и вернулся бы к устью с грузом слитков, Рэли, возможно, простил бы ему атаку на Сан-Томе, если не гибель сына. Король Яков, несомненно, не спешил бы наказывать предводителя экспедиции, доставившего значительное богатство, необходимое для оплаты королевских долгов. Однако Кеймис совсем пал духом. Потрясение от трагического промаха при Сан-Томе заставило его взглянуть правде в глаза и признать, что ни копей на Карони, ни Золотой горы в действительности не существует. Он все же послал маленькую группу самых верных людей проверить копи Путиймы, но это был шаг отчаяния. Партия вышла и возвратилась под покровом темноты, и когда оценщики пришли к выводу, что доставленные образцы породы не содержат золота, Кеймис предал все забвению.

Не смея предстать перед Рэли, растерявшийся настолько, что уже не мог твердо руководить своими людьми, Кеймис избрал простейший выход. Будучи командиром, он не смог принять ответственного решения и повел три полных лодки солдат в безнадежный поход вверх по Ориноко. Может быть, он отчаянно цеплялся за надежду отыскать желанные золотые копи Карони, но, скорее, просто утратил власть над своими младшими офицерами. Очевидно одно: он и тут не проявил большой настойчивости. Против острова Сейба отряд был обстрелян Градосом и его беженцами, которым удалось убить двоих и ранить шестерых англичан. Этого хватило, чтобы Кеймис отступил. Впоследствии он оправдывался тем, что испанцы якобы так надежно окопались вокруг копей Карони, что его отряд понапрасну погиб бы на подступах к укреплениям.

В бессмысленном предприятии Кеймис потерял чуть меньше трех недель, и за это время английский отряд, оставленный им в Сан-Томе, превратился в неуправляемую толпу. Первые десять дней они еще кое-как пытались выяснить происхождение двух золотых слитков, обнаруженных в поселке, хватая и допрашивая слуг-индейцев, однако те ничего не знали. Возможно, слитки были выплавлены из золота, намытого в окрестных ручьях. Все же некоторые из англичан цеплялись за видение сказочных подземных залежей, и маленькие отряды бродили по округе в надежде наткнуться на выходы золотоносных жил. Но искали они наугад, без порядка и системы, а порой даже не трудились захватить с собой буры, взрывчатый порох и прочие потребные принадлежности рудокопов. Испанцы Градоса, разумеется, воспользовались их невежеством и беспощадно истребляли распустившийся отряд. Они нападали по ночам, устраивали засады в лесу, а затаившиеся снайперы отстреливали лесорубов. Испанцы, естественно, знавшие местность куда лучше пришельцев, ловили отбившихся от лагеря. Вскоре победители Сан-Томе совсем пали духом. Они сидели за частоколом, запуганные и голодные, а их офицеры бранились между собой, и запасы продовольствия истощались. Несколько человек взбунтовались. Они украли легкие лодки и уплыли к дельте, однако немногим из них удалось добраться до кораблей: остальные то ли утонули, то ли были убиты индейцами. Кеймис, возвратившись в Сан-Томе, обнаружил, что в последнем припадке безумия его вояки подожгли поселок. Голодные, оставшиеся без приюта англичане начали отступление. Насколько они были раздражены, показывает то обстоятельство, что, когда Кеймис предложил еще раз попробовать отыскать копи Путиймы, его собственные офицеры наотрез отказались.

Между тем Рэли, потрясенный до глубины души гибелью сына и разъяренный донесением Кеймиса, ожидал своего помощника. Испанский флот так и не показался в дельте, и английские корабли два месяца бессмысленно мотались туда и сюда, иногда заглядывая на Тринидад, чтобы Рэли мог пополнить свою коллекцию «диковинок». Письмо Кеймиса с описанием штурма Сан-Томе и смерти Уота нанесло ему жестокий удар. И когда Кеймис наконец показался на глаза вместе со своими пристыженными подчиненными, Рэли излил на него весь накопившийся гнев и горечь. На борту «Дестини» он обвинил Кеймиса в мягкотелости и трусости и не желал слушать никаких оправданий. Кеймис признавал свою вину, но оправдывался тем, что не ожидал так скоро наткнуться на Сан-Томе; что испанцы, как видно, со времени, когда он в последний раз был на Ориноко, перенесли гарнизон по меньшей мере на двадцать миль ниже по реке. Однако это была лишь попытка скрыть тот факт, что он нарушил приказ, и его объяснения не помешали Рэли ядовито напомнить, что англичане, несмотря на абсолютное превосходство в силе, не сумели выбить из форта малочисленных, оставшихся без поддержки испанцев. Вся речная экспедиция, сказал он, позор для Англии и бесчестье для Кеймиса.

Рэли был мастером сарказма и быстро сумел ввергнуть Кеймиса в глубокое раскаяние. Верный помощник старался как умел действовать в интересах Рэли и сам был подавлен полным провалом всего предприятия, так что ядовитые упреки Рэли только усилили его отчаяние. Он не в силах был вынести позора, и его окончательно добил отказ Рэли присоединиться к оправданиям, которые он собирался отослать в Англию одному из тех, кто оказывал поддержку экспедиции. «Ты погубил меня своим упрямством, — сказал Рэли Кеймису, — и я не стану ни одобрять, ни приукрашивать твои неудачи». Потрясенный Кеймис спросил, окончательно ли его решение. Когда Рэли подтвердил, капитан произнес: «Тогда, сэр, я знаю, что мне делать» — и покинул каюту Рэли. Через несколько минут раздался выстрел, и Рэли послал моряка узнать, что случилось. Посланец застал Кеймиса в его каюте с маленьким пистолетом в руках, и капитан объяснил, что выстрелил, потому что оружие долго пролежало заряженным и нуждалось в чистке. Такой ответ удовлетворил Рэли, но примерно полчаса спустя юнга, войдя в каюту Кеймиса, нашел того мертвым. Опозоренный капитан вонзил себе кинжал в сердце. Осмотр тела показал, что и выстрел был попыткой самоубийства, но легкая пистолетная пуля отскочила, разбив ребро. Как видно, в последнюю минуту Кеймис обрел решимость, которой ему так недоставало у Сан-Томе.

Рэли принял смерть Кеймиса спокойно, чуть ли не равнодушно. Его одолевали другие тревоги, и некогда было печалиться из-за самоубийства верного помощника. Смерть Уота нанесла ему куда более сильный удар, а теперь все его мысли поглощало собственное будущее и проблемы английского флота. Капитаны открыто обвиняли его в неудачах. Матросы отказывались повиноваться офицерам, опасное подспудное недовольство распространялось все шире. Власть Рэли рухнула вместе с верой в завлекательные рассказы о гвианском золоте, экспедиция разваливалась, как разваливаются клепки бочонка, когда лопнет обруч. Предложение Рэли лично возглавить второй отряд, для повторных поисков золота на берегах реки, отвергли не раздумывая. Офицер и акционеры все еще боялись появления испанского флота и торопились поскорее уйти из незащищенной дельты. Так, против желания Рэли, английский флот двинулся на север, укрывшись на безвестных и потому безопасных Подветренных островах, но и там продолжались ссоры и взаимные попреки.