Любовь без имени (СИ) - Ольга Александровна Валентеева

в академию уехал и все время говорил: Сокол то, Сокол это, — вмешалась в разговор Вики.

— Сокол — это детское прозвище Эдена? — уточнила Женевьева. — Ведь так?

— Да, — ответил Рейм. — Взгляни, здесь начинаются лавки целителей. Думаю, тебе будет интересно.

— Еще бы! — воскликнула принцесса. — Только сначала мне нужно выменять местные деньги…

— Деньги у меня при себе, — возразил Рейм. — Я оплачу.

— Не стоит!

— Нет, стоит, Жени. Я могу сделать тебе подарок в честь приезда. Выбирай все, что нужно.

Принцесса заглянула в первый же попавшийся магазинчик — и пропала. Там было столько всего! И все травы хотелось унести с собой, спрятать от чужих глаз и долго изучать их свойства. Из магазинчика они вышли с небольшим мешком, наполовину полным различными свертками и баночками. Рейм, как истинный лорд, нес тяжелую ношу, пока девушки болтали о своем: Вики рассказывала о столице и ее достопримечательностях. После третьего магазинчика мешок оказался полным, а компания свернула к небольшому уличному кафе, где Рейм купил девушкам воздушные пирожные и горьковатый кофе. Жени с наслаждением вдыхала воздух, в котором ощущались цветочные примеси от розовых клумб, и чувствовала себя счастливой.

— Эден многого себя лишает, запершись во дворце, — заметил Рейм, уничтожая фруктовую булочку. — Конечно, с его примечательной внешностью в толпе не затеряешься, но плащи с капюшонами еще никто не отменял.

— Ты пробовал уговорить его прогуляться с нами? — спросила Вики.

— Пробовал, — поморщился принц. — Проще уговорить реку течь в другую сторону. Мой брат стал еще упрямее, чем был.

— А ты весь в него? — весело сказала Виктория, и Рейм насупился. Видимо, такой же упрямый, как и Эден. Просто более готов к компромиссам.

Жени было легко с Вики и Реймом, словно она всегда находилась в их компании. Она перестала чувствовать себя чужой, и это уже дорогого стоило. А город… Город был прекрасен! Рейм купил спутницам большие кулечки со сладостями и орешками, они разместились у большого фонтана, в центре которого стояла статуя светлого бога, внешне подозрительно напоминавшая императора — видимо, фамильные черты. Вики рассказывала о выпускных экзаменах в академии фамильяров, Жени слушала и радовалась, что такой вечер стал возможен для нее. Увы, вряд ли стоит рассчитывать на повторение — они и сегодня очень рисковали попасть в немилость.

Уже ближе к ночи зажглись разноцветные светлячки, и фонтан заиграл новыми красками. Теперь казалось, что красные, синие, оранжевые змейки выстреливают ввысь, а затем возвращаются на место. Жени расслабилась, даже капюшон сняла — пока никто в городе не знает в лицо невесту императора. Императора, которому эта самая невеста совсем не нужна…

— Все в порядке? — Рейм заметил, что она загрустила.

— Да, конечно, — заверила его Жени. — Просто… задумалась.

Принц улыбнулся. Что бы ни говорила Вики, общаться с ним было легко, и Женевьева не ощущала холода, извечного спутника Эдена.

— Пожалуй, нам пора, — заметил он. — Время позднее.

— Да, давайте возвращаться, — с легкой грустью произнесла Женевьева. — Не хочу, чтобы у вас были из-за меня проблемы.

— Нам-то, как раз, ничего не грозит, — ответил Рейм. — Брат позлится и перестанет. А ты его невеста, тем более, недавно приехала. Не стоит обострять отношения.

Они медленно побрели в сторону дворца. Конечно, стоило бы идти побыстрее, но Жени нарочно замедляла шаг, смотрела под ноги, а не на яркие вывески, и чувствовала себя почти несчастной, понимая, что этот миг свободы оказался слишком краток. Они уже почти добрались до дворца, когда из темного проулка послышались крики. Жени остановилась, Рейм нахмурился.

— Не стоит, — попросила друга Вики, опуская пальцы на его руку.

Однако принц не послушал. Одна звуковая формула — и у его ног замер барс, опасный даже на вид. Рейм шепнул ему что-то, и фамильяр прыгнул в полумрак. Крики стали громче, и сам принц поспешил следом за своим зверем. Жени и Вики оставалось только последовать за ним.

А в проулке картина оказалась той еще… Один человек лежал на земле. Трое других нещадно его избивали, но, видимо, появление барса внесло свои коррективы в их планы. Один как раз убегал, другой пытался обороняться, а третий — стряхнуть с себя железную хватку звериной челюсти.

— Пустите! Умоляю! — заскулил он.

Барс, словно побрезговав, выплюнул добычу и важно лег у ног хозяина, а нападавшие поспешили скрыться, помогая друг другу не упасть на полпути. Жени тут же бросилась к тому, на кого они напали. И едва не отшатнулась в ужасе: их жертва вряд ли достигла хотя бы шестнадцати. Мальчишка лежал в пыли, прикрывая голову руками, и тяжело дышал. Но хотя бы жив! Жени тут же зашептала формулы исцеления, и фигуру перед ней окутал теплый свет. Он схлынул, мальчик пошевелился, сел.

— Что тут произошло, парень? — спросил его Рейм, пока Вики приглядывала, чтобы у этой сцены не было других свидетелей.

— На меня напали, — глухо ответил тот, попытался подняться, но снова рухнул в пыль и зло закусил губу. Видимо, злился на себя за слабость.

— По какой причине? — не унимался принц.

— А вы не видите?

Парнишка поднял голову и сверкнул темными глазами. Жени еще раз прикоснулась к нему магией, чтобы убедиться, и не поверила тому, что почувствовала.

— Он маг смерти, — сказала тихо. — Проклятый.

— Их не существует! — раздался полный сомнения голос Вики, и сама девушка все же подошла ближе.

— Значит, меня нет, — язвительно фыркнул мальчишка. Какие там шестнадцать… Четырнадцать — максимум. Темноволосый, темноглазый. На щеке уже наливался багровый синяк, вопреки влитой в тело магии исцеления.

— Нельзя бросать его тут, — тихо сказала Жени. — Ты где живешь?

— Уже нигде.

Парнишка все-таки поднялся, отряхнул одежду, зашипел, заметив прореху на колене, развернулся и пошел прочь. Принцесса почувствовала, что у нее просто нет слов. Магия смерти считалась давно уничтоженной в их мире. По преданиям, она не требовала формул и заклинаний. Только чистой энергии своего владельца. Темной энергии.

— Подожди! — Женевьева догнала несостоявшуюся жертву. — Почему тебя пытались убить?

— Я же сказал — из-за силы. — Мальчик взъерошил и без того лохматые волосы. — Этот идиот Лонни считает, что я проклял его дочь. А на самом деле нечего валяться в сарае со всякими… Не будет болячек.

Жени почувствовала, как вспыхнули щеки, а Рейм отстранил ее.

— Ты работал у этого Лонни? Жил? — попытался выведать хоть что-то.

— Дядька он мне, — насупился собеседник. — Жил я у него последний год, как мамка меня выставила. Работал на него же. Теперь не работаю.

— И куда пойдешь?

— Туда!

Мальчик махнул рукой, указывая на бесконечность улиц, а потом пошатнулся и с тихим стоном привалился к ближайшей стене.

— Нельзя его тут бросать! — воскликнула Жени, помогая ему удержаться на ногах и вливая в тело жертвы еще больше магии. — У меня во дворце травы и мази,