Не надо переворачивать лодку! 2 - Комбат Найтов

  - Милорд! Сколько у Вас сбитых?

  - До 06 мая я их считал, было 32. Сейчас считать перестал, т.к. пересел на реактивный, к тому же бронированный самолёт. Неспортивно. Да и летаю на боевые мало, у меня немного другая работа.

  - Бронирован? Так же как Ил-2?

  - Лучше.

  - Group Captain Badder! - представился ещё один летчик, - Я думаю, что выскажу общее мнение, господа маршалы, мы с удовольствием посмотрим завтра русские машины. То, что говорил маршал Андреев, вселяет в меня уверенность, что мы никогда не будем воевать друг против друга! За доблестную Красную Армию! За Россию, господа!

  Импровизированный митинг закончился, и мы прошли в кабинет из общего зала. Вместе с нами прошло ещё несколько лётчиков с женами, включая Баддера. Теддер сказал, что Баддер командует самым результативным крылом в РАФ, и что у него нет обеих ног, но он летает на боевые задания на протезах. Имеет сбитых.

  Разговор крутился вокруг самолётов и службы в РАФ и ВВС. Много расспрашивали и о новых, и о старых машинах, об условиях службы. Головы лётчиков оказались забиты стереотипами про нас. Причём, больше всего их пугал троцкистский лозунг о мировом пожаре. Пришлось объяснять, что у нас отказались от этого. Мы строим социализм в одной, отдельно взятой стране. И заниматься экспортом революции не намерены. Англичане были уверены, что СССР отсталая бедная страна. Когда выяснилось, что лётчики в СССР получают больше, чем Англии, то надо было видеть их лица. То, что у нас, последнее время, стало гораздо лучше жить, они не знали. Они находились под впечатлением послевоенной разрухи, о которой писали их газеты. Второй момент, который их сильно напрягал, это - однопартийная система. Хотя никто из них так и не смог объяснить, чем в их системе отличается та или иная партия. Самым антикоммунистом оказался Баддер. Довольно характерная особенность англичан заключалась в крайнем консерватизме и абсолютной уверенности в том, что всё лучшее делается в Англии. Тем не менее, разговор не переходил рамок приличия, и ужин прошёл в тёплой и дружеской атмосфере.

  Нас отвезли назад, и мы пригласили Теддера с женой выпить в холле гостиницы. Баронесса расспрашивала меня и Петра о наших семьях, я ей рассказал о Маргарите, Мите, Оленьке, и о Тлюше с Туле.

  - Из Мексики? Надо же! Никогда бы не подумала, что в России так любят собак! - она, оказывается, была председателем какого-то клуба любителей собак. - И он перелетел с Вами океан! Фантастика! Война кончится, надо будет съёздить и в Мексику, и в Россию. Я - большая любительница путешествий.

  Я пригласил её посетить СССР. Вечер заканчивался, и мы попрощались с Теддерами. Артур обещал подъехать за нами утром и отвезти нас в Фарнборо.

  Но утром приехал не он, а только машина RAF за нами. В 10 мы были в Фарнборо, через полчаса приехал Теддер и попросил выкатить самолёты к трибуне на другом конце поля. Подошли три машины, техники прицепили к ним самолёты, а мы поехали к трибуне. Там было пусто, но 11 часам вся трибуна оказалась заполненной людьми. Появился и, исчезнувший куда-то, Теддер. Из подъехавших двух машин вышла королевская чета, Премьер-министр и министр иностранных дел Иден с супругами. Мы поприветствовали Его величество и остальных, ответили на многочисленные вопросы, потом нас попросили показать машины в воздухе. Я извинился и попросил несколько минут на переодевание. Когда мы с Петром вышли из Ан-6 в противоперегрузочных костюмах, раздались аплодисменты. Мы с Петром договорились, что будем показывать, пока одевались. Запуск, рулёжка, добро на старт. Взлёт. Прошли на малом газу над трибунами. Затем в плотном строю показали не очень сложный пилотаж, который закончили распадающейся вертикалью, затем Пётр пошёл на посадку, я выполнил хорошо отработанный каскад фигур, с которым выступал на парадах в Москве, включая мой любимый 'кленовый лист' и 'разворот на пятке'. Сел. Подрулил на место. Король ещё раз вышел на взлётное поле.

  - Милорд, я получил истинное удовольствие, наблюдая Ваш пилотаж. До войны мы никогда не пропускали ни одной выставки в Фарнборо! Скорей бы кончилась война. Я надеюсь Вас увидеть сегодня у нас в 5 часов! - Я наклонил голову в ответ. Королевская чета пошла к машине. А возле меня оказался Черчилль, который внимательно осматривал мой костюм.

  - Сэр Эндрю, для чего это?

  - Помогает при перегрузках во время исполнения фигур или в воздушном бою.

  - У меня есть много вопросов к Вам, милорд. Как я понимаю, Вы прибыли со специальной миссией, не правда, ли?

  - Да, господин Премьер.

  - Вас не затруднит прибыть ко мне на Даунинг-стрит через час?

  - Мне ещё надо переодеться после полётов.

  - Хорошо, через два часа, милорд.

  Пётр показывал машины вчерашним лётчикам и давал разъяснения, а я переоделся и поехал к Черчиллю.

  Черчилль принял меня в своём кабинете. Я передал ему несколько писем Сталина, и, пока он их читал, рассматривал его кабинет. Несколько темноватый, с отделанными дубом стенами, дубовой же мебелью, он казался маленьким из-за просто гигантских кресел и стульев. Но учитывая физические размеры Премьера, и вечный запах его сигары, как нельзя лучше подходил ему.

  - Как я понял из письма Вашего Премьера, Вам поручено провести предварительные переговоры о послевоенном устройстве Европы, сэр Эндрю?

  - Не совсем так, хотя это и входит в те инструкции, которые я получил от товарища Сталина. Товарищ Сталин обеспокоен поисками мира, которыми озадачился Гитлер. Он даже нам прислал предложение о перемирии.

  - Вот как!

  - Товарищ Сталин поручил мне передать Вам его озабоченность этими вопросами. Он считает, что нам следует воздержаться от необдуманных шагов, могущих иметь необратимые последствия. Наша цель, которую мы преследуем в этой войне, это уничтожение фашизма и нацизма, денацификация Германии и Италии, и невозможность, в будущем, возрождения этих правых течений, где бы то ни было. Особенно в Европе. Других целей мы не имеем. Хотелось бы обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что Советский Союз ни в одной из захваченных стран, в течение этой войны, не ввёл иных государственных форм правления, кроме существовавших.

  - А Болгария?

  - Там произошёл дворцовый переворот. Наших войск на территории Болгарии не было. Новое правительство объявило войну Гитлеру и пропустило наши войска для освобождения Югославии и Греции.

  - А Литва, Латвия и Эстония?

  - В результате выборов победили компартии этих стран и через парламенты присоединились к Советскому Союзу.

  - Но без ваших войск этого бы не произошло!

  - Все три государства были полицейскими государствами. С жесточайшей цензурой. Как только цензуру отменили, так местные компартии и победили. Мы не вмешивались в эти процессы, но и не препятствовали им. Мы готовились к войне. Режимы этих стран были профашистскими. Это угрожало нам свободным приближением к нам войск Гитлера. Это нас не устраивало, слишком близко к границам находился важнейший, в промышленном отношении, город Ленинград. И, милорд, позвольте напомнить Вам, что мы присоединились к объёдинённым нациям тогда, когда уже начал сыпаться фронт в Африке.

  - Я хорошо помню это, милорд Эндрю. И уже высказывал Вам лично и всему русскому народу свою признательность за этот решительный шаг. Это говорит, в том числе, и о широте русской души. Но, в данный момент меня беспокоит отсутствие документального подтверждения наших отношений. Несколько, ничего не значащих, листков договора о намерениях, и всё.

  - Товарищ Сталин сказал, что лучшим выходом из сложившейся ситуации было бы скорейшее создание института Организации Объединённых Наций, взамен распавшейся Лиги Наций. Это предложение Президента Рузвельта полностью нас устраивает.

  - Второй момент, который меня беспокоит, это то, что мы не готовы сейчас к высадке в Европе, а события развиваются стремительно.

  - Красная Армия слишком быстро наступает? Но мы не хотим затягивания войны. Как я понимаю, Вас беспокоит вопрос о репарациях с Германии.

  - Несомненно! Расходы на ведение войны просто огромны!

  - Мы также понесли очень большие расходы. Один такой самолёт за вылет съедает 5 тонн горючего!

  - О да! Это большие деньги! Вы устроили просто революцию в авиации!

  - А Вы считаете, что революции не приносят пользу!

  - Вовсе нет, мне революция помогла залечить язву желудка. Ваши чекисты посадили меня в тюрьму и морили голодом, и моя язва зажила. Но меня беспокоит ваша экспансия на Запад.

  - Я думаю, сэр Премьер, что Вы находитесь в заблуждении относительно нас. У Вас устаревшее отношение к нашей стране. Лозунги о мировой революции давно в прошлом, и рекламируются небольшой кучкой сторонников Троцкого и IV-ым Интернационалом.

  - Но Вы же поддерживаете контакты с другими КомПартиями.