Диверсионно-штурмовой отряд - Александр Тамоников

– Ну что, Григ, похоже, сделали мы банду еще одного верного пса Гурбани, а?

– Погоди радоваться! Еще не вечер, вернее, не утро!

Глебов взглянул на подполковника:

– Продолжаешь ждать дополнительного удара Гульбеддина?

– Не знаю, Макс, не знаю, но на сердце неспокойно. Ты давай прикажи перетащить Омара в караульное помещение. Кстати, а как себя чувствуют наши земляки, Басов с Каштановым?

– Черт их знает! Но сейчас запрошу группу наблюдения за Ильинским. Будем брать шакалов?

Пашин хотел ответить, как вдруг плотина слегка вздрогнула, и тут же прогремел взрыв. Одновременно откуда-то ударил пулемет. Взвизгнули пули, заставившие офицеров упасть на землю. Пулеметчик продолжал работать, перенеся огонь севернее. От второй вышки раздался вскрик, и по лестнице скатилось тело.

И вновь взрыв, где-то у основания плотины.

Пашин, перебравшийся с Глебовым и Скоблиным к караульному помещению, крикнул в рацию:

– Пост-1, Пост-2, Ворон! Что, черт возьми, происходит? Кто и откуда обстреливает плотину?

Ответил Воронцов:

– Григ! Обстрел ведется откуда-то напротив меня! Гранатомет бьет по шлюзам, но пока неудачно, заряды ушли в бетон!

– Ты видишь стрелков?

– Нет!

Подполковник принял решение быстро:

– Открыть слепой ответный огонь по противоположному склону! Отвлечь неизвестные силы на себя!

– Понял!

С бывшей позиции резерва Омара заработали «ВАЛы». Но бойцы не видели цели, и их огонь не мог достать боевиков, внезапно появившихся у объекта. Это были люди, входившие в группу Омара, о которых не знал агент разведки Службы в стане Гурбани.

От второго поста пришло сообщение – пулеметным огнем убит стрелок военизированной охраны. Прапорщик спецназа получил ранение в ногу. Стрелять может, передвигаться – нет! Пашин приказал раненому затихнуть, не привлекая к себе внимания противника. Огневой точке, как и двойке Воронцова, подполковник отдал команду начать массированный обстрел по всему северному склону. Пулемет спецназа тут же ударил в указанном направлении. Огонь по склону с двух позиций заставил напавших на объект замолчать! Но долго ли продлится это вынужденное молчание? Вряд ли! А допустить повторного обстрела плотины нельзя! Если первые гранаты не попали в цель, то теперь гранатометчик, скорректировав огонь, вполне может послать заряды непосредственно в шлюзы. И тогда... вся работа спецназа окажется бесполезной!

Пашин обратился к Скоблину:

– Вова! Всех людей на северную оконечность плотины! Далее, рассыпавшись по склону и в глубь леса, двигаться на восток. Цель – обнаружение противника и его уничтожение!

– Понял!

– Подожди!

Подполковник обернулся к Глебову:

– Макс! Ты с резервом на выход из лесного массива, в месте выхода из него отводного канала. Перекрыть пути отхода боевикам на Голяны!

– Есть!

– Пошел, Макс! А ты, Вова, выводи людей к первой вышке.

Григорий запросил первый пост, северную огневую точку и позицию Воронцова, приказав прикрыть передвижение по плотине группы Скоблина.

Сам Пашин прошел к торцу здания. Оттуда получил доклад Скоблина о готовности группы к передислокации.

Приказав прикрывающим силам открыть огонь, Григорий отдал команду капитану:

– Вперед, Вова!

Штурмовая группа рванулась к противоположной оконечности гидротехнического сооружения.

Подполковник вскинул снайперскую винтовку, через прицел пытаясь зацепить противника. В это время почти вся верхняя часть склона покрылась фонтанчиками от пуль. Силы прикрытия действий группы Скоблина начали его массированный обстрел. Сейчас бандиты не имели возможности стрелять, если... если находились наверху. А если...

Пашин опустил винтовку вниз и... с трудом, но различил фигуру человека в лохматом камуфляже сбоку от одиночного куста рядом с отводным каналом. Человек стоял на одном колене, держа гранатомет на плече. Боевик целился прямо в шлюзы, и ничто, казалось, на этот раз не могло помешать ему расстрелять водяные затворы.

Подполковник поймал в перекрестье оптики его склоненную набок голову, перевязанную зеленой лентой. В мозгу Григория мелькнуло: лишь бы успеть опередить боевика.

Пашин опередил гранатометчика. От прицельного выстрела подполковника бандита отбросило на спину, с ним было покончено! Он не смог выпустить гранату.

Григорий опустил винтовку, главная опасность была отведена. Но тут же рядом с ним пули, выпущенные так же снизу, выбили приличные куски штукатурки здания. Сзади раздался вскрик.

Пашин резко обернулся и увидел оседающую по щиту перезаряжания оружия простреленную Лисицыну.

Черт возьми, откуда она-то появилась здесь?

А пулемет продолжал поливать свинцом плотину. В щепы разлетелась не защищенная с той стороны «корзина». Сверху на землю упали и боец отряда «Скорпион», и стрелок местного караула, и муляж.

Пашин крикнул Щурину:

– Шунт! К щиту и вышке! Определить, что с людьми! Бегом! Я прикрою!

Прапорщик рванулся к Лисицыной. Григорий вышел из-за здания и открыл огонь по отводному каналу, посылая очереди слева направо, удаляя сектор обстрела на восток. И вновь чуть не стал жертвой вражеского пулеметчика. Штукатурка брызнула рядом с его головой.

Пашин крикнул в эфир:

– Всем! Снизу от канала ведет огонь пулеметчик! Определить его позицию и уничтожить!

Тут же услышал в динамике возглас капитана Воронцова:

– Есть! Вижу шакала!

И пулемет замолчал.

Подполковник запросил:

– Ворон, что у тебя?

– Завалил я пулеметчика. Он, сука, на дне канала сидел. Брезентом, падла, накрылся и на фоне бетона был незаметен. Я его только по вспышкам пулемета засек!

– Ясно!

Григорий вызвал всех подчиненных, приказал взять объект в кольцо и провести тотальную зачистку местности, не прекращая при этом продолжать наблюдение за выходом из леса в сторону селения Голяны.

Подошел Щурин, доложил:

– Женщину, командир, наповал! Стрелок караула со страху сам спрыгнул с вышки и сломал ногу, прапорщик Цыбин получил две пули в бронежилет. Болевой шок! Я вколол ему препарат из боевой аптечки, скоро оклемается, а женщину... насмерть! Сразу! Да и немудрено! Пять пуль в нее вколотили. Три в грудь, две в живот! Такие дела, мать их!

Он злобно сплюнул в пыль.

Пашин приказал:

– А ну-ка тащи ко мне Омара!

Щурин за шиворот выволок главаря наемников из караулки.

Подполковник достал пистолет, передернул затвор, засылая патрон в патронник, приставил ствол ко лбу бандита.

– У тебя, Омар, один шанс сохранить свою вонючую жизнь!

По телу наемника пробежала нервная дрожь.

– Что... что... я должен сделать?

– Ответить на несколько вопросов! Но правдиво, сука, ответить! Солжешь, пристрелю как собаку прямо здесь! Понял?

– Да, да, спрашивайте!

– Сколько человек было в твоей группе?

– Девять! Семь непосредственно подчиненные мне и прибывшие из Стамбула, двое имели собственную задачу, ну и Артур, он из Ростова, использовался как посредник и страховка.

– Откуда появились те двое?

– Из Москвы, насколько знаю. Они давно живут там. Сюда прибыли автономно! И оружие имели свое!

Пашин прищурился:

– Ты не врешь?

– Нет, Аллахом клянусь, нет!

– На чем прибыли эти «москвичи»?

– На своем автомобиле. Его должны найти ваши люди в лесу, если будут прочесывать местность.

– Куда делся Артур?

– Не знаю, честное слово, не знаю!

– Басова и Каштанова должен был уничтожить после акции?

– Да! Таков приказ Гурбани!

Как бы в подтверждение предыдущих слов Омара, Скоблин доложил, что недалеко от левого склона, у самого болота, обнаружен автомобиль «Жигули» шестой модели с номерами Московской области и тайником внутри салона.

Подполковник приказал капитану продолжить зачистку района, а Щурину убрать Омара обратно в караулку.

Спустя двадцать минут командиры групп и майор Глебов доложили, что в прилегающей к объекту территории лесного массива, а также по дну отводного канала следов пребывания посторонних лиц не обнаружено. Пашин приказал всем возвращаться, оставив сдвоенный пост у автомобиля наемников.

Сам подошел к Лисицыной. Ее мертвое лицо побледнело, но было спокойным. Открытые глаза смотрели в сторону леса, туда, где находился схрон. Видимо, умерла, так и не поняв, что произошло.

Григорий проговорил:

– Эх, Валя, Валя, ну зачем ты вышла из караулки?

Вздохнув, он закрыл ей глаза, отошел к караульному помещению, откуда появился сильно испуганный Степанов.

Вероятно, он увидел в караулке Омара, спросил:

– А... это... тот нерусский... что... и есть диверсант?

– Да! Их главарь!

– А... остальных... вы убили?

– Вас это смущает?

– Нет, я просто... хотел спросить... Федора... тоже?

– Вам его жаль?

– Нет! Но я хотел бы знать, он убит?

Пашин внимательно посмотрел на начальника караула, ответив:

– Нет! По крайней мере, до недавнего времени был жив. Он сейчас со своим дружком, уже, кстати, получив оплату за содействие бандитам, ждет их недалеко отсюда. В селе Ильинском! Знаете такое?