Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас

Несколько слов о Флорентийской унии

В этой книге, посвященной войнам и усобицам феодальной эпохи, постоянно возникает религиозный мотив. Пресловутые национал-патриоты обычно трактуют его таким образом, будто бы «латиняне» (т. е. католики) с давних пор всеми правдами и неправдами стремились подчинить себе «православных», более того — вообще уничтожить православную церковь! Поскольку вопрос намеренно запутан, ограничусь тем, что приведу выписки из исследования А. М. Буровского.

«В XV веке православный мир стал особенно нуждаться в поддержке католиков: православная Византия под ударами мусульман сокращалась, как шагреневая кожа. Западные страны, страны католического мира давно научились успешно воевать с миром ислама. Пусть в конечном счете оказались потеряны все завоевания, сделанные во время крестовых походов. Сами эти походы принципиально изменили расклад сил…

Перед лицом все более реальной опасности завоевания турками остатков когда-то славной и могучей Византии православные патриархи Константинополя, Антиохии и Александрии обратились к Папе Римскому с предложением о церковной унии. Расчет был на то, что тогда весь христианский мир поможет Византии против турок. Особенно, если Папа провозгласит еще один крестовый поход…

Папа Римский благосклонно отнесся к предложению православных патриархов. Вселенский собор, посвященный проблеме объединения церквей, должен был произойти во Флоренции, в 1439 году..

И вот тут-то… Нет, даже не русская православная церковь, а скорее Московское государство во всей красе заявило о своем неприятии унии.

Великий князь московский Василий II Темный самым настоятельным образом «не советовал» митрополиту Исидору (греку по происхождению) ехать на Собор и даже прямо предупреждал: Московия не примет унии! Мятежный Исидор поехал. 5 июля 1439 года папская курия и константинопольская патриархия подписали акт о принятии православной церковью католических догматов и о верхоглавенстве Папы Римского во всем христианском мире. При этом православные обряды и богослужение полностью сохранялись.

Исидор вернулся в Московию в 1441 году с твердым намерением поводить в жизнь решения флорентийского Вселенского собора. Как видно, он-то действовал вполне в духе византийской традиции и считал себя совершенно вправе решать церковные проблемы без апелляции к светской власти. Возможно, бедняге Исидору и в голову не приходило, что светская власть может сама начать решать, какие догматы веры устраивают ее больше, какие обряды правильнее и допустимо ли объединение церквей.

Василий же Темный действовал в традициях вовсе не византийского, а своего, московитского общества. Митрополит Исидор был по его приказу арестован, как «латинский злой прелестник», и заключен в Чудов монастырь. Только после многих злоключений Исидору удалось бежать в Рим…

А 15 декабря 1448 года Собор русского православного духовенства по прямому предложению Василия II Темного избрал митрополитом епископа рязанского и муромского Иону: разумеется, без санкции константинопольского патриарха…

После кончины митрополита Ионы и поставлении преемника митрополита Феодосия, но еще при жизни Василия II (примерно в 1461–1462 г.) неизвестный автор написал «Слово избрано от святых писаний еже на латыню и сказание о составление осмаго сбора латыньского»… В этом… сочинении греческое православие объявлялось покрытым «мраком тьмы», и ему противопоставлялось «правильное православие», русское. Василий II же объявлялся новым Владимиром и вместе с тем и новым Константином.

Претензия нешуточная, но падение Константинополя в 1453 году очень подтверждает все претензии русских православных. Столица православия приняла унию и почти сразу оказалась захваченной «погаными»! Можно ли представить себе более убедительное доказательство кары Господней и неправедности Константинополя?!..

После Флорентийской унии и падения Константинополя Московия, по своему собственному мнению, оказывается в центре православного (тем самым и христианского) мира. А московский царь занимает место византийского императора — хранителя и блюстителя истинной веры.

Это убеждение в своей исключительности и единственности, конечно же, очень архаично и не имеет ничего общего с христианством. Христианство по определению наднационально…

На западе Руси, кстати, это прекрасно понимают. Убедившись, что в Москве не шутят и Что действительно московские епископы самовольно выбирают себе особого митрополита (то есть фактически ставят себя вне остальной церкви), в 1458 году от Московской митрополии откололись епископства русской православной церкви в Литве. Константинополь дал русским православным другого митрополита, и это митрополит снова сел в древней столице, в Киеве. С этих пор православная церковь в Юго-Западной Руси подчиняется собственному митрополиту и находится под омофором Константинополя.

Назовем вещи своими именами: Московская митрополия откалывается от православной апостольской церкви. И тогда православная церковь Западной Руси откололась от Московской митрополии и осталась в составе апостольской церкви…

Есть старая шутка: «Быть святее Папы Римского». Не знаю, как насчет Папы, а вот быть большим православным, чем константинопольский патриарх, Василий Темный сумел. Великий князь в своем наивном, первобытном зверстве был от души убежден, что ни какому-то там константинопольскому патриарху, даже не Вселенскому собору, а именно ему, великому князю московскому, дано познание истины. Истины в последней инстанции…

Имеет смысл напомнить, что почти сто пятьдесят лет, с 1458 по 1596 годы, существовала Киевская митрополия, подчинявшаяся непосредственно Константинополю. Существовал целый культурно-исторический мир, больше десяти епископств, объединявших православных Западной Руси. Это были русские православные люди, но притом не желавшие иметь и не имевшие ничего общего с Москвой. Позволю себе предположить, что западному русскому православию не было свойственно ни обожествление монарха, ни обожествление своей страны и самих себя, ни слияние церкви и государства».

Бушков А. А., Буровский А. М. Цит. Соч., с. 302–306, 322

В начале XVI века Филофей, монах Елизарова монастыря в Пскове, написал ряд посланий к великому князю московскому Василию III, царю Ивану IV и к дьяку М. Г. Мисюрю-Мунехину (руководителю великокняжеской администрации в Пскове). В них он развил идею о «ведущей роли» Московского государства среди других христианских государств, которую кратко выразил его знаменитый тезис «Москва — Третий Рим».

В связи с этим отмечу, что знаменитый святой Русской православной церкви Максим Грек (1470–1555) резко отрицательно относился и к ее автокефалии (независимости от патриарха Константинополя) и к лозунгу «Москва — Третий Рим».

Великий князь и король Казимир IV

Как уже сказано, после смерти Ягайло польские магнаты возвели на престол его 10-летнего сына Владислава (1424–1444), ставшего королем Владиславом III. Но реально Польшей правил регент — краковский епископ Збигнев Олесницкий, выдающийся дипломат и администратор. Сначала по причине малолетства короля, а далее в связи с отъездом его в Венгрию.

Литвинская же знать после убийства великого князя Сигизмунда вновь разделилась: одни хотели видеть своим великим князем Владислава III; другие, бывшие сторонники Сигизмунда, желали на престол его сына Михаила; третьи хотели вернуть Свидригайло. Впрочем, сторонники Владислава имели большинство.

Но осенью 1439 года венгры избрали 15-летнего Владислава III также и на свой престол (под именем Ласло V) и просили скорее приехать в Венгрию. Между тем Литва тоже требовала его присутствия, угрожая в противном случае разорвать династическую унию. После долгих совещаний польские вельможи и церковники решили, что Владислав все же поедет в Венгрию, а в Литву отправится его младший брат, 12-летний Казимир (1427–1492), но не в качестве великого князя литовского, а как наместник польского короля. Казимир Ягайлович приехал в Вильно с большой свитой советников.

Далее произошло вот что:

«Литовцы, которые хотели иметь не наместника, а своего венчанного великого князя, очень ловко обманули польских гостей. Они усердно их угостили на роскошном пиршестве и напоили всех допьяна, а на следующее утро, когда хмельные польские паны-сенаторы еще спали, они посадили Казимира на великокняжеский стол в соборе, надели на него шапку Гедимина, подали меч и покрыли великокняжеским покрывалом. Проведенным таким образом польским панам ничего больше не оставалось, как уехать домой.

Юный же Казимир стал княжить, окруженный литовскими вельможами. О союзе с Польшей, а тем более о подчинении ей Литвы, не было и помину. Поляки, разумеется, страшно негодовали против этого порядка вещей».