Отчим 2: с нуля - Ада Цинова

самой монтажкой, куда Мегерочка клювик свой все воротит.

— Нихуя, блять, не знаешь! — заржал высокий. — Это мужик ее!

— Чей, блять, мужик?

— Мегерочки, нахуй!

— Да ну нахуй! — Леня смотрел на тяжело дышавшего Лешу, словно видел в первый раз. — Да ну нахуй! Скажи, что это пиздеж.

— Давайте уже адрес, уебаны, и я поехал, — откинул голову к стене Леша.

— Пиздец! Да это же полный пиздец, Металлист! Проебался я, сказав, что не удивлюсь. Удивлен, нахуй, так, что мозг вытекает, блять!

— Ну че, мужик, может затрешь реальную историю знакомства? Уже все мозги к хуям о тебе проебаны, — ржал Окорок.

— Да любой ее пиздеж звучит правдоподобнее правды, — вздохнул Леша.

Получив заветный адрес, он направился к машине. Вышли проводить столь необычного гостя абсолютно все.

— «Порш-Тайкан», нихуево, мужик, нихуево. Летает как ракета ебучая? — спросил кто-то.

— Движок спорткара, на высшей и ракету к хуям обгонит. Ну, блять, кто ж выбирал, — улыбнулся Леша.

— Мегерочка! Кто же еще, блять! Видна рука профессионала!

Да, рука была что надо. Хоть Леша и чувствовал себя не слишком комфортно в машине, по сравнению с байком, зашкаливающий уровень комфорта он признавал. Долговато он шел к умозаключению, что важно не на чем ты едешь, а кто сидит рядом.

Глава 21

Открывая дверь, Яна хотела, чтобы это был Леша. Когда же она увидела его, губы скривились автоматически. Ее раздражало то, что он был таким же, как и раньше: все эти его татухи, крутая косуха, взгляд, пробивающий до костей. Да, Леша выглядел немного прибитым, все же он был прежним. Злилась Яна на то, что до сих пор в груди покалывало. Ну вот за что можно его любить настолько?

— И чего тебе, блять?

— Поговорить нормально хочу.

— А ты так умеешь? Умеешь разговаривать, а не руки свои ебучие распускать? — плевалась ядом Яна.

— Прости.

Его «прости» заставило заткнуться, но не затушило волну негатива. Скрестив руки на груди, Яна внимательно смотрела на Лешу.

— Я много хуйни сделал, знаю. Сам проебался с бизнесом, не смог порешать все быстро, сбегал, нахуй, от проблем. Я кинул тебя одну с ребенком, и мне было похуй, что у тебя, потому что у меня самого был пиздец. Прости, я поступал хуево.

— Окей, осознал былые проебоны, дальше чего, блять, хочешь?

— Быть с тобой.

— Букетики ебучие и серенады под окнами нихуя не сработают в этот раз, — вздернула брови Яна. — Я уже не ебнутая дурочка, чтобы вестись на разовую хуйню. Знаешь, что я тебе, блять, скажу? В той хуйне, что была у нас, я жить не буду никогда. Никогда я не позволю себя оскорблять, унижать и ограничивать. Теперь я знаю, насколько пиздатая. Я могу, нахуй, все в этой жизни. Смотри, блять, где я живу, это охуенная квартира в охуенном районе. У моего сына есть все, я сама обеспечиваю любые свои заебоны. У меня свое дело, свои личные планы, нахуя мне туда обратно в дерьмо ебаное?

— Уже так не будет. Все началось с бабла, я поправил дела. Сейчас чистый доход три косаря баксов, на семью хватит. Через год может раза в два подниму.

— А у меня сейчас шесть. Дальше что, блять? Еще есть козыри в кармане? Я гребу больше, чем ты, построила бизнес с нуля.

— А стартовый капитал каким местом заработала? — скривился Леша.

— Пиздой столько хуй поднимешь! Вот каким, — постучала по лбу Яна. — У меня была стратегия, раскрутка, обороты нихуевые. Такие идеи были — заебись! Да, затейка не из приятных, но я не ебалась ни с кем, тупо фотки залила. Блять, да кто бы говорил про стартовый капитал! Сам свой спиздил! Помню я, как фуры в нулевые с друганами разгружал и перепродавал электронку!

— Хорошо, блять, ты пиздец какая молодец. За такой короткий срок так раскрутиться это охуенно. Признаю. И похуй, что воспользовалась инфой о моих больных местах и меня же разъебывала все лето. Охуенный результат, вскидываю руки, — Леша действительно развел руками и усмехнулся.

Яне было совсем не до смеха. Она пялилась на него сквозь туман боли. Ругаться с ним было комфортнее, чем слышать что-то приятное.

— Только что ты похвалил меня в первый раз. В первый, сука, раз, оценил мои заслуги, — больше не было улыбки на губах Леши. — Я умела дохуя для своего возраста, когда пришлось с тобой жить. Я охуенно справлялась с домом, гоняла на байке, шарила во всей хуйне, что тебе нравилась. Ушла из дома и работала с ебучим токсикозом. Я родила твоего, сука, сына в шестнадцать и смогла стать адекватной мамашкой. Ебашила с ним круглые сутки, успевала готовить жрать и складывала копейки, чтобы не сдохнуть. Но нет, блять. Ты ни разу не сказал, что у меня охуенно получается что-то, кроме ебли твоих мозгов.

Значит мне нужно было сделать оборот бабла в два раза больше, чем у тебя? Построить собственный бизнес и поставить тебе перед повторной угрозой разорения, чтобы ты наконец-то, блять, оценил меня так, как я этого, нахуй заслуживаю⁈

— Получается, что так, — выдавил Леша.

— Ты же понимаешь, что нихуя не в бабле дело? Твое отношение было хуевым. Ты потреблял, жил в свое удовольствие и хуй клал на мои чувства. Я уже молчу, что роль бати даже не пытался тянуть. Мне было хуево с тобой, как с мужиком.

— Я знаю. Яна, я не хочу, чтобы было как тогда. Я хочу все изменить, вообще, блять, все. Начать с нуля.

— Начинать надо с себя. Как бы обстановку и детальки не менял, все упирается в ебаное эго. Перестроишься, взгляды перекроишь свои, любить, блять, научишься?

— Я постараюсь стать лучше. Дай мне шанс. Можем сначала просто общаться, а потом может и вернется то, что кажется проебаным.

Яна смотрела на него с четкой установкой не плакать. Перспектива вновь страдать кричала, что она будет дурой, если сунется снова в это болото. Зашкаливающие чувства подбивали на сомнительные решения.

— Как там Марк? Я подарок привез, — опустил взгляд Леша.

— Спит Марк. Еще полчаса спать будет, — словесно укусила Лешу Яна.

— Какие вообще планы на сегодня?

— Есть предложения?

— Может заедем в какое кафе со всякими детскими хуевинами? Посидим, поиграем там с ним, поговорим.

— Мне нужно собраться.

— Я подожду.

— Я буду долго собираться.

— Значит буду долго ждать.

— В дом не приглашу, — продолжала кусаться Яна.

— Значит подожду внизу, — улыбнулся Леша.

Яне пришлось закрыть дверь, чтобы он ушел. Только тогда она позволила себе улыбнуться. Под кожей покалывало мелкими разрядами тока, Яне нравилась