Выбор варианта - Полина Ром

Глава 15

Город был небольшой, с тесными улицами, со странными запахами, но вовсе не такой и страшный и грязный, как я себе представляла.

Никто из горожан не плескал нечистоты на улицу, никаких свиней или, допустим, коз на мощеных камнем дорожках я не встречала. Улицы города спускались к морю, многие были выложены булыжником. Думаю, после дождей здесь вообще идеальная чистота.

Пробыли мы, в общей сложности, почти неделю.

Поездка в город – дело не дешёвое, но Гарла согласилась на неё по просьбе равы Нува. Он ей обещал бесплатный проезд, если она поводит меня по торгам и лавкам, покажет, где, что и почем купить можно. Гребцов в лодке, в этот раз, было всего шесть человек. Как с ними договаривался рава Нув – не знаю. Но некоторые везли тюки на продажу. Интересно будет увидеть, что там лежит. Часть пути мы шли под парусом, мужчины спали прямо под открытым небом, кто на своих тюках, кто на шкурах, бросив их в проходы между лавками.

Ночевали мы с Гарлой в той самой пристройке вокруг мачты. Очень низенькая дощатая клетушка, три спальных места вдоль стен. Женщин больше в этой поездке не было.

Я уже совсем не плохо говорила, больше двух месяцев интенсивных разговоров – тут даже рыба заговорит, но была рада, что Гарла согласилась на поездку.

Прямо на пирсе, едва мы прибыли, к нам пожаловал на борт местный чиновник в сопровождении двух дюжих воинов. Он взял плату с рава Нувы, и, торопясь на большой, с несколькими парусами корабль, который как раз подплывал, не задержался у нас.

-- Гарла, а продавать можно просто так? Ну, я про то, что мужчины привезли с собой?

-- Нет, при входе на рынок с них возьмут плату. Если денег нет – день-два можно в долг торговать. Но за тобой будут присматривать, как первые деньги появятся – отдашь.

На рынок мужчины ушли одни. Гарла вручила одному из них свой тюк с двумя шерстяными одеялами, две медных монеты – оплатить налог и пошла с нами. Со мной и с равом Нувом. Наш путь был – к кузнецу.

Дверцы для печи кузнец показал готовые. Мне не понравились петли. Слишком короткая часть была на то, чтобы закрепить. А ведь на этом будет вся дверка держаться. В кузню мы не заходили, не пригласили нас. А для таких целей на столе возле кузницы стоял довольно большой ящик с мелким влажным песком. Дощечка, чтобы разравнивать песок и несколько длинных щепок. Я принялась рисовать.

Изменили размер петель, дверки должны быть разного размера. Ни к чему камеру для золы делать такую огромную. Я точно помню, что нижняя дверка была в половину меньше верхней. А железо здесь не просто дорого, а – очень дорого! А еще ведь и за работу платим.

Вьюшки и рамки для них вызвали любопытство кузнеца. Но тут он вопросов не задавал – простая конструкция.

Не слишком высокий, но какой-то широкий мужик, с плечами, над которыми зарыдали бы от зависти все культуристы мира, длинные волосы сплетены в косу, кожаной тесьмой подвязаны по лбу. Спокойный, рассудительный, только говорил громко. Удивило то, что одет он был в чистую белую рубаху, да и вообще выглядел очень опрятно. Хотя его сын, именно сын, видно было сразу, точная копия папаши, выскочил из кузни во двор попить чумазым, как трубочист.

Торговались долго, даже очень. Но всё равно получилось по две с половиной серебряных за комплект для печи. Тут меня осенило.

-- Уважаемый, если ты сбросишь цену, я тебе объясню, для чего в камине нужны вот эти детали.

И ткнула пальцем во вьюшку.

Мужик помялся…

-- Ты ить, госпожа, сама рассуди, всяких модов и украшениев нам здеся и не нужно…

-- А это не просто украшение, это тепло дольше сохранит. Сильно дольше, уважаемый. Конечно, есть правила особые, как использовать… Тут знать точно надо. Ошибешься – можешь и задохнутся и помереть. Но если знаешь, как пользоваться – до утра печь теплая будет.

-- Сколько госпожа хочет?

Торговаться мужик был здоров, что уж там… Но я сговорилась не просто на две серебрушки за каждый комплект сейчас, а и за еще двадцать – по две.

Рава Нув и кузнец ударили по рукам, примерно так, как в нашем мире в старину скрепляли сделки. Даже не помню, где и читала, но смотреть на это было интересно. Пригласили двух сторонних свидетелей, соседей кузнеца, и при них огласили все условия. А потом они демонстративно хлопнули руками и пожили друг другу мозолистые лапы.

Объясняла я тоже при свидетелях. Просто рисунок с песка был стерт…

-- …вот так их и располагают в трубе одну над другой. Но, повторяю еще раз! Это очень важно! Закрывать их нужно только тогда, когда полностью прогорели угли. Иначе можно и помереть от запаха углей. А рамки нужны, чтобы они ходили свободно. И перед топкой обязательно нужно открыть их – иначе весь дым в дом пойдет.

-- А две-то зачем, госпожа?

-- Две будут остывать медленнее. Тепло дольше будет храниться. Сам попробуешь, уважаемый. Истопишь такую печь – к утру вытащишь обе вьюшки и потрогаешь руками. Верхняя всегда будет холоднее нижней.

Цена «секрета» с моей точки зрения была три копейки, но продала я ее с большой выгодой для всего самуса. Рава Нув будет заказывать партии для всех семей. Конечно, не все смогут оплатить сами. Две серебрушки – большие деньги. Кому-то и помогут. Старикам поставят бесплатно. Сейчас мы заказали восемь комплектов. Аванс платил рава Нув. Мне платить не нужно, мне сделают бесплатно.

Печи заказали все участники сарга. Они все, по очереди, приходили и осматривали печку, рава Нув сам объяснял, зачем закрываем камнем камеру, почему стоит разориться на железные дверки и нормальную решетку. Еще один комплект пойдет Гарле, она смогла оплатить. Один, бесплатно, поставят тому старику, что остался без семьи…

Остальным сделают позднее. Одну печь будут ставить в общинном доме.

Есть в моей большой семье общая казна. Туда платят два-три процента с удачной сделки. Называют такой процент соткой. Но не с каждой сделки, а только с тех, что в городе проводят. Поселковые, семейные сделки, таким «налогом» не облагаются. Деньги расходуются по усмотрению сарга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍