Хитники - Михаил Бабкин

Модест и Федул сидели за дальним от входа столиком. Какое-либо спиртное или хмельное в их утреннем рационе, как ни странно, отсутствовало. Глеб недоверчиво оглядел стол, но увидел на нём лишь дубинку гнома, объёмистый кувшин с кефиром, блюдо с горой колбасных бутербродов и три стакана.

– Вы что, заболели? – садясь на стул и разливая кефир по стаканам, участливо поинтересовался Глеб у двух внезапных трезвенников, – надеюсь, не очень смертельно? Глянь-ка, ни коньяка тебе, ни шампанского с пивом… Я начинаю за вас беспокоиться.

– Есть время пить благородные напитки, а есть время давиться гнусным молочным продуктом, – философски молвил гном, с нескрываемым отвращением отхлёбывая из стакана. – Дело у нас сегодня важное, нельзя расслабляться.

– Угу, – мрачно подтвердил бабай: он выпил кефир залпом, как лекарство, и занюхался сдёрнутым с бутерброда колечком колбасы.

– Ничего не имею против, – согласился Глеб. – Буду давиться, причём с удовольствием.

Завтрак подходил к концу, когда сквозь стеклянную дверь ресторана заглянул репортёр Дорофей в новом защитном костюме – чистом, абсолютно целом и даже при гермошлеме – помахал рукой, привлекая внимание троицы, потыкал большим пальцем себе за плечо и, сделав озабоченное лицо, исчез, умчался куда-то.

– Всё, пошли, – Федул бросил на столик наменянную прошлым вечером мелочь, спрыгнул со стула. – Вперёд, труба зовёт! – и, прихватив дубинку, скорым шагом направился к двери. Бабай по-хозяйски завернул оставшиеся бутерброды в салфетки, рассовал свёрточки по карманам брюк, а уж после двинулся следом за гномом. Глеб, давясь, допил остатки «молочного продукта» прямиком из кувшина – не пропадать же добру! – и тоже поспешил на выход, с мученическим видом держась за живот: слишком быстро выпитый кефир застрял где-то на полпути к желудку.

Дорофей ждал их у дальней части ангара возле приоткрытой двери банка, совмещённого с караульным помещением – ждал, нетерпеливо топчась на месте.

– Экий ты прыткий, – одобрительно воскликнул гном, подходя к репортёру, – значит, с утра пораньше и в банк, деньгу на расчётный счёт класть? Это правильно, это по-нашенски, – Федул похлопал себя по карману шорт. – Гони паспорта и оставшиеся полторы тысячи твои.

– Тихо, не шумите, – взмолился репортёр, настороженно оглядываясь по сторонам, – документы там, в скоростном пузырелёте. Пошли скорее, – Дорофей чуть ли не бегом направился в глубь рощи.

– Чего это с ним? – вполголоса спросил Глеб, ни к кому специально не обращаясь. – Такое впечатление, что он чем-то здорово напуган.

– Ерунда, – пренебрежительно отмахнулся гном, – сам посуди, ну чем можно напугать репортёра, снимающего кровавые сюжеты про чудовищ-людоедов и чокнутых самоубийц?

– Действительно, – вынужденно согласился парень. Модест, неопределённо хмыкнув, принялся на ходу шарить по карманам брюк. Наверное, бутерброды поудобнее укладывал.

За деревьями расположилась небольшая поляна, заросшая высокой травой и полевыми цветами, удивительно похожая на виденную Глебом во сне бескрайнюю равнину с летающим над ней Хитником-драконом. В центре поляны, утонув нижней частью в зелени травы, высился прозрачный шар с креслом пилота внутри и открытой настежь, тоже прозрачной, дверью.

– Пришли, – громко сообщил очевидное Дорофей, – мы на месте!

– Сам вижу, – сказал Федул. – Слушай, а где твой двойник?

– В лесочек отошёл, – нервно хохотнул Дорофей, – по нужде. Да вы не беспокойтесь, документы при мне, – он суетливо полез за пазуху, выдернул оттуда тоненькую стопку имперских паспортов с радужными, как лазерные диски, обложками. – Просто здесь, на поляне, спокойнее будет, – пояснил репортёр, хотя никто его не спрашивал, – ни лишних глаз, ни лишних ушей. Вот, берите-берите, – Дорофей протянул книжицы Федулу, – всё заполнено как вы просили. Осталось только приложить указательный палец в соответствующем квадратике на первой странице и документ немедленно станет официально зарегистрированным.

– Отлично, – гном положил у сандалий мешающую ему дубинку: вынув из кармана шорт заранее отсчитанные полторы тысячи империалов, он небрежным жестом сунул деньги репортёру, – благодарю, молодец! – Федул взял паспорта, передал их Глебу:

– Спрячь в барсетку, после разберёмся и с пальцами, и с квадратиками. А подскажи-ка, любезный Дорофей, – что именно хотел спросить гном, осталось неизвестным. Потому что репортёр внезапно попятился от Федула, скороговоркой бормоча: – Ничего личного! Честное слово, ничего, только во спасение моей жизни, – а из травы по обе стороны пузырелёта поднялись никуда не уехавшие враги, орки Василий и Пётр. В руках у налётчиков были автоматы, точно такие же, как у блондинки на рекламном щите. Где орки взяли оружие, откуда, Глеб понятия не имел. Возможно, в караульном помещении – с них станется в наглую обобрать беззащитных военных! Бандиты, одно слово. Отморозки.

– Это кто такие? – брюзгливо спросил Федул. – Зачем? Я охрану не заказывал.

– Не твоего ума дело, кто мы, – рявкнул орк с подбитым глазом, – руки вверх! Нам нужен лишь обычник, остальные пошли вон! Тебя, репортёр, команда не касается, стой где стоишь.

– Глеб, ты разве с ними знаком? – гном нехотя поднял руки.

– Знаком, – угрюмо ответил Глеб. – Двое мерзавцев из службы магоохраны, Василий и Пётр: они мне когда-то память стереть хотели, но Хитник не позволил. Последнее время работают на начальника Музейной Тюрьмы. Я тебе, кажется, про них рассказывал… Гады ещё те.

– Рассказа не помню, – буркнул Федул. – Но охотно верю, что гады.

– Ба! – в изумлении воскликнул Пётр, – Вася, да это ведь тот самый козёл, который нам лепрекона Хинцельман не дал обчистить! Вот так встреча, гы-гы. Бороду сбрил, шмотки сменил, то-то я его сразу не признал!

– За козла ответишь, – привычно ляпнул Глеб, немедленно пожалев о сказанном: сейчас был не самый подходящий момент, чтобы огрызаться.

– Вряд ли, – глумливо усмехнулся Василий. – Граждане магики, вы оба крепко попали. Если б обычник не разболтал, кто мы и на кого работаем… хех, удивительная догадливость для рядового лоха! – то наверняка остались бы живы. Теперь, когда вы слишком много знаете, не обессудьте, – он прицелился из автомата в Федула.

Позади Глеба – оттуда, где стоял Модест – донеслись короткие сдавленные звуки, будто кто-то прокашлялся; Василий, а следом за ним Пётр уронили оружие и, обмякнув, медленно повалились на землю. Затем упал Дорофей, выронив зажатые в руке империалы – купюры рассыпались поверх травы, словно рядом с репортёром в одночасье выросли денежные цветы.

– У меня тоже ничего личного, – мрачно прогудел бабай, выходя вперёд и пряча в карман брюк медную трубку с примотанным к ней спичечным коробком. – Вынужденная самооборона, не более. – Модест поднял с земли автоматы: сильно поднатужась, он поочерёдно согнул оружейные стволы в небольшую, но явную дугу. – Чтобы орки не озоровали, – пояснил бабай опешившему гному. – Нехорошо оно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});