Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Юрген Торвальд

Та ноябрьская ночь была не только ветреной и дождливой. Она была неописуемо мрачной. Из-за немецких воздушных налетов приходилось выключать уличные фонари и маскировать окна домов. Хотя сопровождавший Ферса констебль хорошо знал дорогу, все же они достигли моста Бруквейл, который соединяет Ватерлоо и Си- форт, лишь к половине второго ночи. Ветер вздувал пальто стоявших у бункера полицейских и хлестал Ферса по лицу. Он приблизился к сооружению, освещенному внутри факелами, и вошел. С тех пор как миновала угроза немецкого вторжения в Англию, бункер превратился в своего рода свалку, на его полу скопились отбросы. В этой грязи лежало неподвижное тело девушки. Ее глаза, нос и губы были в кровоподтеках и грязи. На обеих сторонах шеи были видны следы удушения. Сержант уголовной полиции Флойд кратко сообщил Ферсу предысторию события.

Убитой оказалась Мэри Хэган, пятнадцатилетняя школьница из Ватерлоо. В 18 часов 45 минут она вышла из дома и побежала через мост в Сифорт, чтобы купить для отца вечернюю газету и папиросную бумагу. Около 19 часов ее видели в двух магазинах на Лоусон-роуд, где она купила на 2 пенни бумаги и за 1, 5 пенни вечернюю газету. Затем Мэри должна была возвратиться домой той же дорогой. Разыскивая девочку, ее отец и несколько соседей около 23 часов наткнулись на труп девочки в бункере.

Доктор Брэдли, полицейский врач Сифорта, осмотрел тело приблизительно час тому назад. Вероятно, незадолго до 19 часов, когда она уже возвращалась домой, Мэри затащили в бункер и задушили. Оставшиеся после покупок деньги — один шиллинг и восемьдесят с половиной пенсов — исчезли. Может быть, убийца видел, как девушка делала покупки, выследил и напал на нее, чтобы ограбить. Доктор Брэдли обнаружил также следы изнасилования. Заподозрить кого-либо еще было нельзя.

Ферс взял факел, еще раз обследовал потерпевшую и дал разрешение доставить ее в морг Сифорта, но условился, что сам снимет с нее одежду. Затем он еще почти час осматривал пол бункера, особенно то место, где лежал труп Мэри Хэган. Человек, ползающий по грязному полу, еще несколько лет тому назад мог бы вызвать удивление и насмешку полицейских, но они уже были знакомы с таким методом работы, и Флойд помогал упаковывать различные находки и пробы. Это были газета „Ливерпульское эхо" от 2 ноября, которая была расстелена непосредственно под телом Мэри Хэган, носовой платок, одна дамская перчатка, а также пробы почвы из бункера и с места перед входом в бункер. И наконец, Ферс обнаружил кусок грязной ткани — по всей видимости, повязку с пальца, внутри которой были кровь и какая-то мазь.

К трем часам ночи, промерзнув до костей, Ферс закончил работу в бункере и отправился в морг. Дождь лил как из ведра. В морге был сквозняк и холод, как и во всех моргах Англии. Но несмотря на такие отвратительные условия работы, Ферс аккуратно раздел труп Мэри Хэган и упаковал каждый предмет одежды отдельно. При этом он еще раз осмотрел следы удушения и заметил на правой стороне шеи кровавый отпечаток большого пальца. Для дактилоскопирования отпечаток был непригоден. Но так как на теле потерпевшей не имелось кровоточащих повреждений, то Ферс, вспомнив о повязке с пальца, подумал, не принадлежит ли она убийце, у которого на большом пальце кровоточащая рана, и не потерял ли преступник повязку с пальца во время борьбы с Мэри Хэган, а запачканный кровью палец он, видимо, прижал к ее шее. Эти мысли мелькали в голове Ферса, когда он покинул морг и направился обратно в Престон.

С 3 по 10 ноября Ферс поочередно исследовал все собранное на месте преступления — от промокших насквозь туфель Мэри Хэган до странной повязки с пальца. Все свои выводы он записывал. О повязке говорилось: „Ткань покрыта слоем грязи. После удаления грязи подтвердилось предположение, что речь идет о повязке с пальца, вероятно с большого". Коричневатый, водоотталкивающий материал образовывал верхнюю часть повязки. Внутренние слои состояли из хлопчатобумажного муслина, пропитанного дезинфицирующей жидкостью и какой-то мазью. Химический анализ показал, что дезинфицирующим средством был акрифлавин, который используется исключительно для изготовления военных перевязочных пакетов. Мазь содержала цинк. Край повязки был сильней всего пропитан кровью. Значит, ранка находилась на самом кончике пальца. Одним словом, Ферс сделал вывод, что речь идет о материале из полевого перевязочного пакета, который использовали для перевязки сильно кровоточившей раны на большом пальце, и что следует подумать о военнослужащем как о возможном убийце. Эта гипотеза имела определенное значение, так как неподалеку располагались Сифортские казармы. Подобные протоколы Ферс составил о каждом предмете исследования. Но только повязка с пальца наводила на какой-то след, если, конечно, она действительно принадлежала преступнику, а не случайно попала в бункер.

10 ноября Ферс сообщил в полицию о своих первых выводах в тот момент, когда после многих безуспешных усилий Флойд, казалось, напал на след. Среди данных о подозрительных лицах, которых видели вечером 2 ноября в районе моста Бруквейл, обращало на себя внимание вторичное упоминание о двадцатипяти-тридцатилетнем парне. Его видели 30 октября и 1 ноября. Некоему господину Хиндли он повстречался на том же месте 2 ноября около 17 часов 35 минут, и тот полагал, что узнал в парне Сэмюэля Моргана, родители которого живут в Беркли-драйв в Сифорте. Описание его полностью совпадало с описанием внешности человека, который 4 октября напал на женщину, Энн Маквитти, и ограбил ее. Хиндли сказал, что Морган с 1936 года служит в Ирландской гвардии и должен был бы находиться в казармах. Как он мог слоняться на мосту, казалось загадочным. Но загадки не стало, как только навели справки в казармах. Сэмюэля Моргана в сентябре перевели с отрядом в Сифорт. 22 сентября он ушел без увольнительной из казармы и с тех пор исчез. Его характеризовали как примитивного, необразованного и недисциплинированного человека. Родители Моргана сообщили, что он появился в сентябре и заявил, что останется дома на неделю. В действительности же он пробыл дома до конца октября, пока отец не заподозрил неладное и не выгнал его. Родители утверждали, что не знают, где он с тех пор находится. Так обстояли дела, когда пришло сообщение Ферса. Предположение, что преступником мог оказаться военнослужащий, настолько совпадало с результатами расследования, что Флойд просил шеф-констебля Хордерна объявить розыск Моргана. Уже 13 ноября из Скотланд-Ярда пришло сообщение, что Морган обнаружен в Лондоне и арестован. 14 ноября Флойд поехал в Лондон. Сэмюэля Моргана, высокого, худого, неопрятного парня, ему представили в полицейском участке Стритхэма. На большом пальце его правой руки Флойд заметил незажившую рану. Так как у сержанта уголовной полиции еще не было доказательств причастности Моргана к убийству Мэри Хэган, то он предъявил ему обвинение только в нападении на Энн Маквитти и ограблении ее 4 октября, доставил его в Сифорт и представил для опознания Энн Маквитти. Она сразу же опознала грабителя, и магистрат в Ислингтоне дал указание арестовать Моргана. В тюрьме его осмотрел доктор Брэдли, особое внимание обратив на ранку большого пальца правой руки. Брэдли считал, что ранение произошло одну-две недели тому назад и, видимо, нанесено колючей проволокой.

Сам Морган упорно молчал, и Флойд с сержантом Грегсоном отправились снова к родителям арестованного. Мать Моргана и на этот раз утверждала, что ничего не знает о делах сына после 30 октября. Наона была старой, немощной женщиной, не умевшей притворяться. Флойд был уверен, что она относилась к тем матерям, которые очень привязаны к своим неудавшимся сыновьям и готовы солгать ради них. Старик Морган помалкивал, видимо, потому, что боялся своей жены, однако посоветовал Флойду, когда провожал его к выходу, чтобы тот побывал у их старшего сына Эдварда в Ватерлоо. Там Флойд и Грегсон, не застав Эдварда Моргана, встретились с его женой Милдред, которая еще не знала об аресте Сэмюэля и о предъявленных ему обвинениях.

Не колеблясь, она рассказала, что Сэм появился у них 30 октября, сказав, что поругался с отцом. Она приняла его при условии, что в ближайшее время Сэм явится в казарму, чего он, правда, не хотел, но пообещал выполнить. 31 октября Сэмюэль ушел из дома якобы в казарму. Но спустя два часа он вернулся с сильно кровоточившей раной на большом пальце. Он сказал, что поранился о колючую проволоку, достал полевой перевязочный пакет и попросил Милдред перевязать палец. Остаток перевязочного материала сохранился у нее.

1 ноября он снова отправился в казарму, но опять вернулся в плохом-настроении и нервничал. Из оставшегося перевязочного материала она сделала ему новую повязку, смазав палец цинковой мазью. Сэмюэль оставался дома до четырех вечера 2 ноября. Тут он заговорил о том, что попытается занять денег у шурина Джеймса Шоу. С тех пор она больше не видела Сэмюэля. И, собственно говоря, радовалась этому. Флойду стоило большого труда, слушая этот рассказ, скрыть внутреннее волнение. Он спросил адрес Шоу и узнал, что тот живет в Беркли-драйв и бывает дома во второй половине дня.