Исторический калейдоскоп - Сергей Эдуардович Цветков

конверт. К счастью, его подобрала одна женщина, торговка г-жа Легро. Прочитав записку Латюда, она почувствовала к нему необыкновенную жалость. Она показала письмо своему мужу, и супруги решили спасти человека, о котором ничего не знали и которого ни разу не видели. Г-жа Легро ходила ко всем влиятельным лицам, её отовсюду выгоняли, но она не падала духом. Несколько раз в неделю она пешком проделывала путь из Парижа в Версаль и обратно, убеждая вельмож в том, что Латюд не разбойник.

Наконец её старания увенчались успехом. Ей удалось склонить на свою сторону кардинала де Рогана. В 1784 году Латюд был освобождён. Таким образом он провёл в различных тюрьмах тридцать пять лет. Любопытно, что столь долгое заключение не подорвало ни умственных, ни физических сил Латюда. До самой смерти он пользовался отличным здоровьем, был весел и остроумен и усердно занимался гимнастикой, чтобы предохранить себя от подагры, которой очень боялся.

Латюд прожил на свободе ещё двадцать лет, приобретя известность, как автор интереснейших мемуаров. В июле 1789 года ему довелось присутствовать при взятии крепости, из которой он некогда совершил свой знаменитый побег.

В том обвинительном акте, который французский народ предъявил Бастилии, запискам Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.

Самая долговечная утопия

СССР история отмерила всего 69 лет. Коммунистическое государство иезуитов в Парагвае продержалось почти вдвое дольше — от начала XVII до второй половины XVIII века, когда интерес к коммунистическому устройству общества охватил и Старый Свет.

В 1516 году испанский конкистадор Дон Хуан Диас де Солис открыл на севере Ла-Платы устье большой реки Параны и завоевал лежащие окрест плодородные территории, названные Парагваем. Впрочем, местные индейцы вскоре съели завоевателя. Но начало европейской колонизации было положено. В течение XVI века Парагвай понемногу заселялся испанцами. В 1536 году был построен Ассунсион — столица новой провинции.

Население Парагвая составляли индейцы гуарани, в большинстве своём каннибалы. Они не только поедали павших в битве врагов, но даже в гастрономических целях откармливали своих женщин. В возможности цивилизовать эти племена в ту эпоху вообще сильно сомневались. Один епископ утверждал пред испанским двором, что индейцы — «глупые создания, неспособные понять христианское учение и следовать его предписаниям».

Но вот отцы-иезуиты в начале XVII века энергично взялись за дело обращения южноамериканских туземцев в католичество. Для того чтобы войти в доверие к индейцам, они выступили их защитниками от паулистов — охотников за рабами из штата Сан Паулу, тогдашнего центра работорговли. Борьба между иезуитами и испанскими колонистами велась в течение XVII века с большим ожесточением.

Иезуиты сумели выхлопотать от короля право вооружить краснокожих христиан ружьями и создали из них свою собственную армию.

Армия иезуитов провела несколько победоносных войн. В 1653 году она освободила Ассунсион, в 1667 и 1671 годах — Буэнос-Айрес, блокированный англичанами. Когда наместник Парагвая Дон Хосе Антекверра вступил с ними в войну, он был разбит 12-тысячным войском туземцев, руководимым иезуитами и европейскими офицерами.

В конце концов иезуиты смогли отстоять свою власть над равнинами среднего течения рек Параны и Уругвая. В этой стране, занимавшей около 200 тыс. кв. километров, и возникло первое и единственное в мире иезуитское государство, с населением 150–200 тысяч человек, которые жили в крупных селениях, называемых редукциями. До сих пор эти области современных Бразилии, Аргентины и Парагвая называются Мисьонес — район миссии.

В 40-х годах XVII столетия иезуиты Симон Машета и Катальдино разработали и внедрили в парагвайских миссиях Ордена Иисуса проект теократического государства, основанного на коммунистических началах. Номинально оно находилось под властью испанской короны, но с 1645 года управлялось независимо от светской власти, на что имелась специальная привилегия, полученная от короля Филиппа III.

Государство иезуитов, конечно, являлось утопией. Но его отцы-основатели не были почитателями Платона, Томаса Мора или Кампанеллы. Образцами для них служила жизнь раннехристианских общин и монашеских орденов с их идеями уравнительного коммунизма.

Главным условием существования государства иезуитов, как и полагается всякой утопии, была полная внешняя изоляция. Этому способствовало и его географическая обособленность. Нужно было плыть около четырёх недель от устья Параны, чтобы достигнуть первого жилья. Иезуиты добились от испанского правительства закона, по которому ни один европеец не мог без их разрешения проникать на территорию редукций, а срок его пребывания там ограничивался тремя днями. Индейцы могли покидать редукцию лишь в сопровождении патеров. Несмотря на указ Филиппа V (1743), требовавший в обязательном порядке обучать туземцев испанскому языку, иезуиты отказывались делать это, объясняя своё упорство желанием спасти свою паству от развращения соседями-испанцами. Испанцы изображались патерами как орудия дьявола. В каждом из белых колонистов, по уверению отцов, сидел злой дух, стремившийся только к золотому тельцу, — аллегория, часто понимавшаяся наивными туземцами в буквальном смысле слова. К слову, сами иезуиты, возглавлявшие редукции, большей частью были немцы, итальянцы и шотландцы.

В 1691 году тиролец о. Антонио Сепп посетил это государство и дал его описание, которое в 1757 году было опубликовано по-французски, а несколько позднее (1768) по-немецки, как приложение к трёхтомной книге Пьера Шарлевуа по истории Парагвая.

Во главе иезуитского государства стоял Кордовский провинциал и четыре его советника. Число членов ордена, занятых в Парагвае, было не велико, не более 100–120 на все тридцать округов, или «доктрин», на которые подразделялось государство.

Обычная редукция вмещала от двух до семи тысяч индейцев. Встречались и малочисленные поселения с 500 жителей; в самой крупной миссии св. Ксавера насчитывалось 30 тысяч человек. Все редукции были хорошо укреплены. Деревень в иезуитском государстве не существовало. Отец Антонио Сепп, посетивший одну из крупнейших редукций — Япею, нашёл там великолепные здания из камня и дерева, фабрики, магазины, арсенал, тюрьму, прядильню, аптеку, больницу, гостиницу, кирпичные заводы, мельницы, красильни, литейные мастерские. В окрестностях было много садов и поля, засаженные рисом, табаком, пшеницей, бобами и горохом. Озёра и реки кишели рыбой, леса — оленями, козами, кабанами, дикими лошадьми и рогатым скотом. Перепёлки и рябчики водились в таком изобилии, что их убивали палками.

Во главе каждой редукции стояло два патера-иезуита. Старший из них, «исповедник», посвящал себя культу, младший считался его