Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего, ничего, водичка из Тиши всё излечит, – не теряла надежды матушка Благиня.
Чудесная вода прогнала остатки боли, сняла покраснение и убрала блестящие, сочащиеся прозрачной жидкостью волдыри. Лишь сиреневая жилистая сеточка осталась на пострадавшей половине, да неровности никак не изглаживались. Кожа напоминала поверхность ноздреватого блина. На работу Твердяна приходила с замотанным повязкой лицом, хоть и уговаривали её сёстры по ремеслу:
– Да ладно тебе! Тут все свои, стесняться некого. А с лица не воду пить…
У многих из них тоже имелись шрамы, но им повезло больше, чем Твердяне: ни у кого не было так сильно изуродовано лицо. Однако убеждения возымели действие, и Твердяна сняла повязку.
Сестринского и семейного долга также никто не отменял, и она по-прежнему встречала Милу с гуляний. Она старалась держаться в тени, подальше от огня и любопытных взглядов, но однажды кто-то спросил:
– Милка, это что за страхолюдина тебя ждёт?
Ядовитым шипом вонзились в сердце Твердяны эти слова… Голос был знакомым, но лицо говорившей её не интересовало. Хотелось поскорее забрать сестру и уйти.
– Не смей так говорить, – негодующе прозвенел голос Милы. – Это Твердяна, моя сестра. Её в кузне волшбой оружейной задело.
– Не повезло, – хмыкнула молодая кошка в ответ. – Не сыскать ей теперь себе невесты…
Твердяна выдохнула из лёгких мертвящий жар. Гнев рыжегривым конём встал на дыбы, и одновременно с этим всплеском все жаровни и светочи под летним навесом пыхнули огромными снопами пламени, взвившимися под самый потолок. Завизжали испуганные девушки, и гуляющая молодёжь бросилась врассыпную – благо, навес имел всего две стены, а вместо остальных были столбы. Твердяна со сжатыми кулаками, в которых чувствовался горячий стук крови, смотрела на разбушевавшийся огонь, когда на грудь ей кто-то упал, а шею обняли девичьи руки.
– Ох… Твердянушка, что же это такое?!
Узнав голос и запах сестры, Твердяна опомнилась. «Огонь, утихни», – мысленно приказала она, и тот повиновался. «Надо держать себя в руках, а то этак и до беды недалече», – вздохнула она про себя.
Прошло две седмицы после несчастного случая. Настала неделя – законный выходной, и Твердяна с Роговладой позволили себе встать чуть позже обычного. Матушка и Мила хлопотали на кухне, по обычаю готовя большой обед с кучей разносолов: так у многих было заведено. День отдыха – небольшой праздник, и по этому случаю женщины расстарались: напекли блинов, пирожков да ватрушек, сделали кулебяку, наварили киселя, выставили на стол мёд-вишняк и брагу из берёзового сока – гулять так гулять! Гостей не звали, но кто-то вдруг постучался.
– Кто бы это мог быть? – озадаченно проговорила матушка Благиня, направляясь к двери.
А сердце Твердяны заныло и провалилось в солнечную, медово-хмельную радость. Хоть и не ждали они праздника, но праздник сам прилетел светлокрылой птицей – спустя двадцать лет и столько же зим.
На пороге стояла высокая дева с длинной лебедино-белой шеей, величавой посадкой головы и чистыми, как яркие синие яхонты, глазами. Схваченные через лоб очельем иссиня-чёрные пряди струились по её плечам и спине, почти достигая колен, а белая рубашка была перепоясана золотым плетёным кушаком с кистями. В руках гостья держала туесок с мёдом.
– Здравствуй, матушка Благиня, – прокатился по дому свежий и сильный, как ветер со снежных вершин, молодой голос. – Учёба моя окончилась, и получила я разрешение навестить родной дом и повидать всех, кого я здесь знаю… и кого ещё нет.
При этих словах она с чуть приметной улыбкой обратила свой светлый взор на Милу, которая из любопытства последовала за матушкой к двери и теперь во все глаза смотрела на гостью. А у матушки, от счастья лишившейся дара речи, вырывался то плач, то смех.
– Здравствуй, доченька! – радостно воскликнула подошедшая Роговлада. – Что за счастливый день сегодня! Мила, – обратилась она к младшей дочери, – это твоя старшая сестрица Вукмира, которая избрала путь служения Лаладе.
Мила знала о сестре только по рассказам родных; весь её облик выражал и застенчивую радость, и смущение, и любопытство. Она слегка оробела перед этой стройной и прямой, горделиво-спокойной девой Лалады, ростом не уступавшей Роговладе, но ласковая улыбка и яхонтовые искорки во взгляде Вукмиры прогнали эту робость.
– Рада наконец тебя увидеть, сестрица, – сказала Вукмира, троекратно расцеловавшись с Милой. – Я чувствовала, что у нас в семье прибавление, но познакомиться с тобой смогла только теперь. Матушка, – обратилась она к Благине, – ну, полно тебе плакать! Возьми-ка вот лучше… Мёд – наш, из Тихой Рощи.
Вытирая краешком передника счастливые слезинки, матушка Благиня подхватила тяжёлый туесок, а Вукмира спросила:
– А где Твердяна? Она дома, я знаю. Почему она не выходит? Я недавно почувствовала очень сильную боль… Лицо так и горело огнём. Что стряслось?
Твердяна пряталась под лестницей, не в силах показаться перед сестрой в своём нынешнем виде. Вукмира стала такой невыносимо прекрасной, преисполненной достоинства и света… Это была уже не сестрёнка, с которой Твердяна исходила горы вдоль и поперёк, а молодая служительница Лалады, окутанная невидимым плащом из благодати и распространяющая вокруг себя волны умиротворения и радостного ожидания чуда.
– Да дома она, куда ж она денется, – сказала Роговлада. И, возвысив голос, позвала: – Твердяна, ну куда ты там запропастилась? Выйди к нам, твоя сестра нас посетила!
Осознав бессмысленность и глупость своего положения, Твердяна собралась с духом и всё-таки предстала пред светлы очи долгожданной гостьи. Улыбка сбежала с лица Вукмиры, а губы вздрогнули, и на мгновение из жрицы Лалады она снова стала сестрёнкой… Да, тот же взгляд, те же движения! Узнавание согрело сердце Твердяны и освободило улыбку из плена напряжённой сдержанности.
– Ну, здравствуй, сестрица, – проговорила она. – Прости, не сразу решилась я тебе показаться – сама видишь… Это оружейная волшба в лицо мне отскочила.
Тёплые пальцы солнечными зайчиками защекотали рубцы, опахала густых ресниц затрепетали, а с губ Вукмиры слетал шелестящий шёпот:
– Именем Лалады, светом её, силой её повелеваю… уйди, боль-хвороба, уйдите, шрамы…
Это было блаженство – стоять и впитывать тепло и целительный свет, струившийся из рук Вукмиры. Но могла ли она, даже став жрицей Лалады и изучив все премудрости волхвования, справиться с последствиями могущественной оружейной волшбы?
- Мой дневник. «Я люблю…» - Евгения Мамина - Короткие любовные романы
- Тамплиеры - Татьяна Светлая-Иванова - Короткие любовные романы
- Моё нежное безумие (СИ) - Адриевская Татьяна - Короткие любовные романы
- В добрые руки - Зула Верес - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Фиолетовые облака (СИ) - Таша Робин - Короткие любовные романы
- Отдам в хорошие руки (СИ) - Григ Гала - Короткие любовные романы
- Брачный аферист - Хелен Кинг - Короткие любовные романы
- Легенды Седого Маныча - Идиля Дедусенко - Короткие любовные романы
- Любви время, мести час (СИ) - Бастрикова Марина - Короткие любовные романы
- Отдам в добрые руки! - Жасмин Ка - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза