Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке - Анатолий Манаков

Выбор на Веру Вавилову пал из–за ее потрясающего внешнего сходства с «первой леди США» Билли Брэдфорд. Потребовались лишь незначительное хирургическое вмешательство и три года ускоренных курсов, дабы довести актрису до полной кондиции. Руководители операции прекрасно понимали степень риска: одна лишь ее обмолвка на пресс–конференции или неосторожное движение в президентской спальне — и заговор обернется крупнейшим в истории международным скандалом.

Поначалу все шло довольно гладко. Во время официального визита в Москву похищена Билли Брэдфорд. В дело включилась Вера Вавилова, играя мастерски на пресс–конференции, а затем и в президентской спальне. От любимой собачки «первой леди» и ее гинеколога пришлось, правда, избавиться уже по ходу операции. В доверие к ничего не подозревавшему «супругу» агентесса вошла быстро и вскоре получила от него ценнейшую информацию, которой суждено «изменить соотношение сил в мире».

Действо, однако, приняло совершенно неожиданный оборот, когда «вторая леди» интуитивно почувствовала, что ее дни сочтены и после передачи информации ее тоже должны «убрать». В довершение из плена в Москве бежала Билли Брэдфорд, и две леди встретились в Лондоне. По приказу генерала Петрова одну из них ликвидировали, но при таких обстоятельствах, что в Москве начали гадать, какая же леди осталась в живых — первая или вторая…

Вот и вся без лишних деталей фабула еще одного нашумевшего бестселлера Ирвинга Уоллеса «Вторая леди», самого типичнейшего образчика поточной книжной продукции и переживаемого американской литературой в последние годы «шпионского бума». Художественная беспомощность этого романа делает излишним анализ его литературных достоинств, но не отнять у «Второй леди» напряженного, динамичного сюжета, тайны запутанной международной интриги и неумолимо требующего разгадки преступления. Соблюден и непреложный закон детектива — «враг должен быть хитер и коварен». В романе есть все, за исключением даже минимума достоверности событий.

Не уступала Ирвингу Уоллесу в безграничном воображении и целая когорта его сподвижников по перу, выбрасывавшая на книжный рынок ежегодно десятки новых образцов подобного чтива. Мир заговора и международной интриги, перемешанный в коктейль с убийствами, агентами–двойниками, террористами и сексом. От острой смеси из тайных кодов, шантажа, изощренных пыток и безжалостного манипулирования людьми просто мутило, но книги эти были в ходу и приносили авторам солидный куш.

И не только книги. В магазинах появились магнитофонные кассеты с текстом, начитанным лично Джоном Лекарре из его последних бестселлеров, Леном Дейтоном из его романа «Берлинская игра», Мартином Крус Смитом из его «Горьковского парка». Хотя они и не могли соперничать по своей популярности с песенками суперзвезды американского рока Майкла Джексона, но весьма успешно уводили человека в мир грез — отраженный кривыми зеркалами мир приключений, опасностей, авантюр.

В изображаемых на страницах шпионских романов событиях действительность гипертрофировалась до предела. Однако судья из Чикаго, например, признался, что их чтение давало ему полезнейший материал для более эффективного расследования преступлений. Адвокат бывшего агента ЦРУ, попавшего под суд за не санкционированную начальством контрабанду, запоем читал «Берлинскую игру», поясняя, что эта книга напоминала ему — «в мире шпионажа все возможно».

Романы на шпионскую тему — крайне искаженное изображение действительности, но описываемая в них технология ремесла зачастую очень недалека от реальности. Негласно записывали телефонные разговоры, как выяснилось, не только ЦРУ и ФБР, но и шеф ведомства внешнеполитической пропаганды, а в интервью на Си–би–эс бывший президент Никсон без тени смущения поведал, что его разведывательное ведомство устанавливало подслушивающие устройства даже на автомашинах глав иностранных государств, с которыми велись переговоры.

Не уверен, проверить трудно, но сведущие американцы рассказывали, что в аппарате ЦРУ работает специальный сотрудник, по должности занимающийся исключительно чтением шпионских романов. Его задача — обнаружить в книгах оригинальный прием или метод, до которого еще не дошла фантазия кадровых «рыцарей плаща и кинжала». Литературный ширпотреб, а ведь подсказывал сюжеты штатным шпионам, вылавливавшим из его полубреда что–то рациональное для себя…

Из соображений экономии времени и средств пролистал прямо в книжном киоске сочинение Дугласа Термана «Первый удар». Один из сенаторов–демократов, подумывающий о президентской карьере, попадает в хитроумно расставленную «кремлевскими агентами» западню. В итоге Москва полностью манипулирует не только кандидатом в президенты, но и всем американским антиядерным движением. На той же полке красовался в карманном издании роман уже известного нам авантюриста Роберта Мосса «Оружие смерти». Описывая развертывание якобы Советским Союзом лазерного оружия, автор исподволь указывает на отставание Америки в этой области. Спустя два года после выхода в свет его псевдолитературных изысканий администрация Рейгана объявила о форсировании разработок лазерного оружия. В Вашингтоне детективные романы, видимо, тоже популярны.

Открыл стоявшее рядом творение Питера Найзванда «Запасной вариант». В противоборстве двух ядерных держав задача «спасения западной демократии» возлагается на агента ЦРУ, которому пересаживают мозг крупнейшего ученого в области компьютерной техники. Диверсанта забрасывают в «подземный город на Урале», где он должен вывести из строя всю систему управления советскими межконтинентальными ракетами, готовыми вот–вот нанести внезапный удар по Соединенным Штатам…

Бурный поток шпионских детективных романов набирает мощь особенно заметно в условиях обострения международной напряженности. Именно в последние годы тема ядерной войны стала доминирующей в этом жанре, а на массовый конвейер их производства ставилась сама идея о возможной гибели человеческой цивилизации и морально–психологическая подготовка к такому исходу. «Вся разница в том, что, когда эти идеи высказывает президент страны, их политическую направленность сразу можно идентифицировать, — замечала американская журналистка Сюзэн Келлэм. — Читая же художественную литературу, люди настраиваются не на заявления политиков. И это, как ни парадоксально, их больше сбивает с толку. Политические идеи исходят из, казалось бы, менее солидного источника, чем президент, но эффект их оказывается более глубоким и прочным».

При всей их художественной убогости шпионские детективные романы без преувеличения можно считать самым идеологически заостренным жанром массовой беллетристики, спекулирующим на интересе читателя к современной истории. Угроза нависшей над миром ядерной катастрофы — их единственная близкая к жизни посылка, но и она заслоняется какой–то шизофренической гонкой тайных агентов за секретами противника. Они, мол, и только они, могут спасти цивилизацию или, на крайний случай, предупредить об опасности. Одновременно их неразборчивость в средствах и моральная деградация по своей очевидности соперничают лишь с не менее четким замыслом авторов убедить читателей, что наращивание Западом вооружений — единственная альтернатива «советской военной угрозе». Во всех без исключения шпионских бестселлерах именно Советский Союз разрабатывает коварные планы внезапного ядерного нападения на Америку, а агентам ЦРУ и других западных разведок ничего не остается, как спасать человечество, пусть даже жертвуя при этом моралью при выборе средств. Шпиономания и антисоветизм и не мечтали, наверное, о более надежном союзнике на идеологическом фронте.

Конечно, далеко не все американцы воспринимают шпионские романы за чистую монету. Бесспорно и другое — описываемая в них схватка сил добра и зла, при четком разделении «кто есть кто», направлена на то, чтобы увести читателя от всех сложностей международных отношений, настроить неизменно против всего, что связано с Советским Союзом. Что это, как не окружающий мир, доведенный до примитивизма и всегда в качестве аргумента уповающий на голую силу, особенно там, где можно надеяться на безнаказанность.

Стоящая у власти в Вашингтоне администрация, при любой ее партийной окраске, еще далеко не вся Америка. Шпионский детективный роман — далеко не самое ценное в современной американской литературе. Но как органически тесно, словно сиамские близнецы, связаны они между собой.

ИЕЗУИТСТВО ПО-ВАШИНГТОНСКИ

«Можно ли каким–то внешним проявлением отрекаться от истинной веры или исповедовать ложную? Ни в коем случае, ни словом ни делом, ни иным знаком. Конечно, нельзя лгать на себя или делать вид, что мы признаем то, чего нет. Но можно для вида утаивать то, что есть, а также прикрывать истину словами или иными двусмысленными знаками. Разумеется, ради законной причины и когда нет необходимости в признании».