Детективное лето - Елена Ивановна Логунова

называется «Все для дома». Зайдите туда, наверняка что-нибудь подберете.

— Шуруповерт какой-нибудь? — задумчиво проговорил хозяйственный Жека.

— Трудно с тобой, Топтунов! — вздохнул Сырников. — Знаешь, какой главный принцип при покупке подарка?

— Какой?

— Нужно покупать то, что человек сам себе никогда не купит. Что, полковник не может сам себе шуруповерт купить? Может и наверняка купил уже. Купить мужику шуруповерт — все равно что женщине сковородку…

— Значит, что-то бесполезное нужно покупать?

— Ну, можно и так сказать.

— Ну, Сырников, — заныл Жека, — ты в этом так хорошо разбираешься, вот и покупай сам!

— Нет-нет, мужики, мне некогда, меня уже ждут! — Сырников сунул в руки Мехреньгину конверт с собранными деньгами и исчез в неизвестном направлении.

— Умеют же некоторые спихнуть на других самое неприятное! — протянул Жека. — Ладно, Валя, может, ты один управишься? Магазин рядом, выбери что-нибудь…

— Нет уж! Мы с тобой напарники или как?

— Напарники!

— А это значит, что мы должны все делать на пару! Пойдем уже, чем раньше начнем, тем скорее освободимся!

Однако быстро освободиться им не удалось. На дверях магазина «Все для дома» висела табличка «Закрыто на переучет».

— И что нам теперь делать? — проговорил Мехреньгин, тоскливо разглядывая эту табличку.

— А вон еще какой-то магазин! — Жека показал на соседнюю дверь.

На этой двери красовалась надпись «Художественная галерея „Грифон»«.

— Разве же это магазин? Тут написано «Галерея».

— Ну и что? Возле моего дома есть магазин постельного белья, так он тоже галереей называется. Это они как бы намекают, что у них тут все на высоком художественном уровне.

— И дорогое очень. А у нас денег сам знаешь…

— Знаю. Но давай все же зайдем, поглядим. Нам же без подарка возвращаться никак нельзя.

Напарники вошли в галерею. При этом негромко звякнул дверной колокольчик.

Мехреньгин застыл на пороге галереи, растерянно оглядываясь по сторонам.

Вокруг него стояли странные предметы — клубки, сплетенные из ржавой арматуры, мотки колючей проволоки, железные загогулины, конструкции из обрезков труб и прочие неопознанные предметы непонятного назначения.

— Это вообще что такое? — испуганно проговорил Мехреньгин.

— Это — объекты современного искусства! — ответил ему звонкий мелодичный голос.

Капитан повернулся на этот голос и увидел юное создание с прозрачными голубыми глазами и облаком золотых волос.

— Искусства? — переспросил капитан.

Слово «искусство» ассоциировалось у него с мраморными статуями и картинами в золоченых рамах, во всяком случае, с чем-то красивым и возвышенным, но никак не с ржавой арматурой и колючей проволокой, какую можно найти на любой свалке.

Мехреньгин присмотрелся к конструкции, которая стояла в углу, — что-то такое проволочное, на четырех подпорках разной высоты, а впереди торчала большая консервная банка, примерно как от ананасового компота, литра на полтора. В банке были сделаны дырки — три большие и много маленьких, и вот из этих маленьких дырочек торчали спиралевидные проволочки.

Мехреньгин вспомнил, как буквально вчера у него отвалилась половина крючка в ванной и как он намучился, пытаясь приспособить вместо крючка свернутую проволоку, палец порезал, до сих пор больно.

Какая-то мысль мелькнула в голове, но тут же ушла, поскольку капитан отвлекся на блондинку с голубыми глазами — на нее-то было гораздо приятнее смотреть, чем на весь этот металлолом.

— Да, — щебетало неземное создание, — в современном искусстве главное — это концепция, и в этом случае концептуальный подход автора выражается в том, как он решает пространственные задачи…

Мехреньгин ничего не понял, но ему и не нужно было понимать: он наслаждался самими звуками голоса.

— А что, — проговорил Жека, разглядывая конструкцию из перекрещивающихся шпал, на верхнюю часть которой был нахлобучен старый огнетушитель. — Как Сырников сказал? Нужно покупать то, что человек сам себе не купит. Вот эту хрень полковник себе точно никогда не купит!

— Прекрасный выбор! — зажурчал мелодичный голосок. — Эта композиция называется «Поиски справедливости»…

— Вот, и название подходящее! — обрадовался Топтунов. — Именно этим мы и занимаемся!

— А ты цену видел? — Мехреньгин показал напарнику табличку, на которой стояла цифра с несколькими нулями.

— Ой! — Жека попятился. — Нет, такая дорогая справедливость нам не нужна! Пойдем отсюда!

— Автор этой композиции скульптор Михайловский — очень известный художник, его работы высоко ценятся!

— Это не опечатка? — возмущался Жека. — Да я такую фигню могу за час соорудить! Наберу деталей во дворе и сварю их за минуту…

— Ну, я же вам сказала — это современное искусство, в нем главное — это концепция, мысль, которую вложил автор в свое творение.

— Девушка, милая, концепция — это, конечно, хорошо, но мы ищем подарок для коллеги, — начал Мехреньгин. — У нас средства ограниченные…

— Ну, если так… — девушка завертела головой. — У нас здесь была одна композиция… не очень дорогая, а вчера ее еще понизили в цене… где же она?

Девушка нырнула под прилавок и тут же вытащила оттуда металлический глобус на подставке.

Глобус был сделан под старину, и даже очертания морей и континентов на нем были какие-то непривычные. С одной стороны он был немного помят.

— А что! — Жека с интересом уставился на глобус. — Полковнику понравится! А главное — он бы себе такое никогда не купил! Точно — не купил бы!

— А сколько стоит? — осторожно осведомился Мехреньгин.

Девушка назвала цену, которая как раз вписывалась в их финансовые возможности.

— Это судьба! — решительно заявил Жека. — В случае чего — все на Сырникова свалим!

Когда напарники вошли в отделение полиции, волоча тяжеленный глобус, завернутый в подарочную бумагу, навстречу им попался тот самый парень, что возился с телом на улице.

— Ходите? — Он выглядел ужасно довольным, буквально лучился от радости. — Ноги только стаптываете зря. А я уже все выяснил про покойничка нашего. Володя.

— Что? Его Володей зовут?

— Нет, это меня Володей зовут, я сегодня первый день у вас и все выяснил.

— Как так? Там же в карманах ничего не было!

— А вот так. Нашел за подкладкой у него обрывок чека из итальянского ресторана «Пьеро». Сунулся туда, они мне номер карты сказали, которой он расплачивался. Карта «Виза», Дельта-банка.

— И что, — прищурился Мехреньгин, — ты хочешь сказать, что там, в банке, тебе так прямо и дали все координаты владельца карты? Вот так, сразу?

— Ну-у… нет, конечно. Просто у меня там девчонка знакомая работает, она посодействовала неофициально. Короче, убитый — Михайловский Герман Петрович, одна тысяча семьдесят шестого года рождения, прописан по адресу… сейчас посмотрю…

— Михайловский? — переспросил Мехреньгин. — Где-то мы эту фамилию слышали.

— Мало ли где. Фамилия распространенная.

— Родственники у этого Михайловского есть? — перебил его Жека.

— Вроде нету, жил один. Жена была, но сейчас они в разводе уже три года.

— Все равно надо жене сообщить, может, она что