Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг

— Кто этот идиот? — Том шагнул вперед, загородив Дженнифер от фотографа, продолжающего делать снимки.

— Никто, — ответила Дженнифер, слишком удивленная, для того чтобы злиться.

— Ли Льюис, «Американ войс», — представился репортер, протягивая Тому визитку потемневшими от табака пальцами. Вид у нее был изрядно потрепанный. — По-моему, мы раньше не встречались, мистер…

— Оставьте ее в покое, — отчеканил Том.

— Американцы имеют право знать, почему на деньги налогоплательщиков агент ФБР кормит своего бойфренда в ресторане! — заявил Льюис.

— Платил я, — коротко ответил Кирк. — И я не ее бойфренд.

— Конечно, нет, — подмигнул Льюис. — Но будь осторожен в постели, приятель. Ее укус смертелен.

— Почему бы тебе не отвалить? — шагнул Том к репортеру, который вызывающе смотрел на него. На безопасном расстоянии уже начала собираться толпа зевак.

— Не надо, Том, — предупреждающе сказала Дженнифер. — Только все испортишь. Это моя проблема, а не твоя.

— Остерегайтесь ее, — заявил Льюис. — Она уже убила одного человека и недавно напала на меня. Я подумываю подать в суд!

— Хочешь подать в суд? Подавай на меня.

Кулак Тома врезался в скулу репортера и отбросил его на капот стоявшей сзади машины. Вылетевшая изо рта Льюиса сигарета описала красивую дугу.

Какая-то женщина, стоявшая поодаль, закричала, кто-то что-то пробормотал про вызов полиции. С тихим стоном Льюис сполз на землю. Фотограф выматерился и бросился бежать вниз по улице.

— Вот дерьмо, — выругалась Дженнифер. После всех проблем с Грином эта ситуация была совершенно ни к чему.

— Дерьмо, — согласился Том, поняв, что совершил ошибку ровно в тот момент, когда ударил Льюиса. — Я не хотел…

— Ты хоть представляешь, что натворил? — в отчаянии покачала головой она.

— Прости. — Том выглядел виновато. — Он… Я не соображал ничего. Хотел только, чтобы он заткнулся.

Дженнифер молча смотрела на него несколько секунд. На Тома было сложно сердиться, ведь он лишь хотел защитить ее.

— Все в порядке, — вздохнула она. — Сам нарвался. Думаю, мы сможем объяснить…

— Нет, — быстро сказал Том, оглядываясь по сторонам. — Я ничего никому объяснять не буду.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не могу допустить, чтобы меня арестовали, Джен.

— Почему? Что случилось? — нахмурилась она. Он вел себя очень странно.

— Ничего, — настаивал Том.

— Не может быть.

— Ерунда, — признался наконец он, — просто несколько лет назад у меня тут были некоторые проблемы. Ничего серьезного, но если они снимут у меня отпечатки пальцев…

Голос Тома стих. Дженнифер с каменным лицом смотрела на него.

— Хочешь, чтобы я объяснил? Хорошо, — сказал он, запустив пятерню в свои волосы. — Я сломал руку человеку, в драке. Если они поймают меня по обвинению в еще одном нападении, то я получу шесть месяцев за того парня и еще шесть — за Льюиса.

— Тебя условно приговорили к тюремному заключению? — Она не знала всех тонкостей французской законодательной системы, но звучало слишком сурово для такого рода нарушения.

— Я сломал ему руку в трех местах, — задумчиво добавил Том. — И еще нос. И пару ребер.

— Господи, Том, — поразилась она. — Что он сделал?

— Не важно. Хочу убраться отсюда до появления полиции.

— Иди. — Она махнула рукой. — Я все улажу.

— Пожалуйста, придержи это для меня, — попросил Том, протягивая ей портфель. — На случай если меня все-таки поймают.

— Что там? — с любопытством нахмурилась она.

— Бумаги. Детали дел, над которыми я работаю, и координаты людей, которых я знаю. Людей, которые рады помочь мне, но которые не хотели бы, чтобы полиция знала о них или о том, чем они занимаются.

— Ладно, — сказала Дженнифер, забирая у него портфель. Том вовсю пользовался только что завоеванным расположением.

— Спасибо. Я это очень ценю. — Улыбнувшись, он поцеловал ее в шеку. — Встретимся завтра, когда все утихнет, чтобы я мог забрать свои вещи?

— Я позвоню тебе утром, — согласилась она.

— И мне правда очень жаль, — кивнул он на поверженное, стонущее тело Льюиса. — Надеюсь, это доставит тебе не слишком много проблем.

— Я тоже надеюсь. — Она сжала губы, заранее представляя себе, как ситуация будет выглядеть в глазах Грина.

Помахав на прощание, Том направился к реке. Дженнифер покачала головой, глядя на его удаляющуюся спину. Совсем не так она представляла себе сегодняшний вечер — не драку и не сбегающего Тома.

— Я подам в суд. — Пошатываясь, Льюис поднимался на ноги, держась за машину. — На тебя и на твоего дружка. Засужу обоих.

Пару восхитительных секунд Дженнифер обдумывала — не ударить ли его еще разок.

Глава тридцать вторая

Рю де Шарантон, Двенадцатый квартал, Париж, 21 апреля, 23:02

Место нашел Дюма — маленький дом на окраине. Штукатурка сползла с его стен, как старая шкура змеи, обнажив кирпичную кладку. Окна выходили на железную дорогу, поэтому шум не замолкал ни на секунду — стучали колеса, мелькали огни поездов, уносившихся вниз по проржавевшим рельсам. С верхнего этажа можно было разглядеть сверкание огней Дворца спорта Берси, смущенно возвышавшегося над грязными улицами и старыми печными трубами, словно понимая, что ему здесь не место.

— Ты дрался? — Арчи обвиняюще схватил Тома за руку, едва тот переступил порог, заметив ссадины на костяшках пальцев.

— Не начинай, — пробормотал Том. — Джей-Пи здесь?

— Готовься держать оборону, — подмигнул Арчи, указывая в глубь дома.

Мужчины прошли на кухню. К паре стенных шкафчиков с покрытием, имитирующим дерево, был прикреплен большой план первого этажа Лувра. Дюма сидел на кухонном столе, забравшись с ногами на выщербленную столешницу, и курил.

— А как же кофе у нее дома? — неодобрительно спросил он.

— Я не затем шел. Нужно было решить кое-какие дела.

— Прекрасная девушка. Город огней… — вздохнул Дюма. — Послушай, с таким отношением ты недалеко продвинешься в любви.

— Я пытаюсь ее использовать для пользы дела, а не в постель затащить.

— Почему не сделать и то и то? — возразил Дюма.

— У нее портфель. Это сейчас самое главное.

— Что ты сделал? Попросил посторожить его для тебя?

— Вроде того. — Том пока не представлял себе, как рассказать всем о стычке с Льюисом.

— Мы тут как раз прикидывали, сколько денег собирается заработать Майло на подобном дельце, — задумчиво произнес Арчи.

— Зависит от того, сколько копий сделал для него Рафаэль, — сказал Том, благодарный за смену темы разговора. — Восемьдесят, по сто миллионов каждая?

— Иди ты! — выдохнул Арчи. — Так дорого?

— Оригинал был застрахован на сумму сто миллионов долларов, когда в 1962 году его отправляли на выставку в Штаты. С учетом инфляции сейчас это примерно шестьсот — семьсот миллионов. Мое мнение: сто миллионов — это еще дешево.

— Что там у нас с охраной? — Арчи сполоснул для себя бокал, плеснул в него вина и взял у Дюма сигарету.

— Как ты и ожидал, на высоком уровне, — вздохнул Том, протягивая Дюма свой стакан. — Попасть внутрь просто. Подобраться к самой картине уже сложнее. Даже если мы проберемся внутрь ночью, здесь, здесь и здесь стоят камеры, — указал он местоположение на плане. Всю Большую галерею пересекают лазерные лучи, плюс как минимум десять человек охраны с постоянно меняющимися маршрутами патрулирования.

— А зал, в котором находится картина? — уточнил Арчи.

— Там все еще хуже. — Том ткнул в соответствующее место на плане. — Зал был построен специально под «Мону Лизу», и они предусмотрели все. По две камеры следят за каждой дверью, еще три — за самой картиной. — Все объяснения он сопровождал указаниями на карте. — Титановые щиты. Окна на сигнализации и заперты. И не забудьте о двух или трех вооруженных охранниках.

— Ты хочешь сказать, что, даже если нам удастся подобраться близко, поймают сразу же после того, как мы попытаемся снять картину со стены? — грустно покачал головой Дюма.

— Скорее всего, — кивнул Том.

— Вот почему Майло придется провернуть все во время перемещения картины в лабораторию, — объяснил Арчи. — Все эти охранные системы и яйца выеденного не стоят, когда «Мона Лиза» не на своем обычном месте.

— Систему можно обмануть. Сложность в том, чтобы подобраться достаточно близко, — заметил Том.

— Я могу сделать так, что вы подберетесь близко. По сути, на расстояние вытянутой руки. Но не знаю, как это может помочь вытащить оттуда картину, — произнес Арчи.

— Что ты имеешь в виду?

— Выставочный бокс.

— Что за бокс? — переспросил Дюма.

— «Мона Лиза» находится в пуленепробиваемом плексигласовом защитном боксе, — объяснил Арчи.