Вьетнамская жар-птица - Юлия Монакова

– Ребята, до чего ж вы хороши, просто загляденье! – Мачеха даже захлопала в ладоши. – Саша, быстро тащи фотоаппарат, надо заснять этих красавцев перед выходом!

Для того чтобы произвести впечатление на Веру, Марк одолжил на вечер роскошный автомобиль своего отца, знаменитого портлендского ресторатора.

Сам пром, собственно, представлял собой танцы и фуршет. Алкоголь на выпускных балах был строго-настрого запрещён; учителя и нередко даже сам директор лично следили за тем, чтобы кто-нибудь не пронёс спиртное контрабандой и вообще – явился на вечер трезвым.

Когда Вера с Марком, держась за руки, вошли в празднично украшенный зал, являющийся в повседневной жизни спортивным, все приветствовали их радостными возгласами. Верины одноклассники выглядели просто шикарно – и парни, и девушки. Известный на всю школу весельчак и балагур, толстый Брайан Маккейн, выделился и здесь: он явился в килте. Впрочем, похоже, одна только Вера знала, что это национальная одежда шотландских горцев, – остальные девчонки глупо хихикали, подталкивая друг дружку локтями, и, кося глазом на Брайана, фыркали: «Юбка! Юбка!»

Спортзал было просто не узнать: столики, покрытые хрустящими от свежести хлопковыми скатертями, украшали горящие свечи; на стенах развесили бархатные занавеси и разноцветные воздушные шары; от самого входа начиналась ковровая дорожка, которая вела к небольшой эстраде… Каждая пара под музыку и аплодисменты зрителей по очереди проходила по красной дорожке, освещённая прожекторами, и ведущий объявлял их имена со сцены. Тут и там сверкали вспышки фотоаппаратов. Платья девушек отливали серебром и золотом. Этакая минута славы по-американски…

Посмотреть на свежеиспечённых выпускников явились даже ученики прошлых лет – это не запрещалось правилами. Один из бывших, ставший впоследствии довольно знаменитым рок-музыкантом, к восторгу публики притащил на выпускной всю свою группу. Настроив инструменты, музыканты ждали начала танцев, чтобы «вдарить рок в этой дыре». Пока что из динамиков звучала ритмичная попса – и многие уже начали танцевать. Вере с Марком, уже прошествовавшим по красной дорожке на глазах у всех, ничего не оставалось, как тоже влиться в общий танец.

Быстрые песни сменялись медленными композициями. Во время «медляков» Марк осторожно прижимал Веру к себе, боясь сделать лишнее движение и разрушить эту хрупкую иллюзию близости между ними. Он, как никогда, чувствовал, что сердце Веры и её мысли сейчас где-то далеко-далеко от него… Она же периодически стреляла глазами в сторону не танцующей публики, разыскивая взглядом мистера Бэнкса. Он был здесь, она это точно знала, но почему-то никак не могла разыскать его в толпе.

Наконец, рок-группа грянула один из своих свежих хитов. Публика взревела. Старшеклассники дружно затряслись в бешеном ритме. Даже те, кто до этого скромно посматривал на танцующих издали, немедленно присоединились к общей танцевальной тусовке. Брайан в своём килте творил что-то невероятное, даже на выпускном поддерживая репутацию главного шута. Он чуть ли не отплясывал у шеста, и, глядя на него, никто не мог удержаться от хохота.

Когда ребята уставали танцевать, они присаживались за столики и наскоро перекусывали. Еда была простой, привычной и любимой всеми американцами: сандвичи и гамбургеры, картофель фри, овощной салат. Вере, откровенно говоря, кусок в горло не лез из-за волнения: учитель так нигде и не объявлялся. Но, заметив, как расстраивается Марк, видя её скучающее лицо, она притворно улыбалась и молча кивала ему, даже не пытаясь перекричать музыку, но давая понять, что всё просто прекрасно, всё замечательно.

Пром приближался к своему логическому завершению. Вера уже была близка к отчаянию. Похоже, мистер Бэнкс просто сбежал. Очевидно, она была так ему безразлична, что он даже не счёл нужным попрощаться.

Директриса взошла на сцену и призвала к всеобщему вниманию.

– Ну что ж, – провозгласила она торжественно, – а теперь настал самый волнующий момент! Сейчас мы объявим имена тех учеников, которые станут Королём и Королевой сегодняшнего бала по результатам общешкольного голосования!

Вера слышала об этой традиции: обычно высокие титулы доставались не столько самым красивым, сколько самым популярным учащимся школы. Однако её мысли были сейчас так далеки от происходящего на сцене, что она искренне не думала о себе как о кандидатке на победу и потому действительно удивилась, когда миссис Миллер, вскрыв запечатанный конверт, громогласно зачитала имена победителей:

– Приветствуйте: мистер Марк Галлахер и мисс Вера Громова!!!

Зал взорвался рёвом и аплодисментами, а директриса жестами поманила их к себе на эстраду. Марк поднялся из-за стола, дожёвывая бургер и торопливо вытирая испачканные ладони и губы салфеткой. Взявшись за руки, они под всеобщие овации поднялись на сцену. И вот тут-то Вера, наконец, увидела мистера Бэнкса – он держал в руках корону, чтобы лично надеть её на голову новой избранной Королевы. Директриса, в свою очередь, должна была короновать Марка.

Ноги у Веры слегка подкосились, и она, споткнувшись на непривычных ей каблуках, едва не упала. К счастью, обошлось – но щёки всё равно обожгло от смущения и растерянности. Мистер Бэнкс успел поддержать её за локоть. Волнение Королевы сторонние наблюдатели могли списать на эмоции от победы, но она сама знала истинную причину своей неуклюжести.

– Поздравляю тебя, Вера, – с ослепительной улыбкой произнёс мистер Бэнкс, дружески целуя её в щёку, от чего она чуть не умерла. – Абсолютно заслуженная победа. Ты лучше всех, девочка!

– Спасибо, – выдохнула она, с обожанием глядя ему в лицо. – А я думала, вы сбежали с прома… Вас не было видно весь вечер.

– Всё дела, дела… – ответил он неопределённо и отвёл взгляд, словно стесняясь того, что его ученица – точнее, уже бывшая ученица – так ослепительно красива, что глазам делается больно.

– А сейчас – королевский танец! – торжественно провозгласила миссис Миллер. – Король и Королева выбирают себе партнёра!

Вера никогда не решилась бы сама пригласить мистера Бэнкса. Но, увидев, что Марк уже галантно поклонился директрисе, она собралась с духом и повернулась к учителю.

– Я выбираю вас… – прошептала она, смущаясь.

Музыканты заиграли одну из своих известнейших рок-баллад. Мистер Бэнкс помог Вере спуститься со сцены, держа её за руку, а затем развернул к себе лицом и осторожно притянул поближе. Они принялись танцевать. Вера молилась только об одном – пусть эта музыка никогда не заканчивается.

– Ты так загадочно молчалива, – тихо сказал мистер Бэнкс ей на ухо. – У тебя всё в порядке?

– Да, я… нет… – путаясь, заговорила Вера. – Я просто хотела с вами поговорить… Я вас искала.

– Поговорить? О чём? – Между его бровями образовалась морщинка озадаченности.

– Только не здесь… Мы могли бы пообщаться наедине? – выпалила Вера, собравшись с духом.

– Но как это воспримут остальные? – удивился он.

– Вы можете выйти из зала первым, один. Я приду через несколько минут, – торопливо произнесла она, сама дивясь своей лихости.

Мистер Бэнкс несколько секунд настороженно вглядывался ей в лицо, а затем пообещал со вздохом:

– Хорошо… Тогда я буду тебя ждать в своём кабинете.

«Йес! Получилось! У меня получилось!» – возликовала Вера.

Теперь уже ей хотелось, чтобы песня поскорее закончилась. Ей не терпелось остаться с учителем наедине.

Когда мистер Бэнкс покинул зал, Вера добросовестно выждала некоторое время, оставаясь на виду, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Затем, ввинтившись в толпу во время заключительного бодренького рок-н-ролла, она на мгновение смешалась с танцующими и исполнила несколько па, а через пару секунд уже оказалась у выхода и выскользнула наружу. Её исчезновение осталось незаметным для всех, кроме Марка Галлахера.

Приближаясь к классу, где мистер Бэнкс обычно проводил свои занятия по литературе, Вера чувствовала приятное волнение. Жаль, что на выпускном под запретом было даже шампанское… Она бы не отказалась сейчас от пары глотков – чисто для храбрости.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, Вера толкнула дверь и вошла. Остановившись на пороге, она не глядя нащупала за спиной задвижку на двери и торопливо защёлкнула её, чтобы никто не мог им помешать.

Мистер Бэнкс сидел прямо на краю собственного стола (он часто делал так и на уроках, не церемонясь) и смотрел на Веру со странным выражением лица, в котором можно было прочесть и недоумение, и любопытство, и даже испуг, и Бог знает что ещё.

Не дойдя до стола всего пары шагов, Вера остановилась. Она оказалась вовсе не такой смелой, как себе навоображала. Как положено соблазнять взрослых и опытных мужчин? Просто броситься ему на шею и прошептать «я тебя хочу»?

– Вера… – осторожно произнёс учитель. – Мне кажется, ты…