Любовь и смерть на Гавайях - Наоми Хинц

Сопоставляя случившееся с ней и рассказанное доктором Чоем, Сара медленно произнесла:

— Я думаю, Рита договорилась с мистером Нильсеном насчет моего пребывания в их доме. И все же… Он мог бы проявить чуть больше учтивости, когда меня увидел в саду. Миссис Нильсен, например, была со мной само обаяние сегодня утром, но она плохо понимала, что происходит.

— Я не понимаю, как могла случиться эта накладка с отсутствием мест в «Алоха нуи». Я знаю кое-кого в этом отеле. Давайте-ка я проверю…

Он снял трубку, снова сгорбился над телефоном и вступил в переговоры с кем-то по имени Ян.

— Что там у вас, ребята, с номерами — все нарасхват? Да, я знаю, но тем не менее, кажется, имелась бронь на имя Сары Мур, да, со вчерашнего дня. Ты не проверишь для меня, Ян? Будь так любезен.

Прикрыв трубку рукой, он лукаво улыбнулся и сказал Саре:

— Я даже не назову имя Риты Гомес… Как-никак Мауи — маленький остров.

— Узнайте, нет ли для меня писем, — попросила Сара.

Доктор Чой кивнул и сказал уже в трубку:

— Ясно… Хорошо, Ян. Спасибо. Судя по всему, возникло какое-то недоразумение. Ну и когда же у вас что-нибудь может появиться? Так плохо? Или, наоборот, так хорошо, коль скоро это ваш бизнес? А есть письма для мисс Сары Мур?

Оказалось, что пришло два письма. Ян обещал сохранить их.

Сара сказала, что сегодня же заедет за ними.

— У вас есть машина? — спросил доктор.

— Нет, но я могу взять ее напрокат.

— В разгар сезона нанять машину на Гавайях не легче, чем найти номер в отеле. К тому же сегодня суббота. Давайте я вас отвезу.

Сара решила, что надо оказать легкое сопротивление.

— Но это же далеко!

— Всего-навсего несколько миль по красивым местам. И я вполне могу себе позволить передышку после работы. Я буду рад помочь вам — в каком-то смысле я возвращаю долг Балтимору. У меня в машине есть радиотелефон, так что в случае чего мне позвонят из больницы. А жена меня не поймает по причине отсутствия последней. Ну что, поехали?

— Поехали.

— А кроме того, если у вас на сегодня нет никаких других планов, я могу отвезти вас кое-куда еще. Там будет масса народу, родственники, знакомые, но туристов там не будет. Вы когда-нибудь бывали на настоящем луау?

— Никогда.

— Это, конечно, маленький луау, но вполне настоящий. В честь дочки моей сестры. Маленькой Ноелани исполнится год.

А затем, скажет она собравшимся членам Книжного клуба, этот маленький доктор пригласил меня на луау.

Когда маленький доктор встал, оказалось, что он на голову выше Сары. Без белого халата он выглядел мускулистым и худым. Сара тоже встала. Она ничего не скажет членам Книжного клуба. Вудсривер вообще куда-то вдруг исчез.

Они сели в желтый джип доктора и поехали по побережью Напили к отелю «Алоха нуи».

Сара не огорчилась, узнав, что кто-то уже успел забрать ее письма. Сара не пришла в ужас, выяснив, что представляет собой Рита Гомес. Она, конечно, понимала, что остаток ее пятнадцатидневных каникул находится под большим вопросом, но ей совершенно не хотелось забивать этим себе голову.

На бензоколонке они купили крекеры с сыром и кока-колу и поехали дальше. Они остановились в уединенном местечке, где волны разбивались о скалы и прибой не смолкал, как и их беседа. Дэвид рассказал Саре об одном из своих гавайских предков, который был кахуна лапаау, то есть врачом, исцелявшим травами и умело определявшим, чем болен его пациент.

— Тогда у них не было никаких медицинских справочников, и он провел в учениках пятнадцать лет. Некоторые из наших врачей так здорово проявляли себя в том, что теперь именуется психосоматической медициной, что первые белые на острове считали их колдунами. Из того, что я слышал о моем прапрадеде, могу заключить, что он умел колдовать.

Сара была вполне готова этому поверить.

— А когда вы решили стать врачом?

— С детства. Но, может, лучше вы расскажете о себе? Кем вы всегда хотели стать?

— По правде сказать, никем особенно. Все остальные мои подружки хотели чего-то вполне понятного — сделаться моделью или кинозвездой. Ну а я говорила, что хочу быть женщиной с ребенком.

Ее спутник подлил еще кока-колы и рассмеялся.

— А теперь все они стали женщинами с детьми, — продолжала Сара, улыбаясь.

— А вы, напротив, стали моделью или кинозвездой?

Сара рассказала доктору Чою о своей работе в детском саду, о доме престарелых, о родителях и даже о том, что весной пролежала в больнице. Но она и словом не обмолвилась ни о том, что тогда испытывала, потому что ей казалось, что тех мучительных мгновений, когда ей вообще не хотелось жить, на самом деле не существовало.

Они снова двинулись в путь. Подскакивая на выбоинах и ухабах весьма запущенной дороги, джип ехал в гору, все дальше и дальше от побережья. Слева были отвесные скалы, уходившие вниз, к морю, и от одного взгляда на них у Сары начинала кружиться голова. Дома попадались редко, и жили в них исключительно гавайцы. Увидев машину, они выходили из домов, махали руками, улыбались, кричали: «Алоха».

Дом сестры Дэвида находился на склоне горы над городом Вайлуку. Когда желтый джип подвез их к дому, гости уже начали собираться. На широком газоне перед домом под специально сооруженным навесом стояли длинные столы. Столбы были увиты гирляндами из цветов, и цветы обрушивались красочным водопадом с потолка из пальмовых листьев.

Увлекшись осмотром нового места, Сара так и не поняла, которая из юных племянниц Дэвида накинула ей на шею леи из плумерии. Она сидела рядом с Дэвидом за столом, покрытым коричневой бумагой и листьями папоротника. В центре стола бушевало такое великолепие орхидей и антурий, от которого мог бы рехнуться любой американский цветовод. Внизу под столом шныряли собаки. Молодая мать дала своей смешливой новорожденной первый кусочек специально приготовленного блюда. Сара отведала местного хмельного околехао, после чего смех, звон гитар, крики детей стали сливаться в один общий гул.

— А ну-ка попробуйте вот этого — ломи-ломи — лосось с помидорами и зеленым луком… А свинину калуа можно есть руками… Ее пекли много часов в яме, набив брюхо раскаленными камнями. Попробуйте пои, красавица хаоле… И не говорите, что пахнет канцелярским клеем. Положите к рису цыпленка. Его готовили с верхушками таро и кокосовым молоком. Не желаете еще немножко околехао? Нет? Тогда вот ананасовый пирог.

Вокруг Сары были смуглые улыбающиеся, приветливые лица. Даже жена-шведка одного из братьев Дэвида была смуглой-пресмуглой. Но среди всех этих лиц Саре особенно запомнилось лицо овдовевшей матери Дэвида. Она была стопроцентная гавайка. У нее были седые волосы, а кожа, словно коричневая лайка, уже с годами сделавшаяся не такой гладкой, но напоминавшая о былой красоте. Время от времени взгляд ее падал на девушку-хаоле, которую привез с собой ее сын. Глаза ее были спокойно-задумчивыми.