Соблазны - Марлена Штрерувиц

Телефон зазвонил в два часа ночи. Хелена уже почти проснулась. Хенрик обычно возвращался в это время. Раздевался. Стараясь не шуметь. Ложился и обнимал ее. Хелена прижималась к нему. И они засыпали. От Хенрика пахло табаком и красным вином. Он был ласков и не хотел больше спать с ней. А Хелена хотела. Страшно. Но. Когда он бывал навеселе, ей приходили в голову странные мысли. Она боялась, что он вообще не знает, кто она такая. Называл ее чужим именем. И ей приходилось отзываться. Обниматься спокойнее. Усталость тоже помогала. Хелена решила, что это Хенрик. Звонит предупредить, что будет позже. Хелена сняла трубку. Сначала — молчание. Потом… Хелена уже хотела повесить трубку. Хриплый голос: "Хелена. Приезжай. Пожалуйста". Хелена едва узнала голос. "Приезжай. Пожалуйста", — шептала Пупсик. Хелена услышала, как упала трубка. Какой-то шум. Далекий. Неясный. Гудение. Плеск. "Пупсик! Пупсик! В чем дело, Пупсик?", — кричала Хелена в телефон. Услышала какой-то шум в детской. Положила трубку. Встала. Оделась. Ключ от дверей Пупсика пришлось долго искать. Она хотела выбросить его после встречи в парке. Потом швырнула в ящик, где валялось все то, для чего не находилось другого места. Бечевки. Проволока. Отвертки. Старые кольца для салфеток. Фольга. Свечки для именинных пирогов. Прищепки. Резинки. Лампочки. Куски мыла. Гвозди. Шурупы. Ключи. Хелена рылась в ящике. Взяла с собой все ключи, которые смогла найти. Наверное, опять ложная тревога. Приняла на таблетку больше, чем надо. И сладкая греза обернулась кошмаром. Стакан джина, после которого дальше жить невозможно. Хелена была в ярости. Почему она не звонит Грегору. Вот дура. Хелена положила ключи в карман своего вязаного жилета. Поехала на Каролинснштрассе. Пришлось ждать, пока уедет молочный фургон, разгружавшийся на Гусхаусштрассе. Она нервничала. Поскорее бы это кончилось. И она однозначно даст понять, что в будущем придется обходиться без нее. Наверное, у Пупсика есть телефон Грегора. Пупсик ведь такая. Не такая, как она. Пусть она звонит Грегору, пускай он разбирается. Хелене удалось поставить машину почти перед самым домом Пупсика. Окна квартиры — темные. Хелена подбирала нужный ключ. Подошел последний. Она поднялась на пятый этаж. Очень быстро запыхалась. От напряжения. И от злости. Одновременно снова навалилась усталость. Нежелание карабкаться по этой лестнице. Заниматься проблемами Пупсика. Вообще чьими бы то ни было проблемами. Хелена с трудом добралась до квартиры. Тяжело дыша, позвонила. Осторожно. Едва прикоснулась к кнопке. Хелена услышала, как в прихожую вышла Софи. Хелена заговорила с девочкой. Это она. Лена. Тетя Лена. Есть в замке ключ? Внутри? Нет? Не могла бы она нажать на ручку. Только для нее. Для тети. Софи убежала. Вернулась. Хелена слышала, что она подошла к двери. Попыталась достать до ручки. Несколько раз ничего не получалось. Потом наконец получилось. Хелена толкнула дверь. Осторожно. Чтобы не ударить Софи. Дверь открылась. Софи стояла в ночной рубашке. Глядела на Хелену. Сияла. Гордилась, что смогла открыть дверь. "Где мама?" — спросила Хелена. "Добрый вечер", — сказала Софи. Это была одна из игр Пупсика. Никто не мог заговорить или получить что-нибудь, предварительно не поздоровавшись как следует и не сказав "пожалуйста" и "спасибо". "Да. Софи. Скажи мне. Где мама". — "Добрый вечер", — повторила Софи и серьезно поглядела на Хелену. Хелена наклонилась. Протянула ей руку. "Добрый вечер, Софи". Девочка приняла руку и пожала ее. Потом бросилась Хелене на шею. Хелена подняла ее и, прижав к себе, отправилась на поиски. Пупсик лежала в ванне. Вся в блевотине и пене для мытья. Руки свисали наружу. Лоб прижат к краю ванны. Вода легонько плескалась, и лицо Пупсика то и дело скрывалось под водой. Трубка лежала там, куда Пупсик ее уронила. Короткие гудки отбоя. Хелена отнесла Софи в спальню. Усадила на кровать. Софи начала всхлипывать. Она не плакала. Она всхлипывала при каждом вздохе. Хелена громко заговорила с малышкой. Все будет хорошо. Она только поможет маме вылезти из воды. Да, Софи? Все будет хорошо. Только не плачь. Не о чем плакать. Все будет хорошо. Она позаботится. Она ей обещает. А она ведь всегда выполняет все свои обещания. Тетя Хелена. Прежде всего Хелена повесила трубку. Ногой отодвинула телефон в сторону. Начала вытаскивать Пупсика из ванны. Пупсик была очень худой. Ее лопатки резко выпирали под веснушчатой кожей спины. Хелена попыталась поднять Пупсика, чтобы обхватить ее и вытащить из воды. Пупсик все время выскальзывала у нее из рук. При виде блевотины Хелена чуть не разрыдалась. Хотелось заорать. От омерзения. Она едва боролась с тошнотой. Хелена ухватила Пупсика под мышки. Но мешал пышный Пупсиков бюст. Она снова выскользнула. Хелена выпустила воду. Она насквозь промокла. В конце концов ей удалось вытащить Пупсика из ванны, прижав ее к груди. Она сама чуть не упала, когда Пупсиковы ноги перевалились через край и стукнулись об пол. Хелена потащила Пупсика из ванной в спальню. Со стоном. Качаясь. Плача. Софи задыхалась, сидя на кровати. Глаза распахнуты. Каждый вздох судорожно вздымал ее грудку. В ногах у Пупсика запутались полотенца. Коврик из ванной. И игрушки. Хелена притащила все это за собой и взгромоздила Пупсика на кровать. Зад Пупсика был покрыт липкой коричневой массой. Хелене нечем было дышать. Несколько секунд она чувствовала только, как колотится сердце. Боялась, что сама упадет. Запах фекалий перебил все прочие запахи. Хелена подумала, и зачем только Пупсик сидела в ванне, если ничего не смылось. Укрыла Пупсика. Не в силах справиться с отвращением. Взяла на руки Софи. Девочка брыкалась. Поскольку Хелена промокла до нитки. Закричала. Хелена сунула ее под одеяло и пошла звонить в службу спасения. Нет. Она не знает, дышит ли еще пострадавшая. Она вытащила ее из ванны в бессознательном состоянии. Констанция Шторнтберг. Да. Хелена произнесла имя по буквам. Ее? Ее зовут Гебхард. Хелена Гебхард. Хелена говорила с мужчиной из службы спасения так, словно они встретились за коктейлем. Разве это так уж важно сейчас. Спросила она вежливо. И спокойно. Хелена сидела в ванной. Пол мокрый. Мокрый след тянулся в спальню. Ей кажется, случай крайне срочный, сказала она. Они всегда делают все, что в их силах. С такой же ни к чему не обязывающей вежливостью. Она уверена, что это так, отвечала Хелена. Перехватило горло. Хотелось кричать. Хелена чувствовала себя взаперти. Запертой внутри самой себя и маленькой. Она должна открыть входную дверь, произнес мужчина. Хелена услышала сирену. Не они ли это уже, спросила она. Да. Это возможно. Ближайшая их станция — на Ноттендорфергассе. Ночью это недалеко. Наверное, это они. Хелена попрощалась. Поблагодарила. Не хотелось класть трубку. Продолжать этот цивилизованный разговор до бесконечности. Побежала в спальную. Снова плача. Потекло из носу. Она вытерла его рукавом. Вытащила из Пупсикова шкафа свитер. Кое-как натянула его. Взяла на руки Софи и помчалась вниз. Она опять забыла, какой ключ подходит, и проклинала Пупсика, Грегора и городской парк. До тех пор ключ лежал у нее в ящике письменного стола, так что не перепутаешь. Хелена возилась с замком. Видела в окно над входом вращающуюся мигалку. Спасатели успокаивали ее. Ключи падали из рук. Софи хрипло дышала. Наконец дверь открылась. За ней стояли трое мужчин в белых халатах. "Шестой этаж, — сказала Хелена. — Она лежит на шестом этаже". — "Она может идти?" — спросил один из прибывших. "Нет". "Мама! Мама!" — закричала Софи. Мужчины вытащили из машины носилки и пошли наверх. Хелена побежала туда же с Софи на руках. Равномерно шагающие мужчины перегнали се. Они были у Пупсика гораздо раньше.

Машина поехала в госпиталь Франца Иосифа. Хелена делала все, что ей говорилось. Повторила по буквам имя Пупсика. Назвала дату рождения. Адрес. Близких родственников она не знала. Дала свои данные. Попросила осмотреть Софи. Может, у нее ложный круп? Ребенка унесли. Не побыть ли ей с девочкой? Ответа она не получила. Хелена сидела на пластиковом стуле в каком-то коридоре. Направо — дверь матового стекла с надписью "Вход воспрещен". За ней — яркий свет. Тени людей, ходящих туда-сюда. Налево — длинный ряд одинаковых пластиковых стульев вдоль коридора. Теряющихся в темноте. Высокие окна выходят в темный парк. "Что она обычно принимает?" — спросила какая-то женщина в белом халате. Она вдруг оказалась перед Хеленой. Хелена не слышала, как та подошла. "Я — доктор Штадльман, — произнесла женщина. — Сейчас ее состояние стабилизировалось. Но конечно, лучше бы знать, что она приняла". — "Мне звонят только когда происходит очередная катастрофа". — "Хотите кофе?" — спросила врач. "О да. Пожалуйста", — вздохнула Хелена. Она перестала понимать, где она и зачем. В эту минуту ей все было безразлично. Должно быть, она ужасно выглядит. Врач вернулась, неся пластиковый стаканчик с кофе. "Молока и сахара тут нет, — сказала она. — Отчего вы такая мокрая?" Она вытащила из кармана своего халата пачку сигарет. Прикурила. От зажигалки. Протянула пачку Хелене. "Нет. Спасибо. Она была в ванне", — сказала Хелена. "Да. Это они любят". Врач присела рядом с Хеленой. Хелена прихлебывала кофе. Рядом с этой женщиной она вдруг перестала бояться. Захотелось спать. "Да. А ребенок? — спросила она спустя долгое время. — Мне его забрать?" — "Не знаю. Все не так плохо. Теперь". — "Да. Теперь". Хелена уставилась в пол. Наклонилась вперед. Уперлась локтями в колени. Врач откинулась назад. Прислонилась головой к стене. Хелена выпила кофе. Врач потушила сигарету в одной из стоячих пепельниц. Подвинув ее к себе ногой. Потом коснулась Хелениной руки. "Смотрите не простудитесь". Они улыбнулись друг другу. Врач вернулась в помещение, куда был запрещен вход. Хелена еще долго ждала. Около пяти ей сказали, что положение фрау Шторнтберг стабилизировалось. Медсестра говорила с укоризной. Словно это Хелена во всем виновата. Ребенка успокоили. Сейчас он спит. Пусть Хелена позвонит в восемь и узнает, как дела пойдут дальше. Ребенка можно будет забрать. Тогда. Наверное. Они известят полицию и органы опеки. Хелена должна понимать. А это нужно, спросила Хелена. Сестра не ответила и ушла. Хелена встала и пошла в другую сторону. Ей хотелось еще раз поблагодарить врача. Такси пришлось долго ждать. На такси она доехала до Каролиненгассе. До своей машины. Оттуда — на Ланнерштрассе. В шесть она была дома. Кровать — пустая. Хенрик не пришел ночевать. Хелена бросилась на кровать и разрыдалась. Она была так уверена, что сможет рассказать Хенрику обо всех ужасах. Пока длился весь этот ужас, она думала о том, как все ему расскажет. И все снова будет хорошо.