Художник Кошмаров - Владислав Андреевич Бобков

class="p1">Она хотела показать нам то, насколько она может быть бесчеловечной и, что самое страшное, разумной.

Тварь жаждала мести, ведь иначе не было бы смысла рисовать картину Лиан. При этом, добавив характерных деталей она добилась также того, чтобы я и сам понял, что именно я и привёл всё к произошедшему.

«Садисткая сука». — прошептал я, осознав всю глубину её замысла.

Правда, оставался ещё один вопрос, на который у меня до сих пор не было ответа. Какого черта эта хрень получалась такой сильной? Ведь в тот момент я лишь пробудил свой источник. Или пробуждение являлось чем-то большим, чем просто активация ядра?

Значило ли это, что в момент перехода с этапа на этап я был в состоянии нарисовать нечто превосходящее мои навыки и силы на порядок?

Однако сейчас следовало подумать кое о чем другом. Зная чего добивалась тварь, мне следовало как можно быстрее предупредить Лиан! Ей следовало срочно бежать и спасаться, ведь деревенские не станут разбираться, виновата она или нет.

Я медленно повернулся и уже собирался обойти толпу, чтобы сбежать, как застыл, столкнувшись с пристальным взглядом стоявшего неподалеку владельца постоялого двора. Пронзительный взгляд Чао был до верху наполнен подозрением, и я с холодком понял, что он не позволит мне отсюда уйти, если, конечно, я не хочу по пути отбиваться от нападающих на меня деревенских.

А если вспомнить, что сам он на следующем этапе, как и стоявший неподалеку староста и Таймин, то шансов у меня нет совершенно.

«Прости, Лиан, я ничего не могу сделать». — с грустью подумал я, чувствуя, как отсчитываются последние секунды перед катастрофой.

— Что же это делается?! — громкий, визгливый крик разорвал напряженную тишину, когда все взгляды сосредоточились на выпучившей глаза седой старухе. Она была одной из самых старых женщин деревни. Ей было целых сорок пять лет. — Да как это можно, люди?!

Полубезумные глаза старухи метались из стороны в сторону ни на ком толком не останавливаясь.

— С каких это пор это пор мы позволили нелюдям жить подле нас?! Когда мы разрешили им отравлять наши земли своей мерзостью?! И даже если в своей доброте мы и позволили им это, вот как они нам отплатили? Смертью? Убийством?!

— Заткнись! — рявкнул староста, разом осадив разошедшуюся старуху. В местном обществе у женщин было немногим больше прав, чем у скотины. Иронично, что практиков подобные правила касались заметно меньше.

Значило ли это, что совершенствующиеся уже не считали женщин практиков за женщин?

— Цэнь, а старуха Гуймиль ведь правду сказала. — теперь заговорил уже Чао и его старейшина прервать уже не мог. — Все эти годы ты твердил нам, что эта мерзкая тварь безопасна и не представляет для нас опасности. И мы решили поверить тебе, но посмотри, как она отплатила за нашу же доброту?

— Да! — Взревела толпа. — Она перешла черту! Где эта тварь живёт?!

Старейшина бросил наполненный горем взгляд на свою жену и ничего не соображающую дочь, после чего в поражении опустил голову.

В этот момент я понял, то что бы он не пообещал матери Лиан, сейчас он окончательно сдался.

Глаза же Чао вспыхнули торжествующим светом. Подгоняемые его словами жители бросились в свои дома, хватая копья и, если кому повезло иметь, топоры.

Металла в деревни было мало, но жизнь возле леса заставляет волей-неволей готовиться к тому, что придётся защищать свою жизнь, поэтому какое-никакое оружие имелось почти у всех.

Похватав дреколье, толпа хлынула из деревни, решительно направившись прямо к домику Лиан. Шел в толпе и я сам, не имея возможности даже отступить прочь.

По задумке моего же творения, я должен был засвидетельствовать всю картину до конца.

Гомонящую и яростно кричащую толпу было сложно не заметить, поэтому Лиан уже ждала их, стоя возле входа в дом. Я с удивлением заметил у неё в руках красиво выглядящий меч, в дорогих, красных ножнах и короткой кисточкой на конце. Раньше я никогда его у неё не видел. Вероятно, в прошлом он принадлежал матери.

И хоть её поза излучала угрозу, я без труда видел скрытую за ней неуверенность.

Десятки обступающих её вооруженных людей хоть и не были для неё по одиночке противниками, вместе всё ещё представляли серьезную опасность.

Каким был сильным не был практик в ранге претендента, он всё ещё оставался человеком, со всеми его уязвимостями. Будь Лиан на следующем этапе воина, то всё могло сложиться иначе, но она не была.

И словно этого было мало, в толпе кроме старейшины имелось ещё два практика того же ранга, Чао и его сын Чанг, которые в случае боя явно не стали бы стоять в стороне.

Застыв перед напрягшейся черноволосой девушкой, толпа заколебалась, не зная, что делать, но очень быстро они преодолели первую нерешительность.

— Сука! Тварь! Нелюдка поганая! — оскорбления посыпались, как из рога изобилия, пока беснующаяся чернь накачивала себя эмоциями, сходя всё больше и больше с ума. — Убийца! Ты убила её!

— Я никого не убивала! — закричала Лиан, но обступивших её деревенских это не сильно волновало. — О чём вы вообще говорите?!

Внезапно в воздухе что-то мелькнуло и Хао еле успела отбить летящий в её голову камень. Сверкнуло лезвие и ножны упали на землю, когда Лиан обнажила меч. В ту же секунду десятки копий оказались направлены точно на юную совершенствующуюся. Деревенские начали осторожно приближаться, беспорядочно, но часто тыкая вперёд копьями.

Чао со своим сыном не стали переть прямо, а наоборот стали обходить по флангам. Оба из них были вооружены качественно сделанными стальными топорами, одного удара которых было явно достаточно для того, чтобы прервать чью-то жизнь.

— Стойте! — чей-то оглушительно громкий крик заставил всех замереть и оглянуться.

Со стороны деревни быстрым шагом шла Таймин и как же плохо она выглядела. На её лице застыла гримаса страдания, а слезы всё продолжали течь, но вопреки этому я мог увидеть мрачную решимость во взгляде девушки.

— Неужели вы не понимаете? — сходу начала говорить дочь старосты, смотря на всех остальных деревенских. — Вы говорите, что Лиан убила мою мать? Но так почему она это сделала лишь сейчас, хоть живёт с нами всю её жизнь?

— Кто знает этих нелюдей?! — донесся чей-то крик из толпы. — У них всё не как у людей!

— И зачем убийце рисовать свой же портрет?! — не сдавалась Таймин. — Кем надо быть, чтобы убить, нарисовать свой же портрет, после чего ждать нас всех, никуда не убегая?!

— Что ты хочешь сказать?! — заорал явно недовольный владелец двора, крутя в руке топор. — Что она не виновата?!