Поклонение огню - Александр Белов

Лайза тоже испытывала нечто подобное. Ее будоражила исходившая от Белова сила, одурманивал Сашин взгляд, обволакивал хмельным туманом нежно звучащий голос.

Слегка пьяные, больше друг от друга, чем от выпитого, Белов и Лайза вернулись в отель. Всеобщая эйфория праздника царила и здесь. Правительство страны в честь отмены чрезвычайного положения давало банкет для делегаций вулканологов. В ресторане гремел оркестр, по отелю сновали подвыпившие люди.

Белов проводил Лайзу до номера. И ему, и ей не хотелось расставаться. Однако Саша не находил предлога зайти к ней в номер, а она не приглашала. Возможно, считала, что Белов сам должен напроситься в гости, а возможно, не посчитала нужным пригласить. Белов потоптался, потоптался и стал прощаться.

— Ну, ладно, Лайза, мне пора.

— Пока, — с усмешкой ответила девушка и взялась за ручку двери.

Собравшийся было уходить Белов вновь остановился.

— Завтра я уезжаю.

— Я тоже. Послезавтра мне нужно быть на работе в Нью-Йорке.

— И я… — у Белова запершило в горле, он кашлянул и повторил: — И я в Америку лечу на несколько дней.

Лайза удивленно приподняла брови.

— Куда это?

— В Аризону. Там конгресс вулканологов состоится. Меня и Штернгарта пригласили участвовать.

— Что ж, я рада за тебя и Штернгарта. Вы теперь большие знаменитости.

— Да уж, — хмыкнул Саша. — Между прочим, тот термостойкий костюм, про который я тебе говорил, и в кратере Санта-Негро превосходно выдержал испытания. — Лайза не прореагировала. Дальше оттягивать минуту расставания было уже никак нельзя. Белов заторопился: — Ну да ладно, я вижу тебя и так своими разговорами утомил. Спокойной ночи.

Он порывисто обнял Лайзу, склонился и на прощанье поцеловал в щеку. Однако девушка, вопреки ожиданиям, не отпрянула и даже не отстранилась, она, наоборот, против своей воли подалась вперед и подняла голову. Губы их встретились. Лайза давно ждала этого момента. Голова у нее закружилась, по телу стала разливаться истома, а сознание вдруг куда-то провалилось.

Губы Лайзы таяли у Саши во рту. Он тоже почувствовал легкое головокружение и приятную расслабленность во всем теле. Он раздвинул языком губы Лайзы… Язычок девушки испуганно отпрянул, затем нерешительно дотронулся до языка Саши так, словно пытался разобраться, какие ощущения приносит это прикосновение. Оказалось — приятные, и язык задвигался быстрее, будто Лайза торопилась упиться вкусом пришедшего ей по душе лакомства.

Белов отвечал долгим поцелуем. Глупо было стоять двоим взрослым людям вот так в коридоре и целоваться. Краем глаза Саша заметил, что в коридор вошли двое туристов, однако, увидев целующуюся парочку, в нерешительности остановились. Белов нащупал за Лайзой ручку двери, надавил на нее. Дверь со щелчком открылась, и молодые люди ввалились в номер.

Свет не включали. Саша прижал девушку к стене и, продолжая целовать, жадно стал ощупывать ее тело. Вот его руки соскользнули с плеч Лайзы, сдавили талию, спустились ниже… Мир плыл перед глазами девушки. Отвечая на ласки, она стала извиваться, чувственно прижимаясь к Белову. Иной раз из ее груди вырывался легкий стон.

Саша вытянул из юбки Лайзы блузку, начал расстегивать ее, задержался на слишком тугой петле, и девушка замерла, полная томления, дожидаясь, когда он справится с пуговицей. Но вот, наконец, пуговица поддалась, и Лайза сама уже змейкой выскользнула из блузки. Саша удвоил напор. С неведомой ему конструкцией застежки кружевного бюстгальтера он возиться не стал. Просто спустил лямки, обнажив грудь.

При кажущейся худобе и некой угловатости у девушки были прекрасные формы. Два упругих холмика, увенчанные спелыми вишнями-вершинами, коснулись груди Саши, вызвав у него дрожь и легкий спазм внизу живота. Он оторвался от губ девушки, лаская губами кожу, спустился к ложбинке между холмиками, прошелся по ней языком, поднялся к вершине и, наконец, впился в мягкий сочный сосок. Саша стал нежно мять его губами, ласкать языком с упоением, ощущая, как он начинает разбухать и твердеть.

Лайза стояла, прижавшись спиной к стене, слегка согнув и расставив ноги. Она стала снимать с Белова рубашку, он помог ей, торопливо, даже не расстегнув всех пуговиц, стащил ее через голову, бросил на пол. И тут же его рука скользнула к внутренней поверхности бедра девушки, прошлась по ней вверх к лоскутку трусиков. У Лайзы перехватило дыхание, и она издала стон. А Саша, сдвинув узкую полоску трусиков, уже ласкал гладко выбритый лобок девушки. Все чувства и ощущения Лайзы вдруг сконцентрировались там внизу, где блуждала рука Белова.

Больше она не могла сдерживаться. Расстегнула ремень, приспустила джинсы Саши… Он тоже застонал, приподнял Лайзу снизу за бедра, приподнял и, прижав к стене, вошел в нее. Это был самый сумасшедший секс, который когда-либо в своей жизни испытывали Саша и Лайза. Они стонали, говорили бессмысленные слова и двигались, двигались в одном ритме, то быстрее, то медленнее, рывками, толчками, иногда не попадая в такт, но, тем не менее, слаженно, будто единый, хорошо отлаженный двухчастный организм…

Потом, когда первый порыв страсти прошел, Белов сорвал сначала с Лайзы, потом с себя остатки одежды и отнес девушку на руках к кровати. Здесь сумасшедшие гонки продолжились.

А на следующий день Лайза улетела вместе с Беловым и Штернгартом в Аризону…

XXVI

Шмидт вышел из автомобиля и направился к проходной интерната. Вчера вечером ему позвонила директор. Она разыскивала Ивана и рассчитывала, что Дмитрию что-либо известно об исчезновении мальчика. Сегодня утром Шмидт сам позвонил в интернат. Парень так и не нашелся. Дмитрию сообщили, что в интернате работает полиция и ему неплохо было бы приехать и дать кое-какие показания.

Знакомый Шмидту по предыдущим посещениям интерната привратник вышел из-за застекленной перегородки проходной и приветствовал посетителя. Он уже знал о случившемся, а потому соответственно ситуации вел себя с ним подчеркнуто вежливо и предупредительно.

— Да, сэр! Слушаю вас, сэр! — изрек смахивающий на швейцара в ресторане немолодой мужчина с пышными усами еще до того, как Шмидт задал вопрос.

— Вы вчера дежурили в интернате? — спросил Дмитрий, притормозив в проходной.

— Нет, сэр, — изогнулся привратник в услужливой позе. — Вчера была смена Бриана. Ему что-нибудь передать?

— Я хотел бы с ним сам переговорить, — откликнулся Шмидт. — Где я могу его найти?

Привратник подсказал адрес Бриана, и Дмитрий, поблагодарив мужчину, прошел на территорию интерната.

Миссис Уинстон встретила Шмидта с трагическим выражением лица, и в ответ на приветствие печально покачала головой.

— Добрый день, сэр, прошу вас, присаживайтесь, — и, когда Дмитрий опустился на стул, оправдываясь, заговорила: — О, это печальный случай, сэр, и он накладывает пятно на репутацию нашего учебного заведения. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы разыскать мальчика. Но и вы должны помочь нам в поисках. Скажите, не говорил ли вам Иван, что собирается с кем-либо уехать?

— Нет, — удивился Шмидт. — А в чем дело?

— Видите ли, сэр, — замялась директор, очевидно, прикидывая в уме, стоит ли посвящать Дмитрия во все обстоятельства дела, решила — раз он близкий знакомый родителей мальчика — стоит и продолжила: — Вчера утром в школу приходил мужчина лет тридцати пяти. Он представился знакомым отца мальчика и повидался с Иваном. А в пять часов вечера Белов ушел из интерната и не вернулся. Исчезновение Ивана мы связываем с посещением школы этим мужчиной.

— Как его звали? — быстро спросил Шмидт.

— Эдлин. Леонид Эдлин. Он выдавал себя за англичанина, однако его акцент говорил, что он иностранец. Мне показалось, что он был русским.

— Вы проверили его документы?

На лице миссис Уинстон появилась виноватая улыбка.

— Увы, нет, сэр. Это моя оплошность. Впредь у всех посетителей мы обязательно будем проверять документы.

«Она видела, что тип подозрительный, однако позволила ему встретиться с парнем», — возмутился в душе Шмидт, однако вслух претензий высказывать не стал. Что толку, все равно ничего не исправишь.

— Как он выглядел? — задал очередной вопрос Дмитрий и, чтобы оправдать свой чрезмерный интерес к подозрительной личности, заявил: — Я хорошо знаю круг знакомых родителей Ивана. Возможно, ваше описание подойдет под одного из них.

С понимающим видом миссис Уинстон кивнула.

— Он низкий и плотный. У него короткий прямой нос и шкиперская бородка. Вид вызывает доверие, одет очень солидно. Глаз не видела, он был в очках. Одет в тройку от Диора, белую рубашку и галстук.

Шмидт несколько мгновений раздумывал, прикидывая, кто из окружения Саши или Ольги мог подойти под это описание, однако подходящей кандидатуры не нашел.