Таганай - Николай Феофанов

голове возможные варианты.

Зубарев продолжил:

– Нам, сто пудов, нужно вызывать сюда спасателей.

– Скорая сюда не проедет, – вдруг почему-то сказала Муха.

– Забудь про скорую, – спокойно проговорил руковод, как бы не замечая, глупость сказанной Мухой фразы.

Его глаза остановились на развевавшемся от порывов ветра белом лоскутке, завязанном на ветке куста какими-то туристами, приходившими сюда раньше.

– Сделаем так. Ты пойдешь на Киалимский кордон к лесникам. Там наверняка есть телефон. Расскажешь им, что произошло, и звоните в город. Без носилок и обезболивающих нам его отсюда не унести.

– Угу, поняла, – покивала Муха.

Зубарев посмотрел на часы. И недовольно поморщился.

– Черт! Уже четыре. – Он подумал еще о чем-то и покачал сжатым у рта кулаком, видимо, соглашаясь с самим собой. – А Колямбо тогда, на всякий случай, пусть дует в лагерь. Пусть снимаются и идут сюда. Мало ли, а то вдруг помощь не придет до ночи.

– Да, – согласилась Муха. – Может, у лесников вообще нет телефона.

– Нет, связь с городом у них должна быть, но все равно. – Он повернулся к остальным. – Иди сюда, Коля.

Колямбо быстрым шагом подошел к ним. Было видно, что он сильно потрясен происшедшим, но держит себя в руках. Все как-то уже позабыли, что буквально минут пять назад, Колямбо сам слетел со скалы. Для него события разворачивались просто с калейдоскопической скоростью. Только успевай реагировать.

– Значит, ситуация у нас такая, – начал Зубарев. – Сам видишь, Димку мы не можем трогать, ему нужна помощь медиков.

Колямбо еле видно кивал, сосредоточенно смотря прямо на снег.

– Муху я сейчас пошлю к лесникам, – Олег махнул рукой в направлении, где находился кордон. – Они вызовут нам помощь. – Руковод в очередной раз за последнее время глянул на часы. – Но они могут не успеть до темна. Вернее, они абсолютно точно не успеют до темна, потому что стемнеет буквально через час.

– А сколько туда идти?

– Ну, где-то час и идти.

Олег взял небольшую паузу.

– Ты же пойдешь обратно в лагерь, к Юльке с Сапрофеней. Вы должны свернуть палатку, и вместе возвратится сюда. Если спасатели не успеют до ночи, или смогут прибыть только завтра, или еще хрен знает чего, то мы обоснуемся здесь и ночуем. Но нам нужна палатка. Понял?

Лицо Колямбо напряглось, он еще не до конца уяснил, что от него хотят, и сейчас активно переваривал информацию. Колямбо вдруг оторвался от созерцания снега и недоуменным голосом спросил:

– В смысле, ты хочешь сказать, что я пойду в лагерь один? Сейчас?

– А когда еще!? – воскликнул Зубарев. – Это еще хорошо, что он в неподвижном состоянии не чувствует особых болей, – Олег кивнул на Димку. – А так бы… Но все равно время дорого. Так что, давай. Ты – в лагерь, Муха – к лесникам. Мы с Бамбуком останемся с ним.

– Ладно, понял, – выговорил Колямбо.

– Все, только быстро! Кстати, Муха ты тоже можешь уже идти.

– Да, все, я пошла. – Муха нацепила варежки и быстрым ходом отправилась вниз по тропе, ведущей с Трех братьев.

Колямбо, все еще немного притормаживавший, неосознанно сделал пару шагов за ней, но вдруг остановился и развернулся к руководу.

– Слушай, а как мы наши рюкзаки потащим сюда, мы ведь втроем их не унесем?

Зубарев, видимо, об этом совсем не подумал. Однако сейчас рюкзаки его мало заботили.

– Возьмите, сколько сможете, а остальные… остальные где-нибудь замаскируйте под снегом, потом найдем. – Он уже развернулся спиной к Колямбо, но снова приостановился. – Только заберите самое нужное. Инструменты там, посуду, чан.

Колямбо дослушивал, уже удаляясь от скалы.

– Угу, угу, – покивал он, порываясь ускорить движение. – Я понял, понял.

– Ты хоть помнишь дорогу? А то снег пойдет, – Зубарев взглянул на серое небо, с которого начинал падать легкий снежок, – наши следы, наверное, скроет. – Последнее Зубарев уже прокричал вдогонку, так как расстояние между ним и Колямбо постепенно увеличивалось.

– Да, найду как-нибудь, – махнул рукой Колямбо и помчался за Мухой.

Он смог увидеть ее силуэт только на развилке у речки. Муха уже перешла водную преграду, и ее куртка теперь мелькала между стволами деревьев, все больше удаляясь в сторону кордона. Колямбо быстро перебравшись по мокрым камням на другой берег, на секунду остановился, глядя ей вслед.

– М-да, а мне направо, – пробурчал он себе под нос.

В эту сторону уходило две дорожки. Колямбо тут же заметил рядом с одной из троп характерные следы, которые днем они с Димкой оставили в ходе общения с богами, и направился по ней, вливаясь в пространство леса.

Сейчас им двигало дело общественной важности. С его товарищем произошел несчастный случай, нужна помощь, а от Колямбо требовалось дойти до лагеря, причем как можно быстрее.

Эти установки настолько поглотили его внутреннее я, что ни одна даже мало-мальски подленькая мыслишка не носилась в голове, хотя причин для этого, с точки зрения обычного Колямбо, было, хоть отбавляй. Во-первых, на самом деле, он не очень-то хорошо помнил, какой дорогой они сюда пришли. То, что этой, по которой он идет, понятно. А вот были ли на ее протяжении какие-либо развилки – вопрос сложный. Во-вторых, практически через полчаса станет темнеть. И он окажется один в глухом лесу. Ну, или не в очень глухом, но все же лесу, хотя бы даже и на известном туристическом маршруте, но в атмосфере почти полного мрака. А в-третьих, а в-третьих… было еще что-то и в-третьих, только пока оно таилось, где-то слишком глубоко, и поглощенный важностью своей миссии, Колямбо даже не пытался докопаться до того, что же там может быть, в-третьих.

Снег усилился и его новые влажные массы громко скрипели под бахилами. Колямбо шел очень быстро, иногда переходя на мелкую трусцу. Он глянул на часы – без десяти минут пять. Наверное, пройдет еще час, когда солнце совсем перестанет освещать низкие облака, облепившие небо, и тогда сумрак поглотит весь лес.

Колямбо внимательно вглядывался в окружающие его деревья, пытаясь уловить хоть что-то знакомое, чтобы понять, что он идет правильно. Иногда он даже разворачивался, меняя картинку зрения на ту, что была перед ним, когда утром весь их отряд шел к Трем братьям. Но никаких особых воспоминаний не всплывало. Почти весь путь Колямбо тогда проделал, уставившись себе под ноги, либо увертываясь в процессе игры от падавших с веток слоев снега.

Однако пока он не беспокоился, тропинка шла почти прямо, нигде не пересекаясь с другими. Так что на данный момент он точно не мог пропустить вероятной развилки и двинуться в неверную сторону.

Постепенно темнота все больше овладевала просторами чащи,