Третья Орда - Егор Михнегер

все понимали, чего ожидать от вооружённых пиками воинов.

Тяжеленные металлические пластины, которыми шаманы предусмотрительно обвесили носорогов, не спасли могучих животных от попадания снарядов из чудовищных медных труб. Одно ядро буквально размозжило голову носорогу, других от попадания отбрасывало в сторону, словно животины весили не полторы тысячи фунтов — а с доспехами и все две — но были обычными четвероногими тварями. Лишь одно обезумевшее создание добежало до строя гномов, разметало его, но через несколько минут было затыкано пиками, превратившись в гигантского дикобраза.

Казалось, что гномы не испытывают сомнений, им чужд страх. С громкими боевыми кличами лихнисты не дрогнув встречали врагов, бились за каждую пядь усеянного ещё тёплым мясом пространства.

В отличие от носорогов, не менее тяжёлые самоходные телеги гномов протаранили путь к крайним орочьим баллистам, превратив своей инерцией и массой сложные метательные механизмы в бесполезные щепки.

Року пришло запоздалое донесение, что отряд гномов высадился на воздушных шарах далеко в тылу войска и угоняет стада. Хан Дубак бился где-то в передних рядах, посчитав, что его участие в стратегическом руководстве сражением не потребуется, а потому за тыл отвечал умный, но не слишком опытный отпрыск Рычачи. Выругавшись, шаман вынужден был отправить находившихся в резерве воинов на защиту провизии. Теперь исход битвы зависел исключительно от уже вступивших в бой сил.

Которые у орков стремительно таяли.

Глава 18. Развязка

Раб мечтает не о свободе, а о своих рабах.

Цицерон

От непрерывных раскатов грома, доносящихся с места сражения, Афелис невольно вжимал голову в плечи. Если их слышали здесь, в тылу, то какой же грохот должен был разноситься над полем боя?

Рабов оставили пасти скот и заботиться о нехитрых пожитках кочевников. Надзиратели из числа предателей следили за рабами, а небольшая группа орков присматривала над надзирателями. Привычная схема, которая тем не менее не переставала удивлять юношу.

Взбунтуйся все рабы разом и горстку надсмотрщиков удалось бы смести почти без потерь. Но каждый изо всех сил старался, чтобы сохранить свою драгоценную шкуру, а вместо взаимной поддержки норовил выслужиться перед стоявшим над ним вертухаем. Множество одиночек подчинялось объединённому меньшинству — кое-кто из философов считал, что именно это называется обществом.

Афелис характеризовал такое положение дел преимущественно матерной бранью, а уж его лексикон по сей части за последние полгода невероятно расширился. Чтобы добиться успеха, следует действовать сообща, в одиночку в этом безжалостном мире долго не выживешь. Но как объяснить очевидную истину своим ближним? И, самое главное, как мотивировать их к реальным совместным действиям, а не сотрясанию воздуха в попытке произвести на других впечатление? Вот на что должны были бы ответить доморощенные философы в своих уютненьких кабинетах. Но отвечают на них лишь те, кто вершит историю, рискуя ежеминутно своей головой.

— Чего на облака вылупился?! За овцами следи, а не ворон считай, недоумок! — пнул задумавшегося о чём-то Маврика эльфийский подросток. — Не видишь, что ли, из-за этого грохота стадо так и норовит убежать!

Зигарику было поручено присматривать за дюжиной рабов из числа людей, но всё своё время он проводил, следя за двумя юношами. За что он так невзлюбил не сделавших никому ничего плохого ребят, для Афелиса по-прежнему оставалось загадкой. Впрочем, он давно попрощался с желанием её разгадать: зачем пытаться понять мотивы злодея? Зло нужно уничтожать.

Обычно трусливый до невозможности Маврик на сей раз даже не шелохнулся. Словно зачарованный он наблюдал за быстро спускавшимися с неба большими шарами. Такого не видывал прежде никто.

Орки даже не поняли, откуда на их головы пришла смерть. Сидевшие в корзинах под воздушными шарами гномы метко расстреливали из арбалетов всё, что двигалось и было «неправильного» зелёного цвета. К моменту, когда первые аэростаты опустились на землю, никого, кто мог бы дать десанту отпор, в живых не осталось.

А вот Зигарик не растерялся и сразу бросился наутёк, намереваясь позвать подкрепление. Афелис сжал кулаки: нельзя позволить этому подонку сбежать! Без оружия, но полный решимости, он кинулся вслед за предателем. Что бы там ни рассказывал Даскалос Балинович про лихнистов, сейчас они были союзниками пленённого орками человека, а значит, гномам следовало помочь оставаться незамеченными как можно более долгое время.

Два юных создания, эльф и человек, неслись по полю, каждый преследуя свои цели. Один хотел сохранить несправедливый, но выгодный лично ему порядок вещей, второй грезил восстановить справедливость, разрушить оковы. Оба считали, что правда на их стороне. Оба чудовищно ошибались.

С каждой секундой Зигарик отрывался всё больше. Он был старше и выше Афелиса, гораздо лучше питался. Но он бежал не прямо, а по широкой дуге, двигаясь к основным силам орков. Поняв, что в этом его единственный шанс, Афелис бросился наперерез.

Его лёгкие жгло, болел бок, в уголках глаз застыли слезинки отчаяния, но юноша упорно переставлял непослушные ноги, вопреки всему нёсшие его к цели. Только бы догнать своего мучителя, не дать ему сдать раньше времени гномов. Только бы отомстить.

Афелис с разбега врезался во вскрикнувшего от удивления Зигарика, вместе они покатились по земле. Перед глазами всё закружилось.

Внезапно Афелис осознал, что лежит на лопатках, а на его груди восседает подросток, дубася его по лицу.

«Что случилось?! Я не могу проиграть! Не сейчас…»

Афелис вцепился в кисти подонка, со всей мочи укусил первый попавшийся палец. Эльф снова заверещал, но вспомнив про кинжал, потянулся одной рукой к поясу.

Афелис резко перевернулся со спины на живот и вскочил, сбрасывая с себя более легковесного эльфа. Заметно пошатываясь, сделал несколько шагов. Наклонился.

— Сейчас ты у меня получишь, человечек, — двинулся на него с оголённым кинжалом предатель. — Лучше бы тебе и дальше было оставаться трусишкой. Сейчас…

Развернувшись, Афелис со всего размаха ударил эльфа по голове увесистым камнем. Противник рухнул словно покошенный.

Выронив кинжал и позабыв обо всём, Зигарик дрожащими руками схватился за окровавленное лицо, не в силах поверить, что с его красотой могли обойтись столь грубым и безжалостным образом.

Он не знал, что это было только началом. Теперь уже Афелис восседал на груди эльфа. Удары булыжника превращали прекрасное эльфийское личико в кровавое месиво.

Трусишка-человечек и не думал кого-то жалеть, останавливаться. Руки сами собой без устали опускались и поднимали камень опять. Удар, ещё удар. Кровь брызгала во все стороны, но больше она не пугала прекрасно воспитанного наследника почившего навсегда королевства. Красная жидкость — всего лишь свидетельство чьей-то жизни. Жизни, что больше не стоила ничего.

Сегодня он впервые