Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Первым до дыры в переборке добрался Рика, и сначала Черрик и остальные подумали, что тварь его атаковала, потому что он отшатнулся от отверстия, беззвучно шевеля губами. Но когда они сами туда посмотрели, каждому из них пришлось бороться с той же самой примитивной реакцией при виде некогда человеческого тела, которое наполовину шло, наполовину волочило себя прочь. Его ладони и стопы упирались в палубу, колени и голеностопы сгибались под прямыми углами в неправильные стороны, голова вяло свисала вниз, почти подметая собой пол, как будто оно хотело, чтобы изуродованное лицо могло видеть кровавые отпечатки, оставляемые руками и ногами на полу.

— Может… — просипел Рика, глубоко дыша в промежутках между рвотными позывами, — может, подождать? Оно… должно уже умирать.

Но Варрон и Черрик уже качали головами.

— Не вариант, — сказал Черрик без своей обычной неприязни. — Иногда они умирают, иногда становятся сильнее. А если произойдет другая авария, и это случится снова? Еще не хватало разбираться с двумя такими сразу. Никогда не слышал, чтоб что-то такое случалось на корабле, который пережил бы путешествие. Кто не идет с нами, присмотрите за мадам Дорел, — он повернулся к членам экипажа и бойцам позади себя. — У кого есть трос?

Один из бойцов потянулся было к сумке, закрепленной на пояснице, но вдруг застыл. Его рука задергалась, а рот под забралом широко раскрылся. Остальные выглядели примерно так же — Варрон судорожно отступил назад, Рика прижал ладонь ко рту. Черрик отметил это за половину секунды, через другие полсекунды он услышал липкий звук чего-то влажного, окружающего его шлем, и почуял запах крови и горелого мяса. Еще через полсекунды он нажал на кнопку быстрого сброса на застежке шлема и бросился на пол, и, пока неуклюже перекатывался, он услышал треск, с которым варп-тварь раздавила его шлем своими растянутыми и расплющенными пальцами.

Видимо, существо сначала скрылось из виду, а потом приползло обратно, без труда взобралось по стене и остановилось над разрывом, который оно в ней проделало. Теперь его голова, больше похожая на мешок, висела в дыре, и оно ощупывало шлем извивающимися пальцами, пытаясь понять, почему оно не почуяло ментальный спазм смерти, когда керамит и фиброк раскалывались в его хватке.

Раздался грохот, и рука исчезла вместе со шлемом — женщина с дробовиком уже успела перезарядить оружие. Однако она была слишком самоуверенна и слишком далеко зашла вперед. Голова твари раскрылась, как пасть миноги, и изрыгнула поток горячей крови и острых, как флешетты, фрагментов черепа, с силой, не уступающей выстрелу дробовика. Красный фонтан обезглавил женщину, три костяных осколка пронзили лицо бойца, стоявшего позади нее, и оба повалились назад. Варрон с воплем прыгнул вперед и вогнал дуло своего оружия в культю, с которой капала кровь. Ствол зашипел в мясе, и тогда он начал давить на спуск, пока Рика и Черрик пытались его оттащить.

Варрону повезло, что батарея была уже на исходе, потому что, когда забитый и перегревшийся ствол наконец дошел до предела и взорвался, энергии оставалось так мало, что всю ее вобрало в себя тело варп-твари. Однако мощности взрыва хватило, чтобы он отшатнулся назад, с забрызганными кровью лицом, грудью и руками.

То, что вползло в разрыв позади него, теперь даже отдаленно не напоминало человека. Оно истекало жидкостью, воняло и передвигалось на множестве конечностей — некоторые принадлежали старому человеческому телу, другие представляли собой присасывающиеся щупальца из плоти, которые оно выпустило из туловища.

Тварь вышвырнула себя из разрыва и пролетела мимо Варрона, Рики и Черрика прямо в ряд бойцов, стоявших перед ней, так что те разлетелись в разные стороны. Один умер мгновенно, когда костяные когти пронзили его сразу в десятке мест, другой, отброшенный на два метра, забился в конвульсиях с распоротым горлом, пока, наконец, не дернул ногами в последний раз и затих. Раздались три быстрых лазерных выстрела, от которых на коже твари вспухли клубы зловонного пара, а потом она снова прыгнула.

Ее движения уже не были медлительными, почти задумчивыми, как раньше, теперь они были хищными, полными смертоносной скорости. К тому времени, как в нее врезался третий выстрел, она уже убила двоих. Черрик вскочил и помчался обратно к рампе, Рика потащил Варрона прочь от воплей и треска ломающихся костей. Огнеметчики кричали им, чтобы они ушли в сторону, и когда Варрон миновал их, они, наконец, смогли выпустить струю белого пламени, которая залила яростным светом весь зал собраний. Три скамьи осели и превратились в лужи шлака, заполнив воздух вонью расплавленного пластика. Стена едкого дыма перегородила помещение, и, когда свет от пламени угас, полумрак показался еще более темным.

Повисла тишина, и Варрону хватило времени, чтобы собраться и осмотреться в поисках нового оружия, прежде чем тварь вылетела из мглы и распростерлась над огнеметчиками. Они вскрикнули в унисон, их голоса звучали до странного похоже, как у братьев, а потом Черрик тщательно прицелился и выпустил один-единственный выстрел из хеллгана.

Он попал именно туда, куда намеревался — в слабое место там, где шланг присоединял огнемет к резервуару. Блеснула маленькая вспышка, оболочка треснула, и Черрик бросился на пол. Зал заполнился ревущим оранжево-белым облаком. Огнеметчики не закричали — у них не было времени. Но что-то иное выло, пока его плоть сгорала дотла, не оставляя опоры для сети из мыслей, которую оно пыталось удержать и сплести воедино. Домаса и трое мужчин почувствовали, как крик начался в их костях, пробрался, нарастая, сквозь лобные доли и закончился где-то в корчащемся подсознании. Этому воплю предстояло эхом отражаться в кошмарах их грядущих ночей. Домаса увидела, как узел силы наконец распутался и растаял, пламя взвихрилось и потухло, среди луж горящего пластика и внутри них расползлись отвратительные узоры из блестящих дорожек изморози, а потом испарились. Последний свет угас, и еще долго во тьме, среди дыма, затихали и отдавались шепчущие отголоски этого предсмертного крика.

Нижние палубы санкционированного лайнера «Ганн-Люктис», в пути

— Нам надо узнать, как его звали, — отрешенно сказал Варрон Фракс. Он сидел на полу, скрестив ноги и опустив голову. — От него там, наверное, ничего не осталось, но мы все равно можем как-то это выяснить.

— Зачем? — спросил Черрик. Варрон не видел его, только время от времени замечал тени от его наплечного фонаря, пока тот рыскал среди обгоревших обломков.

— Нам всем надо за него помолиться. Я боюсь думать, куда могла попасть его душа. Нам надо помолиться, чтобы Император нашел его в варпе и вернул его домой.

— Тут есть кое-какие мертвецы, которые могли бы предположить, что это немного слишком великодушно, Варрон, — в голосе Черрика снова слышалась насмешка. — И лично я не верю в молитвы за души тех, кто пытался раздавить мне голову, как жевательное семечко.

— Это был не он, и ты это знаешь! — возразил Варрон. — Знаешь так же хорошо, как я. Этот человек был первой жертвой твари, так же, как и все остальные!

— Мне плевать.

— А мне нет. И мне плевать, что тебе плевать, потому что мы выйдем из варпа и устроим похороны для всех этих людей. Всех. Даже тех, которых оно не само убило.

Луч фонаря описал дугу, и Варрон сморгнул, когда свет упал на него. Белый диск начал расти по мере того, как Черрик приближался, грохоча сапогами. Варрон сидел и смотрел прямо на свет, словно ребенок из Схола Прогениум, ждущий, пока его не выпустят из покаянного чулана.

— Это звучит как обвинение. А вам не кажется, что это звучит как обвинение, мадам Дорел? Я думаю, что да. И я думаю, что это довольно странно, слышать здесь обвинение, учитывая, что я сделал именно то, что надо было сделать, чтобы спасти нас и весь корабль.

— Думай что хочешь, Черрик, — сказал Варрон. — Я — бесспорный наследник. Я — глава этой миссии и ее причина. И я говорю, что мы выйдем из этого шторма и проведем похороны, а потом сделаем все, что можно, чтобы гарантировать безопасный полет на оставшемся пути.

— Мы летим дальше.

Это был голос Домасы, неожиданно твердый и сильный. Варрон подскочил, а Черрик издал хриплый смешок. Ее лицо, которое выплыло из мрака в свет фонаря, встревожило его еще больше. Тени подчеркивали бледность ее кожи и измененные мутациями, удлиненные кости, а в глазах горела лихорадочная враждебность.

— Мы вошли в бурю, зная риск, и этот риск не изменился, и я говорю, что мы летим дальше. Если мы сейчас выйдем из варпа, то это может обойтись нам месяцами дрейфа в реальном космосе, а времени у нас нет.

— Но мы…

— Нет, Варрон. Нет. Мои союзники хотят помочь тебе, как и я. Но мои союзники хотят помочь тебе, потому что знают, что ты им сам, в свою очередь, поможешь. И ты поможешь им, — тут Варрон дернулся, ощутив, что ствол оружия Черрика уперся ему в висок, — тем, что прилетишь на Гидрафур и получишь свое проклятое наследство. А после этого мы уже решим, какими будут наши рабочие отношения. И если ты будешь добр к нам, и будешь хорошо себя вести, и твоя хартия будет полезна, тогда мы даже позволим тебе время от времени самостоятельно совершать сделки или давать разрешение на перелет. Разве это не славно, Варрон? И если ты будешь действительно хорошо себя вести, если у меня не будет причин сомневаться в твоем желании сотрудничать с домом Дорел к тому времени, как мы улетим с Гидрафура с нашим маленьким документом… Тогда я, пожалуй, даже заставлю Черрика сдержать свои низменные порывы и позволю твоим жене и отпрыску продолжать жить с тобой, а не на борту корабля Дорел в качестве моих гостей и заложников. И я знаю, что ты согласен с тем, что это будет очень славно.