Флот обреченных - Кристофер Банч

Итак, император приготовился спасать Махони и… свою собственную «стряпню».

К сожалению, таанские корабли-роботы, предназначенные для перехвата и глушения радиоинформации, которой обменивались системы Аль-Суфи и Дюрер, вторглись в имперский периметр, и вечному императору пришлось, сидя в кабине, оборудованной по последнему слову техники и электроники специально для проведения анализа военных действий, вслушиваться и всматриваться в звуковые и визуальные помехи, перебивающие поток ложной информации о действиях на фронте как таанских, так и имперских вооруженных сил.

Сражение в Дюрере оказалось коротким для горстки имперских тактических кораблей и эскадренных миноносцев, в задачу которых входили сдерживание сил противника и защита системы. Из восьмидесяти девяти кораблей, ринувшихся навстречу атакующим таанским флотам, уцелело семь. Им было приказано остановить наступление врага, не допустить высадки их кораблей на планету и, наконец, приложить максимум усилий для нанесения силам противника как можно большего урона.

Сами того не ведая, они стали воинскими частями самоубийц. Корабли, приписанные к Дюреру и составлявшие атакующие звенья, не были ни последними достижениями инженерного искусства, ни устаревшими развалинами. В планы империи входило как можно дальше вводить противника в заблуждение относительно того, что система Дюрер не охраняется и не ожидает нападения.

Властитель без зазрения совести отдал распоряжения, прекрасно понимая, что посылает людей на верную смерть.

«Ценой за сохранение целостности империи» можно было бы назвать такие действия, если бы вечный император жил несколько тысячелетий назад, когда в ходу были подобные напыщенные и претенциозные выражения. Они предназначались для тупых обывателей, но никак не для правящей прослойки. Кровавая бойня, пусть даже на сей раз она была самой жестокой, происходила не в первый и, естественно, не в последний раз…

Расстановка тактических звеньев в системе Дюрер была отлично спланирована. Одна флотилия эскадренных миноносцев империи пошла на вторгшегося противника. Две другие флотилии зависли в межгалактическом пространстве над системой в ожидании, когда передовые части таанцев будут втянуты в сражение, после чего пикировали «вниз», в самую гущу врага. Почти одновременно с ними шесть звеньев тактических кораблей поднялись «снизу» и также устремились на неприятеля.

Каждому тактическому кораблю было приказано сбивать первую попавшуюся цель. Члены всех экипажей быстро подсчитали процентное соотношение сил, сообразили, что они приговорены, и постарались отдать свои жизни за предельно высокую цену.

Очень благородно.

К сожалению, такая благородная и вместе с тем безрассудная решимость срабатывала в очень редких случаях — в основном в иллюзофильмах.

Когда у врага полное численное превосходство, никакая тактика не могла подвести корабли имперцев к атакующим силам противника ближе чем на пушечный выстрел.

Отважная флотилия растворилась в шквальном огне снарядов, выпущенных из дальнобойных орудий постоянно прибывающих таанских крейсеров, не успев завязать бой.

Две флотилии, находившиеся над системой, бросились в самую гущу вражеских кораблей, чувствуя себя волками в овчарне — первые несколько секунд. У этих тридцати двух эскадренных миноносцев почти не было времени на выбор и корректировку целей. Едва несчастные атакующие успели произвести первые выстрелы, как тоже бесследно исчезли. Потери таанцев: уничтожено пять эскадренных миноносцев и пять вспомогательных судов; подбито два крейсера и два флагманских корабля.

На полусфере главного боевого штаба или на громадной проекции военного флота можно было увидеть усеянное обломками пространство вокруг системы Дюрер, сквозь которое предстояло незаметно просочиться маленьким смертоносным тактическим кораблям.

На экранах боевых штабов световые годы были разбиты на сантиметры. Реальность же оказалась таковой, что после разгрома кораблей Дюрера крутящиеся обломки разметало по Галактике примерно на двадцать световых лет. Экраны эскадренных миноносцев отражали совершенно другую картину. Рейдеры, пираты — как еще любили называть тактические корабли — не смогли уцелеть на поле брани. Возможно, таанцы ожидали атаки «снизу». Возможно, командиры такшипов проявили излишнее усердие и готовность сражаться до конца. Возможно, им просто не повезло. Никто никогда не узнает об этом. Все экипажи погибли.

Имперская пропаганда подняла большую шумиху вокруг этой обреченной атаки. Высшее руководство с барского плеча выделило несколько почетных наград героям — посмертно. Средства массовой информации обнародовали сведения о том, насколько эффективным оказался этот рейд, в результате которого два таанских линкора были уничтожены и один подбит; один крейсер уничтожен и два подбито; четыре эскадренных миноносца подбито.

Послевоенный анализ: один эскадренный миноносец взорван; один крейсер слегка поврежден.

Но к тому времени никто уже не хотел вообще вспоминать о войне, а тем более о том, сколько обреченных смельчаков погибло из стремления стать героями, вместо того чтобы добиться успеха.

Оригинальная стратегия леди Этего заключалась в следующем: один флот должен был бомбардировать систему Дюрер, второй — захватить ее, а третий — оставаться в резерве.

Имперское командование Дюрера предвидело нечто подобное. Начальники штабов, готовые к великому противостоянию, были сильно удивлены, когда таанские флоты ворвались в систему не с той стороны, где их поджидали.

Вероятно, они пришли в небольшое замешательство — по крайней мере, поначалу. В конце концов после того, как человек разогревает свою храбрость до критической отметки только затем, чтобы обнаружить бесполезность подобного куража, ему требуется время на осознание собственной глупости и восстановление нормального уровня адреналина в крови.

Но смятение продолжалось недолго, поскольку имперские офицеры Дюрера поняли, что уцелели и, скорее всего, останутся в живых еще какое-то время, что сражение состоялось без их участия и нужно просто постоянно быть начеку.

Возможно, именно поэтому так много мемуаров, посвященных битвам в Дюрере — Аль-Суфи, было создано имперскими военными, находившимися в системе Дюрер.

Они остались в живых и смогли их написать.

Лорд Ферле, стоя на капитанском мостике командного корабля, восхищался величием почти беспрепятственного вторжения первых четырех флотов в систему Дюрер. Впереди таанцев ждали богатые промышленные планеты, а затем и само сердце империи. Ради этого стоило идти на любые жертвы.

В который раз лорд Ферле подумал о необходимости участия надзирателя в любом важном деле.

«Каким бы воодушевленным и талантливым ни был человек, отвечающий за выполнение задания, над ним всегда должен стоять кто-то, кто мог бы сделать шаг назад, остаться в тени и контролировать ход событий, суметь вовремя определить, обречено это задание на успех или на поражение, действовать на благо общих интересов, не забывая при этом и себя. Леди Этего — прекрасный стратег, — размышлял лорд Ферле. — Но, спасибо нашей системе, всегда найдутся думающие люди, способные укротить пыл блестящих лидеров, те, которые могут указать: „Вот какое грандиозное решение вы просмотрели“».

Ферле блаженствовал, купаясь в волнах приятных мыслей, когда снаряд «Кали» разорвал его командное судно напополам.

Маршал флота Ян Махони вовсе не был удивлен, когда начиненные роботами таанские корабли перенесли его огромный коммуникационный экран в страну Тарабарию. Он ожидал, что нечто подобное должно было произойти.

Несмотря на хмурые взгляды и клятвенные заверения высококвалифицированных специалистов в надежности работы главного канала связи, Махони настоял на установлении целой серии линий — замкнутых и двусторонних, — соединенных с другими кораблями всех флотов, находившихся под его командованием. Сообщения, поступавшие с разных мест, ловились отдельными приемниками, к каждому из которых был приставлен свой техник, обученный докладывать, но не комментировать.

Судя по первому сообщению, поступившему с одного из кораблей, события развивались точно по задуманной схеме. Затем боевой штаб превратился в калейдоскоп. Все находящиеся в нем компьютеры снова и снова повторяли предыдущую информацию.

Махони отдал распоряжение отключить компьютеры связи и начал слушать доклады, поступавшие непосредственно с мест сражения.

Глупо было пытаться победить таким способом.

Таанцы вступили в бой, веря в свою непревзойденность по части обмана, но не позволяя себе переступать определенную черту во избежание промашки. Именно в этом заключалась самая главная их ошибка.