Ванька-ротный - Александр Шумилин

По проселочной дороге со стороны деревни Вшивка, постоянно кто-то едит или идет. Рядом, на некотором расстоянии, на берегу озера Жижица деревня Спичино. Мимо Вшивки проходит дорога на станцию Жижица. Деревни Вшивка теперь нет.

По дороге от Вшивки, то пропылит телега, то верховой увидев, что наконец добрался до знакомой опушки леса, заторопится на рысях. К вечеру, глядишь, по дороге идет маршевая рота. Это безоружная сотня солдат, которая прибыла из глубокого тыла и топает от станции Жижица по лесной дороге пешком, для пополнения нашей дивизии.

Дивизию пополняют солдатами, оружием и лошадьми. Солдат новобранцев сгружают на перегоне в лесу и дальше они топают вокруг озера по лесной дороге. Им полезно промяться. Солдату новобранцу с первого дня нужно привыкнуть к лишениям и походной жизни. Ему сразу из теплушки вагона не вредно пройти километров тридцать в обход.

До линии фронта недалеко. Слышен отдаленный гул артиллерийской перестрелки. Солдат эти звуки сразу улавливает.

Солдатики новобранцы сразу почувствовали усталость в ногах, боль в пояснице и пустоту в животе. За один переход тридцать километров, без всяких привалов пройти новобранцу не очень легко.

На подходе к лагерю солдатики маршевой роты начинают цеплять за землю ногами. Их заводят в лес и они падают как мертвые. Им объявляют, что они прибыли на место. А они лежат, закрыв глаза и не шевелится. Безликие, помятые и за дорогу обросшие.

Лихое воинство идет к нам на пополнение. Смотришь на них и думаешь, старики они, или молодые? Все они выдохлись и обессилили. Ни од ой живой души, ни одной здоровой рожи. Откуда я буду брать пополнение для разведки? Из тысячи прибывших, не могу десятка набрать. А нам нужны добровольцы, смелые и сильные ребята. Куда девался проворный и шустрый русский солдат? |Кто-то из тюряги пришел. Всякое они говорят. Неужель это правда? А чему удивляться.|

Посмотришь на дорогу, опять пылит маршевая рота. Усталые и молчаливые идут они мимо, разглядывая нас и заходят в лес.

Мы, старые вояки, стоим у дороги и тоже поглядываем на них. Две партии встретились на дороге и скоблят друг друга глазами.

Они нас спрашивают, — Как у вас тут? А мы, вроде задаем им вопрос, — Ну что прибыли голубчики, скоро узнаете, как тут у нас.

Гвардейские полки пополняются живой силой. Стрелковые роты растут. Лесной лагерь постепенно расширяется. Под деревьями и в кустах появляются новые шалаши. Возле них отрывают узкие щели на случай бомбежки. Для солдат стрелковых рот не строят блиндажи. Их дело привыкать к матушке земле.

Через неделю лесной лагерь меняет свой облик и запах. Чистый воздух и хвойный дух исчезает. Пространство, по которому ходят солдаты постепенно замусоривается, засоряется и загаживается. В воздухе стоит запах портянок, грязного белья и мочи. Лес преображается с появлением нового пополнения.

Вновь прибывшие пока ходят без оружия, хотя оно лежит в ящиках и ждет своего часа.

Каждый новый день в полк прибывает маршевая рота. Маршевая рота, это до сотни невооруженных солдат. Одеты они в солдатскую форму, подпоясаны брезентовыми ремнями. У них у каждого, как положено за спиной пустой заплечный мешок. Они ждут когда им выдадут консервы, хлеба буханки две на каждого брата и оковалок сала не меньше кило. Им невдомек, что этого они здесь никогда не получат. Мы молчим, ничего не говорим, пусть маленько усладятся мечтой и мыслью.

Им оружие в дороге не дают. Запас продуктов они не получают. Их в дороге кормят на перевалочных базах. Подходи плеснут в котелок, хлеба кусок, махорки щепоть, получил и отваливай. Они надеятся, что их накормят до отвала, когда они приедут на фронт. На фронте до отвала выдают только пули в живот, об этом они скоро узнают.

По пути следования их сопровождает офицер. Он имеет список на руках. Каждый день перед кормежкой он проверяет их по списку.

Притопали солдатики в расположение полка и считай, что |за каждым из них захлопнулась дверь в тыл и в мирную жизнь.| Обратной дороги им |больше| нет. Обратно в тыл солдат может попасть только раненым. | И не дай бог, если у него после ранения обнаружат гангрену. С гангреной в тыл ему доступ закрыт. Легкораненые, лечением сроком до месяца, оставались тоже в санротах и медсанбате. В эвако госпитали отправляли тяжелых, но надежных. С нашего участка фронта с тяжелыми ранами ребята попадали в район города Иваново.|

Попал голубчик в окопы. Сразу не убило. Воюй себе да воюй! |Другого выхода нет.|

У сопровождающего офицера свои дороги и пути. Доставил в полк маршевую роту, сдал солдат по списку, |под расписку| по счету, достал пустой котелок и отправляйся на солдатскую кухню, получай хлеба и хлебова. А свой суточный паек прибереги. И этот тоже норовит оторвать от солдатского котла. Не успел показаться в полку и сразу на кухню. Вот так и курсирует до фронта и обратно в тыл. Пороха не нюхал, а считается фронтовиком. Глядишь в другой раз он является уже в очередном звании. Был старшим лейтенантом, а теперь капитан.

Дивизия получает пополнение и ее по всем признакам готовят в наступление, хотя нам пока об этом ничего не говорят.

Однажды в полки прибыли армейские штабные. Они будут проводить учение — "Стрелковый полк в наступательном бою". Солдатам дано указание отрыть на учебном поле траншею в полный профиль и поставить проволочное заграждение.

Нейтральная полоса от вырытой траншеи на положенном расстоянии. Исходное положение наступающего полка оборудовано по всем правилам. Здесь окопы, щели и блиндажи. Солдаты трепятся, что армейские специалисты для учебного боя подобрали местность похожую на ту, где нам придется потом вести наступление. Солдаты все знают, а мы офицеры не в курсе дела. Солдат много, огромная масса. Один сказал то, другой сказал это. Сказанное просеивается сквозь сито, мусор отметается, а смысл и зерно остается. Слух, слухом! А случилось все так, как трепались они.

Однажды со станции, по дороге со стороны Спичино, запылили два танка. Проурчали, прогремели, пролязгали и застыли в кустах на опушке леса. Комбаты ходили туда смотреть, прикидывали как на танки сажать солдат в качестве десанта.

Когда дело дойдет до реального наступления и танки с десантом рванутся вперед, комбатов на танках или поблизости не будет. Это они здесь в лесу делают важный вид, покрикивают на солдат, махают руками, дают указания. В бою ни один из них в цепь пехоты не пойдет. Они будут сидеть сзади в земле и ждать когда в роты протянут телефонную связь. Своя жизнь каждому из них дорога, она дороже чем жизнь стрелка солдата.