Волк. Книги 1-6 - Виктория Гетто

из того самого Рёко и Тушура, так что никто не ожидал поражения. Наоборот, охранники повеселели, даже делали ставки, сколько продержится Неукротимый, как звали графа дель Парду, против собранной владыками мощи… Проиграли все. Потому что вначале граф умудрился полностью уничтожить собранные и присланные войска. А затем пошёл по замкам и владениям Фиори, пропалывая высокие роды, словно серв сорняки на своём огороде…

Вскоре войска мятежного графа, впрочем, к тому времени он посмел объявить себя императором страны, подступили к стенам замка, где прятались последние защитники тайных владык. К её удивлению и разочарованию, принёсшие присягу на верность отцу воины не стали драться, а просто сложили оружие, выдав её и многих благородных дам, также укрывавшихся за высокими стенами крепости, узурпатору и самозванцу. Суд новоявленного владыки страны был суров, но, надо отдать ему должное, беспристрастен. Кто-то попал на плаху, кого-то простили. Её, как ни странно, дель Парда почему-то пощадил, хотя даже сама Виури не ждала ничего хорошего. Как потом она догадалась, благодаря знакомству и родству с дель Юратами. Оказывается, граф Мёко был старым другом дель Парды. В сопровождении четырёх солдат девушку отправили в графство Юрат. По дороге Виури с ужасом смотрела на сожжённые дотла деревни, огромные кладбища на месте городов. Теперь она понимала ту молчаливость и презрение, которое прорывалось у сопровождающих её воинов дель Парды. Война принесла неисчислимые бедствия Фиори, и страна должна была оправиться от последствий очень нескоро. Если вообще такое возможно…

Но самое страшное произошло, когда она и конвой прибыли к воротам замка Юрат, где жили её сестра с мужем. Замок встретил их белыми похоронными флагами, свисающими с высоких стен. Мёко дель Юрат был отравлен ночью своей женой. Та помешалась от ненависти к дель Парде и решила отомстить подобным образом… Ангу казнили. Виури отправили на каторгу, где она находится уже целый год…

– Чего застыла?! Шевелись, тварь!

Палка надсмотрщика с треском ударила по широкому лотку, отчего грязь в том даже подпрыгнула, и Виури торопливо продолжила работу. Залить доставленную грязь водой, потом тщательно размешать породу, пустить воду тонкой струйкой, чтобы та начала переливаться через скошенный край на мелкое сито. Постепенно вода вымоет пустую породу, и в лотке останутся камни, огненные сапфиры. Зачем они Неукротимому, непонятно… Вода ледяная, а в ней приходится орудовать распухшими от воды руками, от которой сводит мышцы и ломит суставы. Хвала Высочайшему, что товарки по лагерю каторжников к ней не пристают, впрочем, как и охранники – её полосатое платье бессрочно сосланной ограждает от неприятностей лучше любой силы или хитрости. Словно круг отчуждения возникает перед той, когда навеки осуждённая появляется в казарме или столовой. Если остальные каторжницы имеют сроки, по истечении которых будет дарована свобода, то Виури на волю отпустит только смерть…

Жилистый тощий носильщик, как и остальные мужчины-рудокопы, с грохотом вывернул очередную корзину глины на стол и шумно вздохнул. Сквозь прорехи рабочей рубахи было видно, как ходят туго обтянутые грязной кожей рёбра. Зачем-то оглянувшись по сторонам и убедившись, что надзиратель смотрит в другую сторону, мужчина коротко шепнул:

– Говорят, скоро нас уберут отсюда на равнину.

– Что?

– Каторгу закрывают. Это точно.

Он чуть заметно подмигнул правым глазом и, торопливо встряхнув корзину над её лотком, поспешил к выходу. Виури выплеснула из лотка остатки смеси, наполнила его вновь принесённой породой. Новость была очень важная. И причин ей не верить не было. Джар был сотником в войске её отца, одним из доверенных воинов, поэтому, как мог, помогал и поддерживал дочь своего бывшего сюзерена. Правда, не афишируя знакомство с бессрочно осуждённой. Конечно, вряд ли на новом месте будет лучше. Насколько Виури уяснила из подслушанных украдкой разговоров тех, кого присылали на место умерших или освобождённых из других мест, порядки на всех каторгах Неукротимого были одинаковы: работа, работа и ещё раз работа. Недоедание. И опять работа. Впрочем, в том, что заключённые голодали, вины дель Парды не было. Недоедала вся страна, весь Фиори. Война уничтожила четверть населения, погубила почти весь скот, большая часть посевов вытоптана или сожжена, а то, что уцелело, хранилось пуще золота и драгоценностей на новый посев. Удивительно, что каторжников вообще кормили…

До ушей девушки донёсся заунывный звук рога. Всё! Конец рабочего дня. Она устало выпрямилась, повернула изогнутую загогулину, которая пускала воду в лоток из деревянной трубы, сгребла свою добычу в небольшой деревянный ларец, который нужно сдать охране на выходе. Их не обыскивали – зачем каторжникам никчёмные камни в горах? Сдай добычу – получишь еду. Выполнил норму – на выдаче тебе дадут полную норму. Не набрал, сколько положено, настолько и уменьшат паёк. Не обманешь. Еду получаешь по специальной бирке, которую выдаёт приёмщик камней. Тот, что удивительно, не жульничает. У него нет любимчиков или тех, кого он не любит. Иссечённое шрамами лицо, так что даже невозможно определить возраст. Отсутствующие ногти на пальцах рук, изуродованных следами ожогов. Ясно, что человек побывал в руках палачей или… солдат…

Виури сегодня повезло – у неё набралось даже чуть больше нормы. Хмыкнув, весовщик протянул ей дополнительную бирку. Можно получить по ней либо лишний кусочек рыбы, либо обменять на хлеб. Всё зависит от её желания. Девушка сглотнула вдруг появившуюся во рту слюну и поспешила к длинному низкому зданию столовой, поплотнее кутаясь в тонкую ткань выданного ей на каторге одеяла. Ледяной ветер, почти постоянно дующий здесь, почти мгновенно наносил сугробы на тщательно очищаемый осуждёнными плац и пронизывал до костей. Хорошо, что в бараке было тепло. Хотя на отоплении и экономили, но тепло тел доброй сотни обитателей и их дыхание всё-таки помогали вечно дымящим печам поддерживать сносную для существования температуру.

Забившись на свои нары в углу и накрывшись с головой тощим одеялом, Виури навострила уши – соседки обсуждали новость.

– …Наверняка либо на рыбные промыслы, либо на швейные фабрики, – произнесла одна, и девушка поняла, что они обсуждают возможные варианты того, куда их переведут.

Притихла, делая вид, что засыпает. Впрочем, соседки, оглянувшись и увидев, что она не шевелится, вежливо снизили голоса, поэтому, как Виури ни напрягалась, до неё доносились только обрывки:

– …Стел неплохой город… Лари стало огромным заводом… На шестом карьере обвал…

Незаметно для себя девушка всё же заснула. Как обычно, без снов. Сегодня сосущая пустота в желудке немного отступила. Но завтра будет очередной бессмысленный день, наполненный тупой работой. Ещё на сутки ближе к смерти, которая наконец освободит её от никчёмного существования…

– Подъём! Подъём! Вставайте, ленивые твари! – Уже привычный за год