Ты задолжал мне любовь (СИ) - Иванова Эмилия

На светофорном перекрестке он продолжал смотреть на меня.

У меня немного сдавило горло, и жгло в глазах:

— Маша умерла!

— Умерла?

— Она и ее бабушка похоронены на кладбище в Питере. Раньше я хотела забрать их обратно в Тулу, но теперь кажется, что мы не сможем вернуться.

Загорелся зеленый свет. Но старик переходил дорогу крайне медленно. Машина сзади сигналила, призывая нас к движению.

Но Давид не заводил машину. Он посмотрел на светофор впереди и закрыл глаза. Все еще раздавались сигналы от машины сзади. Давид резко вышел из машины и яростно хлопнул дверью. Я на мгновение оцепенела, поняв, что он собирается сделать, поспешно выбежала из машины.

Он подошел к машине, которая все это время сигналила, и постучал в водительское стекло. Водитель опустил стекло и нетерпеливо сказал:

— Думаешь раз ты на Бентли, то какой-то особенный… – Когда водитель выругался, он всё же закрыл рот под свирепым взглядом Давида.

Давид поджал губы, поднял брови, его холодный взгляд остановился на лице мужчины:

— Вылезай!

Мужчина был немного сбит с толку, не понимал, что происходит, и с гневом ответил:

— Нет, ты больной?

— Я сказал тебе выйти из машины! – Давид с силой открыл дверь машины и силком вытащил этого толстого мужчину

Затем Давид жестоко избил его. Мужчина был ошарашен, но, увидев мрачное и ужасающее лицо Давида, он начал молить о пощаде.

Выплеснув свои эмоции, Давид бросил ему визитную карточку и сказал с долей сарказма:

— В следующий раз не сигналь в центре города, иначе не отделаешься так просто.

Затем Давид вернулся к машине и снова завел двигатель.

Я слегка вздохнула:

— Тебе не нужно было вести себя так... импульсивно! Максимум, что ты должен был сделать, это выслушать его ругань, и подождать, пока старик перейдет дорогу, не было необходимости устраивать скандал.

Давид поджал губы и ничего не сказал, очевидно, его эмоций здесь уже не было.

— Как она умерла?

Я оцепенела, посмотрев на него искоса, увидела, что он сосредоточенно вёл машину и, казалось, просто небрежно задал вопрос.

Я ответила:

— Тяжелые роды, ребенок выжил, а она умерла от кровотечения.

Брат нахмурился:

— Чей ребенок?

Подумав, я сказала:

— Могу ли я не говорить этого? Она доверила ребенка мне и не хотела, чтобы отец ребенка знал о его существовании.

— Именно из-за этого ты вернулась словно призрак из Питера? – Подъехав к салону, он остановил машину и равнодушно произнёс.

Я вышла из машины, утвердительно ответила на его вопрос и спросила:

— Сегодня на банкет придет много людей?

— Там будут знаменитые люди и журналисты со всей столицы. – Мужчина жестом пригласил меня войти, а ключи от машины бросил мне в сумку.

Я поджала губы и шепотом спросила:

— Где ты научился бросать ключи от машины в сумку девушке?

Он пожал плечами:

— Жанна сказала, что только между родственниками и любовниками могут происходить такие интимные вещи.

Я не находила слов. Жанна, та изысканная и утонченная девушка, которую я видела в Питере?

Не вникая в его слова, я сказала:

— Значит, после этого банкета о нем будет знать не только вся столица?

Давид кивнул:

— Все в стране узнают!

Я улыбнулась:

— Как хорошо Владимир Иванович все устроил!

Увидев мою необъяснимую улыбку, он напряжённо спросил:

— Что ты задумала?

Я пожала плечами:

— Давид, я всегда думала, что я легко могу смириться со всем, со временем многие вещи перестают волновать меня, но сейчас это не сработало. Я все еще хочу, чтобы Татьяна была опозорена перед всеми и умоляла меня, стоя на коленях. Просила о пощаде за себя и за Александру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Давид внезапно нахмурился, в его чёрных глазах читались смешанные эмоции:

— Что ты хочешь сделать?

— Помнишь, что я отдала тебе тогда? Сначала я думала, что у Александры нет детей. Компания Татьяны, по крайней мере, теперь под следствием, и она сама многое потеряла. После большого общественного резонанса, мне стало все равно, но теперь я думаю, что этого недостаточно.

Я хочу до мельчайших подробностей рассказать общественности и семье Алёшиных о грязном прошлом Татьяны. Показать всем, что только снаружи она мягкая и элегантная, но внутри прогнившая насквозь.

Человека нельзя заразить ненавистью, иначе у него не может быть доброты и снисхождения. Когда я была ребенком, смотрела телевизионный сериал, главный герой смог почувствовать облегчение и простить убийство его семьи. Сейчас смешно думать об этом. Что значит, месть порождает месть, и этому никогда не будет конца. Это не более чем слова стороннего наблюдателя, который остался безучастным к чужому несчастью и пытался найти утешение.

Я никогда не видела, чтобы жертва без зазрения совести заявляла о том, что месть порождает месть и этому никогда не будет конца. Грубо говоря, те, кто говорят, что должны быть снисходительными и всепрощающими, просто зрители, ведь они не страдают от этого.

Зритель – это просто зритель, отличающий правильное от неправильного со своей точки зрения, и, в конце концов, слова стороннего наблюдателя игнорируют чувства жертв.

Давид остановился и посмотрел на меня с болью и сочувствием:

— Эмилия, что бы ты ни хотела сделать, я поддержу тебя, но я надеюсь, ты не пожалеешь об этом. Жизнь слишком коротка, тебе решать, как поступить, это нормально нести в себе ненависть. Но я надеюсь, что ты сможешь очистить свое сердце от ненависти, и оставшиеся дни сможешь по-настоящему ценить жизнь и наслаждаться ею, дорожить людьми, которых любишь ты и которые любят тебя.

Я застыла на месте от слов мужчины передо мною. Я никогда не думала, что такие слова могут вырваться из уст Давида. Я пристально посмотрела на него и почувствовала, что это был не тот Давид, которого я знала.

Но если хорошенько подумать, то можно понять, почему он так сказал. Тогда он сам жил в мире ненависти и не мог выбраться из него. Позже он покинул этот, сделав так много вещей, которые причинили боль другим людям.

.

Глава 264. Ошибка за ошибкой (часть 2)

Мне казалось, что в этой жизни нам с ним уже не доведется встретиться, но судьба распорядилась иначе, сведя нас в Казани. Он конечно же изменился. Уж не знаю, что ему довелось пережить за эти годы, но я ощутила исходящее от него спокойствие. Словно он стал проще относится ко многим вещам.

Видя мое молчаливое замешательство, мужчина улыбнулся.

— Не смотри на меня так, а то подумаю, что влюбилась.

Я опешила, а после закатила глаза.

— Я не могу остановиться сейчас. Если не воспользуюсь шансом на этим банкете, то не знаю, когда еще смогу что-то предпринять.

Со стороны Архиповых подвижек нужно было ждать еще минимум год. Теперь, когда Тимур умер, я почти наверняка лишусь возможности задействовать «Arhitech». Значит этот банкет был мои единственным шансом.

Мужчина одарил меня долгим взглядом и наконец кивнул.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Я помогу!

При взгляде на него на душе как-то сразу потеплело. Я улыбнулась.

— Спасибо, Давид.