Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

этот приказ, настоящий, подмененный фальшивкой, регламентировал работу не какой-нибудь «тройки», которая имела право выносить расстрельные приговоры, а обычной «милицейской» тройки, НКВД/УНКВД и УРКМ, а там максимум — 5 лет, то посаженных на 10 лет или расстрелянных по фейковому приказу № 00447 просто не существует. Реабилитировать некого, за исключением крайне немногочисленного числа «жертв», родственники которых, надеясь получить компенсацию, обратились в ФСБ за сведениями и получили из ЗАГСов повторные Свидетельства о смерти. За исключением тех, умерших в местах заключениях, которых фальсификаторы «переработали» в расстрелянных. Сколько таких обращений было, десятки, сотни, тысячи — мы не знаем. Но тысячи следственных дел еще можно за несколько лет «откорректировать», а вот сотни тысяч дел, а при реабилитации следственное дело иметь нужно обязательно — задача настолько масштабная, что она нерешаемая. Это вам не таблицы в архиве 1-го Спецотдела НКВД нарисовать!

И смысла публиковать сведения о реабилитации даже нескольких тысяч, тех, на кого оформлены повторные Свидетельства о смерти и сделаны выписки из приговоров «троек НКВД» никакого нет. Потому что тогда у публики возникнет вопрос: тысячи есть, а куда исчезли сотни тысяч?

В итоге мы имеем сюрреалистическую картину — в ходе «Большого террора» было только расстреляно больше 656 тысяч человек, но сколько из них было реабилитировано — мы не знаем. Официальных сведений об этом не имеется. Есть опубликованные приказы и какие-то расстрельные списки, таблицы и статистика, но нет сведений о реабилитированных. А эти сведения должны были публиковаться в виде списков. У нас имена жертв террора потерялись. Но, может, хоть трупы остались?..

* * *

С трупами история еще более… непонятная, так скажем. Показательный пример.

Очень известное для всех жителей Иркутской области место — Пивовариха. Цитирую из статьи «Прокурор-криминалист Николай Ерастов: „Жертв политических репрессий хоронили слоями“» http://baikal-info.ru/ Михаил Колотушкин. Фото автора и Бориса Высоцкого., СМ Номер один, № 18 от 12 мая 2005 года:

«— Каждое утро в так называемый приемник-накопитель НКВД, расположенный напротив железнодорожного вокзала Иркутска, свозили до трехсот человек, обвиненных в измене Родине, — рассказывает бывший прокурор-криминалист, в настоящее время начальник отдела криминалистики областной прокуратуры Николай Ерастов. — Тем же вечером их расстреливали. Об этом свидетельствует обнаруженная в архивах УКГБ разнарядка на поставку очередной партии репрессированных: „Пришлите 200 кусков мыла“ и ответ: „Высылаем 230“, то есть план даже здесь перевыполняли… В столовой нынешнего ГУВД на улице Литвинова раньше располагалась мастерская. Уже в пять часов вечера там задергивали шторы на окнах и заводили дизель. Под этот грохот и приводили в исполнение высшую меру наказания „врагам народа“, трупы из подвала подавали на транспортере. И если этот факт практически ни для кого не был секретом, оставалось непонятным, куда увозили тела после этих ночных казней. Предполагалось, что в окрестностях Иркутска имелись два таких места: район поселка Ново-Разводная (это место позднее затопило Иркутское водохранилище) и село Пивовариха…»

Про дизель — верю. 37 год — Ангару еще не перекрыли. Электричество как только не приходилось добывать. И удачно дизель-генератор поставили в здании НКВД. Можно, когда темнеет, его заводить, чтобы ток подавать в расстрельный подвал, и светло от лампочек расстреливать и, заодно, транспортер можно включить и трупы на нем транспортировать прямо в кузов полуторки. А иркутяне даже не догадывались, что тот дизель нужен не для того, чтобы лампочки в кабинетах чекистов горели, а для заглушения выстрелов. Ловко всё было устроено.

Но всё тайное когда-нибудь да становится явным. Наступил 1989 год.

«— Никаких документов, обозначавших точные схемы захоронений, не существовало, все было уничтожено, скорее всего, еще до войны. Понятное дело, не дожили до девяностых годов и сами палачи. По заведенному порядку, НКВД избавлялся от непосредственных исполнителей смертных приговоров. Так что место братской могилы пришлось разыскивать, основываясь на косвенные признаки.

В сентябре 1989 года поисковая группа приступила к работе. Начали с заброшенного поля недалеко от проселочной дороги, в километре от дачи Лунного Короля (дом отдыха работников НКВД. Понятно, что эти морлоки-чекисты ночью при луне плясали в голом виде на свежих могилах своих жертв, проводя свои сатанинские обряды — авт.) Плодородная здешняя земля, неизменно дававшая местным жителям хороший урожай картофеля, была брошена, казалось бы, из-за суеверия: старожилы говорили, что кормиться с этого места грешно. Мол, нехорошо, да и опасно.

— Мы сделали несколько пробных шурфов и практически сразу наткнулись на останки человека, — продолжает Николай Васильевич. — Они находились на глубине всего 50 сантиметров. Это был скелет молодой девушки (пол опередили по сохранившейся кофточке и длинным русым волосам, заплетенным в косу, примерный возраст позднее установила экспертиза). Дальше больше, этот шурф был расширен до прямоугольника размерами 4 на 15 метров. Повсюду находили костные останки людей. Они лежали друг на друге, вперемежку: мужчины, женщины, подростки. Дальнейшие раскопки показали, что трупы сбрасывали сюда слоями, каждый раз присыпая их опилками. В общей сложности было восемь слоев… Первые четыре слоя были сухими, а глубже пошла глина, почти пятьдесят лет они хранились там, как в консервной банке. Жуткое, конечно, зрелище…»

У меня есть подозрение, что иркутское отделение «Мемориала» попутно со своей основной деятельностью подрабатывает рекламой сибирской древесины. 60 лет опилки лежали в земле и — как новенькие, наверно. Суперкачество.

«Здесь мы нашли калошу, на которой сохранился оттиск 36-го года, расчески, курительные трубки, толстые кожаные кисеты, кошельки, железную посуду, пенсне. Было много самодельной охотничьей обуви — так называемых ичиг, истлевших шинелей с пуговицами железнодорожников и армейцев. Все указывало на то, что здесь лежат люди разных возрастов, полов, социальной принадлежности и национальности…»

Про калошу я еще могу понять — почему она одна. После выстрела приговоренный на одну ногу разулся. Но как удержалось пенсне на переносице жертвы после выстрела в подвале и транспортировке по транспортеру, да еще после перевозки в грузовике?! Да еще и посуду с трупами повезли хоронить.

«Перечень найденных предметов также нес информацию для следствия. Все эти вещи были разрешены для арестантского пользования, ничего лишнего. Но главным подтверждением того, что в эту яму были свалены именно жертвы сталинских репрессий, а не какой-нибудь эпидемии (нельзя было исключать и такую версию), являлись повреждения на костных останках.

— На черепах имелись пулевые отверстия, как правило в затылочной части, — вспоминает начальник отдела криминалистики областной прокуратуры. — Кроме этих ранений имелись также следы от ударов прикладом и трехгранным штыком. Переломы лицевых костей свидетельствовали о том, что перед расстрелом людей жестоко избивали. Здесь