Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

поэтому я взял палку». «Поэтому напал со спины». «Поэтому позвал друга». «Мне нужно кормить детей, поэтому я подставил того, кто угрожал моему повышению». Оправдания подлости, низости, хитрости… есть и будут всегда, потому что человек слаб. Потому что ему плевать на ближнего своего и, разумеется, потому что не перед кем нести ответственность за свою подлость. Все вокруг — такие же. Если он достаточно силен, чтобы не оправдываться, то его затопчут остальные. Затравят стадом… либо превознесут до небес, а потом, разумеется, убьют. Не бывает живых героев и святых, ибо их пример вынуждает остальных жертвовать. Они нужны, чтобы ими восхищаться.

Молоденький аристократ Ямадо Тако был самым обычным человеком, хоть и воспитанным в местных мирных понятиях благородства и честности. Однако, всё-таки человеком, поэтому первое что он, как опытный мечник, сделал, выйдя против врага со сломанной ногой — воздел меч над головой, взяв рукоять двумя руками, а затем… активировал мощную мечевую технику, от которой руки и оружие японца засветились серебристым светом.

Сфера Тишины ударила готового к бою японца как невидимым молотом — вышибла из стойки, заставила испуганно разинуть глаза и рот, потеряться. Надолго, я успел сделать три широких и очень болезненных шага к придурку, а затем резануть перед собой размашисто воздух, выбивая из его ослабевших рук катану. Следующий обратный взмах длинного меча, чувствующегося мной сейчас пушинкой, рассек кончиком лезвия как внутреннюю сторону локтей японца, так и часть его грудной клетки. В открывшуюся на груди рану я и сунул меч под углом вверх, с презрением глядя на хлопающего опухшими глазами хитреца, у которого острие вышло чуть ли не из затылка. Выдернул, стряхнул кровь, отвернулся от еще стоящего на ногах покойника. Заковылял назад, в штаб, не оглядываясь на оседающее тело.

Не дуэль, а забой. У парня были отличные шансы на победу, не воспользуйся он техниками. Сказано же было — только мечи.

Здесь, на каменной пробке, почти наглухо закрывшей перевал, собрались все, кто участвовал в операции или был ответственен за долину. Отсутствовали лишь близняшки и Жерар с Маргаритой, но с последними было всё хорошо — успешно остановив поезд с рекрутами, они нашли Наото Йошинари, а уже с помощью нашего бывшего лысого преподавателя вызвали тягач, отбуксировавший поезд назад, в центр страны. А вот моим блондинкам, почти не чувствующим страх и боль, не повезло — Эдна поймала пять пуль, а Камилла три. Слишком высовывались. Обе сейчас лежали в Холде, пребывая в состоянии целительной комы. Одержимым не страшна разорванная печень, раскрошенные ребра и даже простреленная голова, но вот степень восстановления тела напрямую зависит от силы засевшего внутри демона. Внутренней энергетикой блондинки никогда похвастаться не могли. То, что Роберт Эмберхарт или мои братья могли бы затянуть за минуту, отправило горничных в сон минимум на неделю.

Обдумав это, я понял, что совсем бы не отказался, если бы Эйлакс решил бы припереться назад. Демон получил прописку в местном Аду, а значит и канал энергии. Теперь он мог бы латать моё тело не хуже, чем любой из демонов Эмберхартов… Только вот зачем это ему? Бывший владыка другого плана ничего не получит при возвращении в мое тело. Одержимость ради развития удел сильных, но туповатых.

— Итак, господа, у нас много новостей. Большая их часть отвратительна и катастрофична, поэтому предлагаю начать с единственной хорошей, — взял слово полковник Ятагами, слегка клацая новой металлической кистью, подарком от мастеров Зедда, не иначе, — Она заключена в поезде. Неплохой и очень уместный для нас запас патронов под распространенный автомат «Тип-6». Вместе с самими автоматами, которых по поезду собрано 232 штуки. Самое приятное — установленные на грузовых платформах СЭД-ы «Кагура-3». Восемнадцатитонники. Четыре штуки. Они принадлежат к очень раннему, но всё-таки второму поколению. На каждом установлено по два артиллерийских средних орудия и две автоматических пушки земля-воздух калибра 20 мм. Самое интересное было в двух последних вагонах, выделенных особой маркировкой. Когда мы их вскрыли, то увидели незнакомые комплексы…

— Это «Ситара-Сигма», — быстро сказала слегка выспавшаяся и сильно энергичная рыжая майор, — Итальянские противовоздушные орудийные платформы. Встали на производство полсотни лет назад и изумительно сшибают с небес квадратные сундуки халифатских дредноутов. Очень мощные.

— Зачем брать на штурм зенитные пушки? — скривился Зедд. Наемник был сильно не в духе после того, как решил лично проинспектировать захваченный поезд. Стандартный противогаз ему не полез, поэтому Фридрих от души надышался лисьей дрянью.

— Планировался даже не штурм, а молниеносный захват, после которого продолжилась бы та же ударная фортификация, — взял слово я, — Планы нападающих были подпорчены как идеей командиров использовать мясной щит, так и нашей вылазкой. Контролируя единственную транспортную артерию, оккупанты не то, чтобы расслабились, а даже не напрягались. «Ситара-Сигма» явно предназначались для того, чтобы потом в долину не сунулись «Торы».

Регина лишь кивнула. Инквизиторские воздушные чудища были теми еще левиафанами, но их никто не готовил к войне против людей. Сбросить «Гекату», превратив небольшой городок в скопище лишенных душ трупов? Запросто. А вот драться… для этих целей у инквизиции был конкордат Заавеля, предоставляющий в её распоряжение войска других стран.

Когда-то давно Япония была полем боя. Здесь воевали за каждый клочок земли, прямо как в эпоху Сенгоку Дзидай на моей старой Земле. Тогда на архипелаге возник, вырос и распустился цветок воинского учения, очень похожего на «то» бусидо, путь воина, о котором я читал еще в первом детстве. Здесь оно даже называлось как-то похоже, но с колоритом и упором на использование техник. Это разделение, отодвинувшее в сторону всех людей, лишенных дара к восприятию и управлению накопленным эфиром, послужило началом конца воинственной Японии. Боевые искусства и философия стали техниками, привилегией знати. Затем? Затем 80 лет индустриализации, 80 лет под влиянием телокрада, популяризовавшего комиксы и навязываемые ими искусственные стереотипы.

Я не исключал, что этот телокрад мог прибыть из моего родного мира. Свое черное дело он сделал — забывшаяся в изоляционизме империя радостно наслаждалась нарисованными историями, двигая вперед науку и технику крошечными по сравнению с миром шагами. Хотя нет, не двигая, копируя. К чему эти мои мысли? А к тому, что воевать японцы разучились по-старому и не научились по-новому.

Отравленные нами бойцы не были обычными провинциальными рекрутами. Не были они и регулярами империи. Это была сборная солянка охранников, бойцов и наемников, собранных более чем с десятка относительно мелких родов провинции Фукуи, которых нарядили в форму обычных солдат.

— Можно больше конкретики, Эмберхарт-кугэ? — проскрипел недовольный полковник. Он постоянно сжимал и разжимал кисть нового