Оно - Стивен Кинг

— Здравствуй и прощай, — послышался булькающий голос откуда-то из-за меняющегося лица, и Патрик попытался закричать вновь. Он не хотел умирать; как единственный «настоящий» этого мира, он просто не мог умереть. Если он умирал, вместе с ним уходил в небытие весь мир.

Фигура ухватилась за облепленные пиявками руки Патрика и потащила его к Пустоши. Заляпанная кровью холщовая сумка с книгами, зацепленная лямкой за шею, волочилась вместе с ним, ударяясь о землю, подпрыгивая на камнях. Патрик, все еще пытаясь закричать, потерял сознание.

Очнулся он только однажды, в темном вонючем аду, где постоянно капала вода, где не было света, совсем не было света. Очнулся в тот самый момент, когда Оно начало кормиться.

6

Сначала Беверли не очень-то понимала, что она видит или что происходит у нее на глазах… Патрик Хокстеттер вдруг замахал руками, запрыгал, завопил. Она осторожно поднялась, держа рогатку в одной руке и два металлических шарика в другой. Она слышала, как Патрик, спотыкаясь, бредет по тропе к свалке, по-прежнему оглушительно крича. В этот момент Беверли на сто процентов выглядела той красоткой, какой со временем стала, и если бы Бен Хэнском увидел ее такой, его сердце могло бы и не выдержать.

Она выпрямилась во весь рост, склонила голову налево. Волосы она заплела в две косы, которые заканчивались красными бархатными бантиками, купленными в магазине «Дали» за десять центов. Она замерла, изготовившись к прыжку, совсем как кошка или рысь. Вес тела перенесла на левую ногу, чуть развернулась в сторону Патрика, штанины ее выцветших шортов задрались, открывая краешки желтых хлопчатобумажных трусиков. Шорты эти почти не закрывали ноги, роскошные, несмотря на ссадины, синяки и грязь.

«Это уловка. Он увидел тебя, знает, что по-честному ему тебя не догнать, и пытается тебя подманить. Не ходи, Бевви».

Но другая часть ее рассудка слышала в этих криках слишком много боли и страха. Ей хотелось увидеть, что случилось с Патриком — если с ним что-то случилось — с более близкого расстояния. А больше всего ей хотелось, чтобы она пришла в Пустошь другим путем и вообще не видела всего этого безобразия.

Крики Патрика смолкли. Мгновением позже Беверли услышала еще чей-то голос — но знала, что это всего лишь ее воображение. Потому что услышала, как ее отец сказал: «Здравствуй и прощай». Но ее отца в этот день в Дерри не было: в восемь утра он уехал в Брансуик. Они с Джо Таммерли собирались забрать в Брансуике пикап «шеви». Бев тряхнула головой, чтобы прочистить мозги. Голос больше не заговорил. Конечно же, ее воображение, ничего больше.

Она вышла из кустов на тропу, готовая убежать, как только Патрик бросится к ней. Все ее ощущения обострились, даже кошачьи усы не могли быть такими чуткими. Беверли посмотрела на тропу и глаза у нее округлились. Кровь. Много крови.

«Фальшивая кровь, — настаивал ее разум. — Такая продается в “Дали” по сорок девять центов за бутылку. Будь осторожна, Бевви!»

Она присела, коснулась крови пальцами. Пристально посмотрела на них. На фальшивую кровь не похоже.

В левую руку воткнулось что-то горячее, чуть пониже локтя. Она посмотрела вниз, и первым делом сверкнула мысль, что это репей. Нет — не репей. Репей не мог трястись и вибрировать. К ней присосалось что-то живое. А мгновением спустя Беверли поняла, что эта тварь кусает ее. Она изо всей силы ударила по ней тыльной стороной ладони правой руки, и тварь лопнула, разбрызгивая кровь. Девочка отступила на шаг, собравшись закричать, раз уже все закончилось… да только увидела, что не закончилось. Бесформенная голова твари оставалась на руке, вонзившись пастью в ее плоть.

С криком отвращения и страха, Беверли потянула голову на себя и увидела, как хоботок выходит из руки, будто маленький кинжал. И с него капала кровь. Теперь она понимала, откуда взялась кровь на тропе, и ее взгляд метнулся к холодильнику.

Она увидела, что дверца закрыта и защелкнута, но несколько паразитов остались снаружи и ползают по бело-ржавой поверхности. И в тот самый момент, когда Беверли смотрела на холодильник, одна из пиявок раскрыла мембранные, как у мухи, крылья и, жужжа, полетела к ней.

Беверли действовала на автомате. Вложила металлический шарик в пяту, растянула резинку. И хотя боли в левой руке не чувствовалось, она увидела, как из раны, пробитой в коже этой тварью, при сокращении мышц выплеснулась кровь. Беверли не стала ее стирать, подсознательно подманивая летающую пиявку.

«Черт! Мимо!» — подумала она, когда «Яблочко» щелкнуло, и металлический шарик полетел, сверкающим кусочком отраженного солнечного света. И, как позже Беверли скажет другим Неудачникам, она знала, что промахнулась, точно так же, как играющий в боулинг знает, что сбить все кегли не удастся, как только неудачно брошенный шар отрывается от руки. Но потом увидела, как искривилась траектория движения шарика. Произошло это в доли секунды, но Беверли все увидела ясно и отчетливо: траектория искривилась. Шарик угодил в летающую тварь и разнес ее в клочья. Она упала на тропу дождем желтоватых капель.

Беверли поначалу попятилась, широко раскрыв глаза, с дрожащими губами, лицо стало пепельным. Она не отрывала взгляда от дверцы холодильника, ожидая, что еще какая-нибудь тварь унюхает или почувствует ее присутствие. Но паразиты только медленно ползали взад-вперед, как осенние мухи, которых холод лишил возможности летать.

Наконец она повернулась и побежала.

Паника черным пологом застила мысли, но полностью Беверли ей не сдалась. Держа «Яблочко» в левой руке, она время от времени оглядывалась. Кровь по-прежнему ярко сверкала на тропе и на листьях некоторых кустов. Словно Патрика на ходу мотало из стороны в сторону.

Беверли вновь выскочила на открытое пространство, к вывезенным на свалку автомобилям. Впереди увидела большое пятно крови, уже впитывавшейся в усыпанную гравием землю. Землю здесь словно взрыли, более темные полоски появились на белесой поверхности. Как будто была какая-то борьба. И от этого места уходили две бороздки, которые разделяли примерно два с половиной фута.

Беверли остановилась, тяжело дыша. Посмотрела на руку и с облегчением увидела, что кровотечение практически прекратилось, хотя кровь пятнала нижнюю часть предплечья и ладонь. Зато появилась и запульсировала ноющая боль. Знакомая боль, какую ей приходилось ощущать где-то через час после посещения стоматолога, когда начинало сходить на нет действие новокаина.

Она посмотрела на тропу, ничего не увидела, взгляд вернулся к бороздкам, которые уходили от свезенных на свалку автомобилей, уходили от свалки, тянулись в Пустошь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});