Псих - Игорь Сотников

(называемую вами шансом), чтобы я смог изменить существующий порядок дел.

– В точку! – улыбнулся в ответ незнакомец.

– Ну и кого я должен убить? – следует ответ Ильи, после чего незнакомец и не удержавшийся водитель, закатываются от смеха.

– Ох, рассмешил! – спустя время отдышавшись, говорит незнакомец, затем поправляет свой костюм и говорит. – Ну до чего вы, человеки, так предсказуемы. Путь наверх вами видится только на плечах ближнего своего. Хотя, знаешь… В твоих словах есть определённая логика. Ведь для того чтобы кардинально изменить свою жизнь – необходимо умертвить в себе то, что тебя тянет назад, так как для новой жизни всегда приходиться убивать своё старое «Я». Ну, а насчёт того, что я имел в виду… Так в этом нет ничего подобного, связанного с таким физическим процессом, который лучше предоставить природному ходу вещей. Знаешь, не люблю я искусственность, я своего рода – натуралист, со своим природным отношением к миру.

– Ну тогда, я и не знаю, чем таким я могу быть интересен вам, – последовал ответ Ильи.

– Да, собственно, ничем, кроме разве своего факта существования и присущей мне ностальгии. Ведь мне когда-то, в своё молодо-зелёное время, тоже дали возможность уверовать в себя, после чего всё встало на свои места, и никто теперь не посмеет мне указывать и заявлять, что я занимаю не своё место, – зловеще закончил предложение незнакомец, хрустнул костяшками пальцев рук и, вернув улыбку на лицо, продолжил. – Что ходить вокруг да около – уже голова начала кружиться. Времени я тебе точно дать не смогу, разве что только подумать немного, но возможность использовать его согласно своему желанию, а нежеланию кого-либо другого – могу предложить.

– И что это? Сделка с дьяволом? – спрашивает Илья, чем вызывает повторный смех незнакомца, который, впрочем, не слишком-то отдаёт весельем. – Опять с дьяволом, – морщится незнакомец. – А может быть – с Сатаной?

– А какая разница, – удивляется Илья не тому, что тот говорит, а вообще, тому, что говорит об этом.

– Ну, неважно, раз не знаешь, – ухмыляется незнакомец, пододвигается ближе к Илье и говорит. – Хочу тебе для начала предложить место моего помощника…

А Илья, который и со знакомыми предпочитал сохранять дистанцию, а тут ограниченность пространства и этот пододвинувшийся к нему незнакомец совершенно не способствует комфортности сидения. К тому же Илье вдруг вспомнилось это перехихикивание незнакомца и водителя на счёт их не вампиризма, которое куда менее страшнее другого предположения, связанного не только с укусами, но и поцелуями однополого лица.

– Что вы имеете в виду? – схватившись за ручку двери, уже приготовился бежать Илья.

– Политическая стезя. Вот что способно в максимально короткое время изменить твоё «Я», – заявил незнакомец, подождав реакцию на свои слова Ильи, который только после этих его слов несколько расслабился, а незнакомец, видимо, несколько иначе понял его реакцию, вновь отодвинулся назад.

– А поточнее нельзя? – ответил Илья.

– Куда уж точней. Предлагаю тебе место моего помощника депутата, – сказал незнакомец.

Тут Илья окончательно умиротворился, и хотя это предложение было несколько необычно (как всеми своими ситуационными деталями, так и участвующими лицами), но как только оно получило своё словесное оформление, так называемую свою конкретность – в тот же миг вся туманность развеялась, и Илья теперь уже мог более осознанно вести диалог.

– Так вы же не знаете моих политических взглядов, – с высоты своего нового места заявил Илья.

От такой наивности оппонента незнакомец расплылся в улыбке, но ответил.

– Ты же знаешь: истина – субъективна, субъективность в свою очередь – не объективна… И тогда, какое значение имеет всё остальное?

– Софистика, – пробубнил Илья.

– В переводе – мудрость, которую испоганили люди своей субъективностью, – следует ответ незнакомца.

– Ладно. Ну и что от меня требуется? – спрашивает Илья.

– Для начала – проявить себя, – краток незнакомец.

– Это значит – замараться? – столь же лаконичен Илья, чем вызывает новый приступ умиления у незнакомца и его комментарий.

– Ну, власть – это своего рода масло на бутерброде, придающее ему особую ценность, а правило бутерброда всем известно, так что, замараться – только всего лишь потенциальная опасность, ожидающая падшего.

– А как насчёт поговорки: не уронишь – не поешь, которая, мне кажется, более подходит к случаю? – ответил Илья.

– Ну, к случаю – возможно, но мы не собираемся работать от случая к случаю, так что оставим эти потенциальные возможности для непостоянных участников политического бомонда, – сказал незнакомец.

– Ну, хорошо. Так на чём сойдёмся? – спросил Илья.

– На том, чтобы ты подумал, а завтра дал мне свой ответ, – ответил незнакомец.

– На что? – удивлённо спросил Илья.

– И на это тоже, – ответил незнакомец, затем уткнулся в кресло и погасил свет в салоне, после чего водитель повернулся и, глядя на Илью, дал тому понять, что разговор закончен.

Илья, несколько озадаченный, не утруждая никого напоминанием, открывает дверь и выходит на улицу, чуть не задохнувшись, ставшим для Ильи непривычно свежим воздухом.

Автомобиль же, как только Илья закрывает дверь, срывается с места, но прежде чем унестись в какую-то только водителю ведомую даль, указывает Илье на его оплошность при закрытии дверей, срывая с него ту часть одежды, которая по его невнимательности оказалась зажатой дверью. Ну, а как говорят: где тонко там и рвётся, а для автомобиля – вообще без разницы. Так что он рванул не только с места, но и вместе с этим куртку Ильи, которая (благодаря швеям из подпольной фабрики по изготовлению современных брендов) не могла похвастаться крепостью подкладки (чем, в данном случае, возможно, спасла жизнь одному из носителей этого бренда, не попавшего под колеса машины, а всего лишь оказавшимся сбитым с ног) и оказалась разорванной по самому тонкому месту, по его карману.

Илья посмотрел вслед автомобилю, затем перевёл свой взгляд на то место, где до момента его погружения в салон автомобиля находились его курящие коллеги по работе, которые, всё-таки, не смотря на мотивировавшее их любопытство, не выдержали и покинули эту наблюдательную площадку. Илье же сейчас было как-то не до них, и он безо всяких эмоций по этому поводу, поднялся с места и, отряхнувшись, направился было домой. Но вынырнувший из какого-то секретного проулка Ден, сумел-таки доказать небесам, что не зря любопытство столь опасно для них, раз не знает устали и готово ради самого себя далеко пойти, а может, даже никуда не пойти, а подождать.

– Ты чего такой всполошенный? – видимо, пропустив сцену с падением, спросил Ден Илью.

– А ты чего домой не пошёл? – нежелая распространяться, делает отвлекающий манёвр Илья.

– Как же я могу пойти без тебя? – разводит обиженно руки Ден.

– Что,