Неуловимая Констанция Данлап - Артур Рив

Констанция терялась в догадках. Наконец окружавшая ее роскошь возобладала над ее деятельной натурой, и она снова опустилась в шезлонг в углу комнаты, отделенной от соседней тонкой перегородкой.

Внезапно ее внимание привлекли приглушенные голоса по ту сторону ширмы. Констанция напрягла слух. Голосов она не узнала, но разговаривали явно мужчина и женщина.

— Мы должны немедленно все уладить, — послышался мужской голос. — Вы же сами видите, какой он, его привлекает каждое новое личико. Вспомните, как прошлой ночью он приударял за новенькой. Кто знает, что может случиться? Вдруг подвернется кто-нибудь еще и все испортит?

— А нельзя ли использовать ее в своих целях? — спросил женских голос.

— Нет, ту даму использовать нельзя. Она слишком умна. Но мы должны что-нибудь предпринять, и немедленно… Если получится, нынче же вечером.

Пауза.

— Хорошо. И что именно?

Еще одна пауза… И короткий возглас полушепотом:

— Наркотики!

— Что?

— У меня есть наркотики. Пустите в ход несколько доз. Их можно вдыхать, как порошок, а можно подсыпать в питье. Если понадобится еще… Вот, я оставлю бутылочку на этой полке… Подальше, где ее никто не сможет заметить.

— А может, оставить ему записку? Чтобы он наверняка сюда пришел?

— Да. Всего пару строчек. Чтобы создалось впечатление, будто это писалось в спешке. — Раздался резкий звук — из блокнота вырывали листок. — Вот так сойдет?

— Да. Отправьте записку, как только закроется биржа. Завтра решающий день. Нынче вечером мы должны заставить его сюда явиться, как раз перед тем, как в «Принце Генри» начнется совещание. Он не должен туда попасть. На совещании будет выработан план действий, а потом… Он даже не поймет, откуда ему нанесли удар.

— Хорошо. Вам лучше выйти тем же путем, каким вы вошли, чтобы здесь никто ничего не заподозрил.

Голоса стихли.

Что все это значило?

Констанция встала и неторопливо прошла в соседнюю комнату. Комната была пустой, но, кинув взгляд на полку, Констанция увидела пузырек с белыми таблетками, а на столике — блокнот с вырванным листком.

Она осторожно взяла пузырек в руки. Кто к нему прикасался? И кто писал в блокноте?

Констанция быстро размышляла. Где-то она читала про отпечатки пальцев. Тема ее заинтересовала, потому что система снятия отпечатков использовалась в банках, и Констанция видела, что дактилоскопия приобретает все большее значение.

Но как в данном случае их снять? Она читала о каком-то порошке, который прилипает к отпечаткам, оставленным потовыми железами. В салоне имелся тальк. Возможно, он подойдет.

Констанция быстро, но осторожно потрясла прямо над пузырьком коробочку с тальком. Потом аккуратно сдула лишний порошок.

На стекле остались четкие и ясные отпечатки!

Но бумага? Тальк не заставит отпечатки появиться на белой бумаге блокнота. Тут требовалось что-то темное.

Графитовый карандаш!

Констанция нетерпеливо схватила карандаш и серебряным перочинным ножиком стала его остругивать. Вжик! Вжик! Наконец в ее распоряжении появилась аккуратная горка мелкого графитового порошка.

Она посыпала порошком страницу блокнота, осторожно взяла за края, чтобы ее отпечатки не перепутались с отпечатками других, и покатала пудру взад-вперед. Тревожно взглянув на результат, Констанция увидела, что крошечные крупинки прилипли к бумаге.

На столе лежала прекрасная кисточка из верблюжьих волос, и Констанция принялась умело орудовать ею. Это напомнило ей о том, как она подделывала чеки для Карлтона, впервые преступив закон. В горле ее застрял предательский комок.

Вот и вторая пара отпечатков, оставленных, когда из блокнота вырывали страницу. Но какую историю они расскажут? Кому они принадлежат?

Умение Констанции читать отпечатки пальцев не подкреплялось практикой, но, как и все прочие ее познания, было весьма точным. Она изучила узоры на бумаге и на стекле, как можно лучше проследив все петли, изгибы, дуги и сочетания линий, даже сосчитала борозды на некоторых из них. В конце концов, это было не так уж трудно.

Покинув салон, Констанция заглянула в городское отделение своих брокеров в одном из отелей. На бирже было очень тихо; даже акции каучукового синдиката, казалось, топтались на месте.

Выйдя из конторы, Констанция прошла мимо телефонных будок. Должна ли она позвонить Уоррингтону? Не истолкует ли он ее звонок превратно? Но, в конце концов, она была хозяйкой собственного языка. Ей не требовалось говорить слишком много. Кроме того, если она собиралась что-нибудь у него выудить, телефонный разговор был не хуже личного визита.

— Это миссис Данлап! — без предисловий сказала она.

— А, как поживаете, миссис Данлап? Я собирался вам позвонить, но… — Уоррингтон сделал небольшую паузу. — Но, знаете, у нас тут довольно напряженное время.

Первая часть его ответа прозвучала совершенно искренне. Но во второй части опять послышался знакомый тон пресыщенного жизнью человека.

— Простите, — ответила Констанция. — Но мне так понравился вчерашний вечер.

— В самом деле? — послышался более оживленный ответ.

Не успел Уоррингтон ничего больше добавить, как Констанция сказала:

— Полагаю, вы снова собираетесь увидеться со Стеллой сегодня днем.

— А что? Э-э… Да, — поколебавшись, ответил он. — Возможно.

— У Веры?

На этот раз в вопросе Констанции звучало не любопытство, а упрек, что Уоррингтон собирается повидаться со Стеллой, а не с ней.

Снова недолгое замешательство, после чего Уоррингтон ответил:

— По правде говоря, пока не знаю.

Что ж, такой ответ был не хуже прямого «да».

Они поболтали еще несколько минут. После того как Уоррингтон вежливо распрощался, Констанция повесила трубку. Она поняла, что только что наблюдала его характер под совершенно другим углом. Он был очень человечным, и он заблуждался. И был в большой беде.

День закончился. Констанция не сомневалась, что приняла правильное решение, но пока что не имела понятия, как выполнить задуманное. Хуже всего было бездействие. Биржевой телеграфный аппарат принес последние котировки, продемонстрировав, что акции синдиката все еще не изменились.

Констанция опять посетила своих брокеров, а потом несколько минут сидела в отеле, погрузившись в раздумья.

Ожидание стало просто невыносимым. Чем бы это ни обернулось, она отправится в «Шарман». А когда приедет в салон, придумает какие-нибудь оправдания своему визиту!

Констанция вышла из частного лифта, и ее ноздрей коснулся привычный изысканный запах розового масла. Во всем салоне веяло экзотическим теплом. Все, от электрических лампочек, вставленных глубоко в букеты искусственных цветов, до ярко-зеленых листьев на изящных шпалерах, от маленьких окон с квадратными стеклами до белой мебели, говорило о роскоши. Роскошь приглашала насладиться ею.

— Я рада, что вас нашла, — обратилась Констанция к Стелле, как будто ничего не случилось. — Мне хотелось кое-что вам сказать. Помимо сердечной благодарности за хорошо проведенное время в прошлый раз, когда…

— Чем могу служить? — деловым тоном перебила мадам Шарман. — Уверена, мисс Лурье пригласила вас прошлой ночью потому, что подумала, будто вам одиноко. Они с мистером Уоррингтоном, знаете ли, старые друзья.

Шарман подчеркнула последние слова, означавшие: «Если рассчитываете его увести, берегитесь! Вы вторглись на запретную территорию».

Констанция как будто не заметила намека.

— Мне кое-что хотелось бы вам сказать, — ласково повторила она.

Она подошла к секретеру из красного дерева, которым Вера пользовалась как письменным столом, взяла блокнот, чернильницу и попросила:

— Будьте так добры, Стелла, приложите пальцы к этому блокноту… Не беспокойтесь насчет чернил — после позовете Флоретту, и она их вытрет… А теперь прижмите пальцы к этому листку бумаги, и я вас больше не побеспокою.

Констанция даже не рассчитывала, что актриса так быстро и безропотно приложит изящную белую ручку сперва к блокноту, а после — к листку бумаги. Констанция проделала то же самое, чтобы проиллюстрировать результат, потом позвала Флоретту.

— Не могли бы и вы это сделать? — Констанция протянула блокнот Вере и сама взяла ее за руку.

Шарман не сопротивлялась, а когда появилась Флоретта, отпечатки служанки добавились к отпечаткам остальных женщин.

— Снаружи какой-то человек; он желает вас видеть, мадам, — сказала Флоретта, вытирая испачканные кончики пальцев.

— Велите ему подождать… В маленькой комнате.

Флоретта открыла дверь, чтобы выйти, и в приоткрытую дверь Констанция мельком увидела знакомое лицо. Это был Драммонд, все такой же самоуверенный и ухмыляющийся. Заметив Констанцию, он отстранил служанку и шагнул в комнату.