Эпидемия до востребования - Борис Калашников

Яхта дала задний ход, и нос ее стал втягиваться обратно. Питер отбросил винтовку, схватил гранатомет и, боясь опоздать, поспешно выстрелил. Черно-желтое облако окутало скалу над «Калифорнией». Суденышко скрылось в нем. Когда пыль рассеялась, охранник увидел канат носового ограждения, уползающий в тень, и понял, что промахнулся.

Дэн с Ноэлем вынесли с палубы «Калифорнии» на берег тело Эрвина.

Филиппинец хотел рыть могилу, но Змеелов остановил его:

– Вокруг одни камни. Сделаем так, как принято на Окинаве. Там тела умерших оставляют на берегу. Голодные крабы выползают из моря и набрасываются на трупы. Через считаные часы на песке остаются только дочиста обглоданные скелеты.

Аналин накрыла убитого простыней. Нимфа и Тереза плакали.

– Отличный был парень, – сказал Ноэль. – Он служил в армии, потом работал садовником, но погиб как солдат.

– Как же мы будем выбираться отсюда? – спросила Аналин.

– Найдем способ, – успокоил ее Милтон. – Их осталось всего двое, и они обнаружили себя. Это облегчает задачу. А ты что загрустила, красавица? – обратился он к Нимфе на тагалоге, и та ответила ему на это грустной и благодарной улыбкой.

Змеелов вышел из грота и несколько раз свистнул. Из-за камня выползла Лаура, встала на хвост и уставилась на своего повелителя, как бы спрашивая, что он хочет от нее на этот раз. Доктор Милтон крючком согнул указательный палец, дважды клюнул им по воздуху и указал на утес, с которого была обстреляна яхта.

Роджер прибежал на звук выстрелов и выругался, когда узнал, что Питер упустил «Калифорнию».

– Теперь у Змеелова два варианта: в светлое время штурмовать нашу скалу, на что он вряд ли решится, либо дождаться темноты и вновь попытаться вывести яхту, – сказал Аптекарь. – Чтобы их упредить, тебе, как начнет смеркаться, нужно будет подобраться поближе к гроту. Как только «Калифорния» опять попытается высунуть нос, расстреляешь ее из гранатомета.

– Но тогда мы сами останемся здесь без яхты и рации! – забеспокоился охранник.

– Надо пару суток продержаться. Отсутствие связи вызовет беспокойство там. – Роджер показал рукой на восток. – Наш куратор долго выжидать не станет и пришлет помощь.

– В сон клонит страшно, – сказал охранник. – Днем они вряд ли что-то предпримут. Нам с тобой надо попеременно поспать.

Они решили, что Питер поднимется к самой вершине, откуда простреливаются тропа и выход из грота. Роджер отдохнет в бункере, а затем сменит его.

Аптекарь дождался, когда Угрюмый уйдет, приблизился к куску горной породы, выступающему из скалы, и дотронулся до него браслетом. Внутри камня заиграл синий огонь. Роджер ухватился за выступ двумя руками, с небольшим усилием повернул его влево, затем вправо и сдвинул вверх.

Часть скалы с негромким скрипом отодвинулась в сторону. Открылся узкий проход в подземное помещение. Посередине его стоял широкий железный стол. Вдоль стен тянулись стеллажи, снизу доверху уставленные контейнерами со смертоносными насекомыми.

После палящей жары прохлада подземного хранилища показалась Роджеру райским блаженством. Он растянулся на полу, положил под забинтованную голову ладони, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Через полчаса в бункер по проходу, оставленному открытым, вползла Лаура. Она приблизилась к Аптекарю, приподнялась на хвосте, постояла, раскачиваясь из стороны в сторону и не сводя черных зрачков с лица человека.

Роджер почувствовал тяжелый взгляд и разомкнул ресницы. В глазах его отразился смертельный ужас. Серая молния мелькнула в полумраке. Лаура ужалила Аптекаря в левую кисть, чуть выше того места, на котором поблескивал именной браслет. Страшный животный крик заполнил помещение. Тело человека выгнулось коромыслом, забилось в судорожных конвульсиях.

Роджер на четвереньках выполз из бункера, но последние силы его покинули. Руки Аптекаря подогнулись, он упал на локти и перевернулся на спину. На его губах выступила кровавая пена, ноги рывком подобрались к груди и опять вытянулись.

Затем Лаура подкралась к Угрюмому, осоловевшему от жары. Тот заметил змею слишком поздно, вскочил на ноги, но острая боль обожгла колено. Судороги пробежали по позвоночнику, в глазах помутилось. Питер зашатался, потерял равновесие и рухнул с уступа в пропасть.

Через некоторое время Лаура оказалась у причала. Она поднялась на хвосте и танцевала, заглядывая в глаза Змеелову.

– Молодец! – похвалил ее Милтон. – Теперь мы уходим, а ты останешься на острове, чтобы ни одна муха не ускользнула с него. Я вернусь как можно скорее.

Распрощавшись с Лаурой, Змеелов взбежал по трапу на яхту.

– Можно выходить, – сказал он Ноэлю. – Я пройду на нос и буду показывать фарватер. Движемся самым малым ходом. Уходим на Руам!

– Зачем на Руам? Пойдем на Филиппины, – возразил Дэн Ливингстон, стоявший на палубе с автоматом на плече. – Я хочу как можно скорее предупредить правительство Соединенных Штатов об опасности, которую представляет Ликпо. Это можно сделать через наше посольство в Маниле. Они отпишут в Вашингтон, а у меня появится шанс свидеться с господином Вольфом и за все с ним рассчитаться.

– Ну, хорошо. Принципиальной разницы нет. Если ты настаиваешь, двинем на Филиппины.

Сейф Машимото

Майкл Ферри развалился в широком кожаном кресле, положил ноги на банкетку и смотрел телевизор. Справа от сенатора стоял низкий овальный столик с полупустой пивной кружкой. На узкой подставке белела прямоугольная коробка аппарата связи с адмиралом Кондраки.

По новостному каналу уже в который раз показывали Гринхилс с пустынными улицами, школьными дворами и спортивными площадками. Двери кафе и ресторанов закрыты наглухо. В окрестностях города бульдозеры, надрывно рыча, нагребают земляные курганы над навозными кучами вокруг животноводческих ферм, засыпают песком и глиной мусорные свалки.

По всем признакам муха, напавшая на Гринхилс, была той самой «небесной собакой», выведенной японцами. Тридцать шесть тысяч этих смертоносных насекомых хранились на острове Ликпо.

Рука Питона потянулась было к аппарату, но возвратилась обратно. Сенатор колебался. Неужели Стив завез опасное насекомое на территорию Соединенных Штатов, не предупредив его, Майкла Ферри?!

Сенатор отхлебнул пива, стер ладонью пену с губ, поудобнее устроился в кресле. Наконец-то он решился и нажал кнопку. Раздался негромкий писк, замигал красный огонек.

– Привет, Майкл, что случилось? – услышал сенатор обеспокоенный голос Кондраки.

– У меня к тебе один вопрос, – прохрипел Ферри, не отвечая на приветствие. – В Гринхилсе орудует тэнгу?

– Она самая.

– Какого черта ты наслал мух на этот вонючий городишко, не предупредив меня?! – Питон не стал сдерживать своего раздражения.

Тон сенатора не понравился адмиралу.

– К появлению мухи в Гринхилсе я не имею никакого отношения, – решительно отрезал он.

– Кто же тогда, по-твоему, это устроил?

– Японцы.

Этот ответ оказался настолько неожиданным для сенатора, что он поперхнулся пивом и закашлялся.

– Какие японцы?! – осведомился сиплым, каким-то сдавленным голосом Майкл Ферри, придя в себя. – Тут не до шуток. Я тебя серьезно спрашиваю.

Но Кондраки не шутил. Из японских документов, находившихся в его распоряжении, он знал, что в феврале 1944 года Сиро Машимото получил согласие Генерального штаба императорской армии на реализацию своего плана. Суть этой идеи сводилась к нанесению удара по американской столице с помощью ядовитых мух.

Вся операция «Сакура» подавалась руководителем лаборатории 733 как акция устрашения. После нее можно было бы торговаться с Соединенными Штатами о прекращении войны на выгодных для Японии условиях.

В марте того же года на западном побережье США с борта подводной лодки был высажен лейтенант японской разведки Онода Ватанабэ с контейнером тэнгу. Десантирование прошло успешно, о чем диверсант доложил по рации.

Это был первый и последний сеанс связи. Онода Ватанабэ исчез. Поскольку диверсия сорвалась, дальнейших упоминаний об операции «Сакура» в документах лаборатории 733 не имелось. Ядовитая муха вплоть до последнего времени в Соединенных Штатах себя никак не проявила.

Адмирал Кондраки принял к сведению эту информацию и не придал ей большого значения. Однако трагические события в Гринхилсе заставили Кондраки вспомнить об операции «Сакура». Он запросил из архива военной контрразведки отчеты о задержании на территории США японских агентов весной и летом 1944 года. И все совпало!

Восемнадцатого марта при попытке захвата покончил жизнь самоубийством японский разведчик, предположительно высадившийся с подводной лодки в нескольких километрах южнее рыбацкого поселка Роквэлл. Японец имел при себе рацию, фальшивые документы на имя Ли Хоа, американского гражданина китайского происхождения, и пистолет, из которого убил первых патрульных, вышедших на него, а затем застрелился сам.