Это не моя свадьба (но я здесь главная) - Шэрон Нейлор

— Мило, да? — Рассел оглянулся и, убедившись, что увиденное произвело впечатление, повел меня дальше, через гостиную в кухню. — Мебель подбирала Рен.

Конечно.

— А цвет стен выбирала Эмма.

Отличная работа, Эмма.

— Она очень собой гордится. — Он снова подмигнул мне. — Хотя нам и пришлось наложить вето на ее первый проект, оранжевую кухню. Эмма видела ее в цвете апельсинового сока.

Я вспомнила, как и сама когда-то мечтала о доме со стенами цвета корицы. Моя концепция практически ничем не отличалась от идеала шестилетней девочки.

— О! — вырвалось у меня, когда мы вошли в кухню. Все здесь было новое, все блестело — обеденный стол на двенадцать мест, разделочный стол, медные кастрюльки и сковородки. Над кухонной мойкой — зелень в горшочках. На полке — фотографии людей, работавших в доме, в том числе и Рассела, обнимающего за плечи Эмму. — Невероятно! Вы славно потрудились!

— Спасибо. Но мы и повеселились на славу. Пит привозил крабов и пиво, и вечерами мы устраивали настоящий пир на заднем дворе. Было здорово.

Я тоже могла бы быть здесь.

— Как думаете, когда они откроют здесь пансион? — спросила я.

— Вероятно, нынешней осенью. — Рассел пожал плечами. — Получилось бы быстрее, но Рен в последнее время была сильно занята на работе.

— На ней сейчас несколько больших свадеб, но к осени бум обычно сходит на нет, — объяснила я, переходя от шкафчика к шкафчику, рассматривая белые тарелочки и кофейные чашки на ножке. Рената была без ума от хорошей посуды, а здесь она переплюнула даже каталог Уильямса Сонома.

— Это место нравилось матери Эммы, — сказала Рассел, и странно изменившийся голос заставил меня оставить в покое чашечки и посмотреть на него. Он стоял у окна, глядя куда-то вдаль. Обычно я легко разряжаю такого рода ситуации с недоговоренностями — помогает большой опыт общения с женихами, которые часто расстроены чем-то, но не осмеливаются говорить об этом вслух, — но на этот раз не смогла заставить себя подтолкнуть его по пути откровенности. Если Рассел замолчал, на то была какая-то причина.

— Сколько сейчас Эмме? — Хороший ход.

— Шесть. — Значит, я не ошиблась. — В следующем месяце исполнится семь.

— Хочет стать танцовщицей?

— Или танцовщицей, или декоратором интерьеров. — Он пожал плечами. — А по уик-эндам астрономом.

— Астрономом? — Я наморщила нос. В шесть лет девочки нечасто мечтают стать астрономом.

— Ей нравится наблюдать ночное небо, — объяснил Рассел. — Когда ее мать ушла, мы ездили в Мессу…

Ага, вот оно что.

— Небо в пустыне это что-то невероятное. Вы когда-нибудь бывали там?

Я покачала головой — нет.

— Нереальный пейзаж… звезды… Млечный Путь… куда ни посмотри — везде метеориты… — Он вздохнул. — Мне много где довелось бывать, но такого неба я не видел нигде. Хотел, чтобы и Эмма тоже это увидела.

— И что она сказала?

Рассел рассмеялся и потер небритый подбородок.

— Сказала, что это ангелы наделали дырочек в небе, чтобы лучше нас видеть.

— Чудесно. Она действительно нечто.

— Да… — Он снова ушел в воспоминания, но ненадолго. — Вам еще нужно посмотреть наверху. Справитесь одна? А мы с Эммой пока закончим с ланчем.

— Справитесь? Уверены, что помощь не нужна? — Я чувствовала себя гостьей в этом доме. — Может быть…

— Нет, нет, вы еще не оправились от шока. — Рассел улыбнулся.

Я рассмеялась. Не знаю, как это получилось, но переступив порог Долфин Данс, я как будто действительно забыла обо всем на свете. Рен и Пит определенно не прогадали с пансионатом.

— Ну, что думаете? — поинтересовался Рассел, когда я спустилась после поспешной прогулки по всем восьми спальням. Рассмотреть все толком не хватило времени — внизу насвистывал Рассел, во дворе Эмма играла с большим голубым мячом.

— Прекрасно. Просто нет слов. — Я показала большой палец. — Восхитительная работа. Вас можно поздравить. Мне особенно понравились потолочные балки. — Как же много я упустила! Вечера с крабами и пивом на заднем дворе. Покраску. Теперь дом был почти готов, но все это прошло без моего участия. Меня приглашали сюда раз десять, но каждый раз появлялось что-то срочное, или Зои требовала к себе внимания.

— Даже немного грустно, что все кончилось, — сказал Рассел, ставя на середину стола большую миску с салатом. Шпинат, сияющие красные помидоры… В корзиночке лежал аккуратно порезанный чесночный хлеб, на тарелке поблескивала сбрызнутая оливковым маслом моцарелла, рядом розовели стейки из пашины. В стаканах с розовым лимонадом белели кубики льда. Я посмотрела на него. Он пожал плечами. — Шеф-повар к вашим услугам.

— Выглядит соблазнительно, — призналась я.

— Сейчас, только позову Эмму. — Рассел шагнул к двери.

Я проводила его взглядом.

Глава 18

Не проверяй голосовую почту.

Не проверяй голосовую почту.

Не проверяй голосовую почту.

Я отступила от телефона на столе в офисе Ренаты, идеальной рабочей комнаты со столами красного дерева и морскими пейзажами на стенах.

— Мили! Мы здесь! — крикнула Эмма, и я последовала на звук ее голоса. Раздвижная дверь была открыта и вела на веранду. Первое, что бросалось в глаза, это продуманная расстановка мебели и камин с мягкими сидениями перед ним. Переоборудованная в открытую гостиную, веранда замечательно подходила для вечеринок.

Рассел и Эмма лежали в полосатом зеленом гамаке — девочка прижалась к отцовской груди, он бережно обнимал ее рукой. Увидев меня, она улыбнулась.

— Ты готова к шоу? — спросила я, усаживаясь в глубокое дачное кресло рядом с гамаком. Сидение оказалось скользкое, и я съехала к самой спинке. Получилось не очень изящно, но никто, похоже, ничего не заметил.

— А как же! — расцвела девочка. — Конечно! Запросто.

— Нисколько не сомневаюсь, что у тебя получится. — Я подмигнула ей.

— Не беспокойтесь, я возьму. — Рассел скатился с гамака, и только тогда я услышала, что в доме звонит телефон. Мой взгляд невольно последовал за ним — легкая походка выдавала сохранившуюся в поджаром теле быстроту и силу.

— Даже не думайте, — произнесла милашка Эмми, и я растерянно моргнула, застигнутая врасплох проницательным ребенком.

— Даже не думать о чем?

Она вытянулась в полный рост на качающемся гамаке, заложила руки за голову и придала личику то грозное выражение, которое не давалось мне даже перед самыми ответственными деловыми встречами.

— Чтобы понравиться моему папе.