Мышеловка для телохранителя - Марина Серова

Граф был на редкость задумчив, и меня это насторожило.

— О чем ты думаешь? — спросила я, пока мы ехали за машиной Салли.

— О том типе, про которого нам поведал Каток. Про напарника Лося.

— Вы же сами говорили, что Лосем кто-то руководит. Выходит, так оно и есть.

— Все правильно, — подтвердил Граф. — Только хотелось бы знать, кто этот человек. И у меня как раз появилась одна мыслишка на этот счет.

— Какая?

— Давай обсудим это чуть позже, — туманно произнес он.

— Как хочешь, — я пожала плечами.

Домик, на который нам указал Каток, находился в черте города, но стоял немного особняком от прочих строений. При желании человек, находящийся там, мог заранее видеть, кто к нему направляется.

Затренькал мобильник Графа.

— Да, — откликнулся он.

— Подъехать к дому незаметно, Граф, никак не получится, — донесся до нас голос Салли.

— Какие будут предложения?

— Предложение только одно: атаковать.

— Ладушки, — дал согласия Граф. — Но смотрите, не переусердствуйте. Мне эти ублюдки нужны живыми. Сперва потолковать с ними хочу.

— Постараемся, — Салли, как всегда, был короток и лаконичен.

— А мы не будем участвовать? — спросил Шейх, когда Граф выключил телефон.

Граф не ответил ему.

Обе машины на всех парах подскочили к домику. Из первой довольно оперативно высыпали все четверо, но в ту же секунду невидимый враг открыл автоматный огонь. Один из приспешников Салли замертво свалился на землю с простреленной головой. «Мерс» резко встал. Я видела, как Салли выхватил «стечкин» и ринулся в дом, на ходу поливая окна и двери свинцовым градом. Двое оставшихся в живых «быков» не сочли себя героями и ретировались за корпус автомобиля, ведя огонь оттуда.

Слева от меня открылась дверца, и Шейх вывалился наружу. В его руке заблестел «люгер». Я, вооружившись своим «ТТ», метнулась за ним.

— Куда? — завопил Граф. — Назад!

Но я его не послушалась. Кубарем откатилась в сторону и, лежа на животе, взяла на прицел дверь домика. Салли, не добежав до входа каких-нибудь несколько метров, покачнулся, «стечкин» выпал из его руки, а он сам сначала бухнулся на колени, а затем уткнулся лицом в землю. Я выругалась. Черт возьми, Салли был хорошим парнем. Мне стало до слез обидно за него. Я вскочила на ноги и побежала к нему. Впереди меня несся Шейх. Я слышала, как за спиной взревел двигатель «мерса».

Пальба из домика стихла. Видимо, затаившийся там перезаряжал оружие. Или вовсе кончились патроны. «Быки», до этого прятавшиеся за машиной, не теряя времени даром, за считанные секунды преодолели необходимое расстояние до крайнего окна. Один из них выбил стекло рукояткой пистолета и ввалился внутрь. Второй, дважды пальнув в недра комнаты, последовал за ним. Шейх проник в дом через дверь.

Я подбежала к Салли. Он еще дышал. Весь его правый бок был единой рваной раной, и он стремительно истекал кровью.

— Салли, — я попыталась его приподнять.

Он только простонал в ответ. В тот же момент рядом со мной остановился «Мерседес».

— Как он? — услышала я над ухом голос Графа.

— Он умирает, Граф. Нужен врач. Срочно.

— Мы не успеем, Женя.

Тем не менее он вынул из кармана мобильник и принялся названивать кому-то. «Быки», ехавшие вместе с нами в «мерсе», уже скрылись в доме, держа оружие на изготовку. Но это вряд ли сейчас было необходимо. Никакой стрельбы из домика слышно не было.

— Граф, — чуть слышно произнес Салли. — Где Граф?

— Все в порядке, — попыталась я утешить его. — Он вызывает врача.

— Какого на хрен врача, — Салли нашел в себе силы улыбнуться. — Гробовщиков вызывать надо.

— Не говори так.

— К черту. Я хотел сказать только одно, — он помолчал. Видно каждое слово давалось ему с трудом. — Лося, суку, пришейте.

— Хорошо, — пообещала я.

Но Салли уже не слышал моего ответа. Голова его, придерживаемая моей рукой, откинулась назад, дыхание прекратилось.

— Он умер? — снова раздался голос Графа.

— Да, — мне хотелось расплакаться.

— Пойдем в дом, — он помог мне подняться. — Посмотрим, что там.

Лось лежал на полу лицом вниз. Ботинок Шейха прижимал его голову к паркету. «Быки» толпились неподалеку, не спешили прятать оружие. Да, это был он. Степан Лосинский. Личный водитель покойного Анатолия Ляпишева, которого в последний раз я видела в тот злополучный день, когда он привез нас с Ляпишевым на дачу.

— Ну, здравствуй, Лось, — вполголоса произнес Граф. — Хотел нас кинуть, гад.

Лосинский в ответ что-то прохрипел. Ему мешала нога Шейха.

— Отпустите его, — распорядился Граф и после того, как Лось смог принять сидячее положение на полу, продолжил: — Деньги здесь? В этом доме?

Лось промолчал.

— Напрасно запираешься. Игра окончена, и ты ее проиграл. Катка больше нет, тебя тоже, как видишь, нашли. Так что…

— Я не виноват, — опустив голову, промямлил Лось. — Меня заставили, Граф. Я лишь пешка в этой игре. Ты же не думаешь, что я осмелился бы кинуть вас?

— Кто тебя заставил, Лось?

Тот ничего не ответил, а только еще ниже склонил голову.

— Так кто?

— Не мучай его, Граф, — раздался плавный баритон за нашими спинами. — Это я его заставил.

Мы резко обернулись. На фоне дверного проема стоял Ляпишев. Целый и невредимый.

— Удивлены?

— Не очень, — ответил Граф. — У меня была такая мысль, Крученый, что это все твоих рук дело.

Он был абсолютно спокоен, так как Ляпишева «быки» сразу же взяли под прицел.

— А уж после того как Каток сказал нам про кореша Лося, которому он тоже должен был выправить ксивы, последние сомнения у меня отпали. Скажи лучше, зачем ты девушку подставил?

— Прошу прощения, — Ляпишев галантно поклонился мне. — И примите мое искреннее восхищение. Я не думал, что кому-то удастся вырваться из лап Рулаева. Тем более вам. Но мне был нужен кто-то, на кого мы смогли бы повесить мою смерть. Поверьте, против вас лично я ничего не имею. Мой выбор — случаен.

Вот сволочь. Случаен его выбор, видишь ли. А мне каково было? Об этом он не подумал. В самом деле, какое ему, подонку, дело до того, что бы стало с какой-то там Женькой Охотниковой. Его интересовало только одно. «Векторовские» деньги, которые он решил присвоить, кинув воровское братство.

Собственно говоря, для меня эта история уже закончилась. Рулаева больше не было в живых, а следовательно, преследовать меня было некому, все неясности рассеялись, а что станет теперь с Анатолием Геннадьевичем, меня мало волновало. Скажу даже больше, мне хотелось, чтобы он не отделался легким испугом. Но думаю, что воры ему не позволят это.

— Что с ним будет? — все-таки не удержалась и спросила я у Графа.

— Это решит большой сходняк, — ответил он. — Но полагаю, что итог и так ясен. За крысятничество по нашим законам положена смерть. Так что ты тоже будешь отмщена.

— Я этого не просила, — мне не хотелось, чтобы смерть этого прохиндея в какой-то степени висела и на мне.

Граф промолчал. И на том спасибо.

— Я, пожалуй, поеду, — сказала я. — Можно?

— Конечно, — улыбнулся московский смотрящий. — О чем речь?

Я еще раз бросила полный злобы взгляд на Ляпишева и вышла из домика. На улице по-прежнему было знойно, несмотря на то что солнце давно уже село за горизонт.

Ехать в город с Графом мне не хотелось, и я побрела к дороге, надеясь остановить одну из попуток. Мне жутко хотелось оказаться дома. Я устала.

* * *

— Тебя к телефону, — сказала тетушка.

Я нехотя вылезла из постели и взяла трубку.

— Привет!

Я узнала голос Графа.

— Откуда у тебя мой номер?

— Неважно, — ответил он. — Я хочу тебя видеть.

— Это что, так срочно?

— Сегодня вечером улетаю в Москву.

— А что с Салли? — спросила я. — Вы будете перевозить его тело в столицу?

— Зачем? — рассмеялся мой собеседник. — Мы уже похоронили его.

— Где?

— Там же, где он и погиб, — просто ответил он.

Я была поражена. Друзья даже не соизволили с честью предать его земле. Выходит, Шейх был прав, когда сказал, что тот домик для кого-то станет могилой. Вряд ли он имел в виду Салли, но получилось именно так.

— Алло! Женя! Алло! Куда ты пропала? — пытался докричаться до меня Граф.

Я молча повесила трубку. Но вот уснуть теперь, увы, не получится.