Айва (СИ) - Богданова Екатерина Сергеевна

Глава 23

Года три назад, во время дежурства по кухне, которое заключалось в накрывании стола, я как-то неудачно повернулась и сбила с плиты чан с кипятком. Тогда мне обварило левую ногу, от середины беда и до самой щиколотки. Наставница тут же созвала круг из служительниц, и прямо там, на кухне, стоя в луже кипятка, ведьмы вылечили меня. Но эти минуты боли, до того, как пришла помощь, и потом, когда меня держали на вытянутых руках два десятка ведьм, я запомнила на всю жизнь. Именно тогда я поняла, что без поддержки храма я никто, слабая и беззащитная девчонка! Хотя в шестнадцать лет ведьма уже должна уметь, как минимум, снять боль. Я не умела, знала, как это делается в теории, но не умела! Именно тогда зародились сомнения, которые всё крепли с каждым днём, и в результате, спустя два года, я таки сбежала. Со временем научилась управлять своими силами, даже боль снимать научилась. И вот опять… я почувствовала себя беспомощной! А всё потому, что боль не снималась!

Всё время, пока Азар нёс меня в свою спальню, я пыталась унять боль. Не выходило. Начала нашёптывать заклятье вслух и…

— Прекрати, только силы зря тратишь, — приказал маг, укладывая меня на свою кровать. — Колдовство тут не поможет.

— П-почему? — с запинкой прошептала я, всхлипывая и всё ещё боясь посмотреть на свою руку.

— Это был живой огонь, он лечится только естественными средствами, — ответил Азар на ходу, скрываясь за боковой дверью, должно быть в ванную комнату.

— Да что может быть естественнее колдовства! — возмутилась я. И поморщилась от боли.

Я, когда закричала, сесть попыталась, и обгоревшая ткань прикоснулась к коже на груди. Хм… И вот там, в области груди, куда злосчастный огненный цветок упал, точно не могло быть всё сожжено до костей, потому что… ну я же живая. А больно там было тоже очень даже…

Насмелилась и посмотрела на повреждённую руку. И как это называется?!

Как только увидела руку, и больно сразу намного меньше стало. Вот уж правда — у страха глаза велики! Да, ожёг имел место быть, и даже волдырики имелись, маленькие такие, парочка на подушечках пальцев. А в остальном, кожа только покраснела и в некоторых местах слегка загрубела. Посмотрела на свою грудь — так и есть! Одежда прожжена совсем чуть-чуть, и в местах пропалин выглядывает слегка покрасневшая кожа. То есть там даже и не ожёг, можно сказать. В лечении такое уж точно не нуждается. Стало стыдно…

Это я получается тут из-за такой ерунды умирающую изображаю? Позор да и только! Решила уйти и страдать от стыда в гордом одиночестве, но меня остановили.

Как раз только сползла с кровати и встала, как вернулся Азар, с какой-то баночкой в руках.

— Ложись, — приказал он.

— Да не болит уже, — краснея промямлила я. — Сама вылечу.

— Это был живой огонь, — повторил маг.

Так, и к чему это нужно было так выделять? А что я знаю про живой огонь? А ничего…

— И что? — спросила, не торопясь укладываться, но и не убегая опрометью.

— Ожёг будет увеличиваться, если не нейтрализовать очаг, — пояснил Азар. — Ложись, обработаю сдерживающим составом. Потом само заживёт за пару часов.

А я-то думала, что это мне только от страха кажется, что всё сильнее припекать начинает… Вот же эльфы! Неужели нельзя было нормальное освещение организовать? Зачем такую гадость в дом-то тянуть?!

Вернулась к кровати, присела на краешек и протянула руку. Пусть лечит, это в его доме я так пострадала, так что… сам виноват! И не надо мне говорить, что я сама не туда полезла! У них табличек предупреждающих возле светящихся цветочков нет. Ну и что, что цветочки на потолке цветут? Между прочим, у них тут дети летать умеют! А ну как вляпаются…

Маг хмыкнул, присел на корточки напротив меня, зачерпнул густую чуть зеленоватую мазь из баночки и начал осторожно накладывать её на мою обожжённую руку.

Было немного больно и как-то… неудобно что ли. Азар медленно, очень осторожно, нежно растирал мазь и то и дело поглядывал на меня, будто следя, чтобы мне не больно было. Я стойко терпела, старалась смотреть на процесс лечения и не смотреть на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Просто это как-то… ну даже не знаю, как это описать. Вот вроде мужчина, совершенно посторонний, и даже можно сказать враг, и думать о нём хорошо совсем даже не хочется. Но тут он встаёт практически на колени перед тобой, заботливо обрабатывает раненую руку и смотрит… Смотрит снизу вверх, пристально так, внимательно, с заботой… И совершенно не к месту вспоминается, как мы энергией обменивались. И щёки начинают гореть едва ли не сильнее, чем обожженная рука.

А он возьми да и скажи ещё:

— Теперь ложись, грудь тоже надо обработать.

Ну и у меня нервы не выдержали. Вскочила, нагло отобрала у него баночку с мазью и, выпалив, сама справлюсь, рванула к двери. Вот только я не учла, что когда на стулья полезла, чтобы огненный цветок потрогать, туфли сняла, а в чулках на отполированном деревянном полу скользко бегать!

Не упала. Поймал, подхватил на руки и сокрушённо посмотрел на баночку, которая в процессе падения всё же выскользнула из моей руки и разбилась в живописную кляксу из смеси мази и стекла.

— Ой, — задушено прошептала я.

— Айва, ты катастрофа, — пожаловался Азар.

— И что теперь делать? — испуганно спросила я.

Жжение на груди, кстати, медленно, но верно нарастало. Болезненные ощущения уже начали подниматься к шее и опускаться к, собственно, груди, но под нижнее бельё ещё не распространились. Ожёг пока локализовался в том месте, где ещё можно не особо стесняться, но уже пора проявить смущение.

И, если верить магу, дальше будет только хуже! Это что получается, я тут без этой мази сгорю совсем?!

— Столько проблем у меня уже давно не было, — пожаловался, похоже на меня, Азар.

После чего уложил на свою кровать, бесцеремонно разорвал остатки блузы у меня на груди, схватил мою извозюканную в мази руку и ляпнул её на мою же грудь. Поелозил, приподнял, чтобы проверить, опустил обратно и встал.

— Можешь гордиться, Айва, — произнёс он с явным раздражением, — это первый случай раздевания женщины в моей жизни, когда мне хочется не продолжить процесс, а придушить!

И маг вышел, громко хлопнув дверью.

Глава 24

И в чём я виновата? Нет, я конечно виновата, что к цветку этому полезла, будь он неладен. Любопытство, порой, вообще убийственная сила. Но вот конкретно сейчас, перед Азаром, я в чём виновата? И что это за претензии? Я ведьма, он маг. Мы изначально друг друга ненавидеть должны! Ну да, я сглупила, помогла ему. Он, видимо под впечатлением от едва не настигшей его гибели, тоже сглупил, принёс клятву. А потом вообще неимоверно затупил, как по мне, пообещав помочь. Но мне этот его заскок на руку, помог от служительниц храма уйти. И теперь нам бы разойтись по-хорошему, но нет же! У них тут какие-то правила жуткие, каждый, кому не лень, права на ведьму заявить может. В смысле, каждый владыка…

За те часы, что провела в раздумьях, пока Азар нервы успокаивал (или что он там ещё делал, не знаю), я обдумала случившееся у владыки в кабинете и поняла — маг меня своей невестой назвал, чтобы защитить. И это, конечно, хорошо, и я ему даже благодарна. Но что дальше-то делать?

Домой путь заказан — там сразу же найдут и на инициацию отправят, а дальше путь известен. Или повиноваться и отдавать дань матери-силе, или вообще в недрах храма исчезну, как многие до меня. Но и у эльфов оставаться тоже нельзя, тут владыке ведьма нужна, и я не согласная быть этой нужной ушастым. Так что остаётся один вариант — в дикие земли. И я даже уже знаю, куда именно. К Ведаре пойду. Нравится мне их племя, там детей любят, а это уже о многом говорит. Да и вообще, мне Ведара понравилась, она опытна, многому научить может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Осталось только с Азаром договориться, чтобы отпустил. А я ему обуза, это очевидно. У него и с Владыкой из-за меня проблемы, и вообще, светильник вот ему сломала. Неудобно как-то получилось. Да, я спасла его, так он за это уже расплатился. И, кажется, не один раз.