Всегда говори «всегда» - Татьяна Устинова

Всех документов у Ольги была справка об освобождении, и врачиха, переписав данные, посоветовала Григорию Матвеевичу:

– Вы ее, если оклемается, отправьте на туберкулез провериться и на венерические, а то наплачетесь потом…

Три недели Григорий Матвеевич тащил Ольгу с того света практически за уши, колол антибиотики, купил у соседа-охотника пол-литровую банку дико вонючего, но исключительно полезного медвежьего жира и этим жиром Ольгу растирал, укутывал одеялом, вливал в рот горячее молоко – все с тем же медвежьим жиром… Заваривал в кастрюльке шалфей для ингаляций, заставлял дышать. Вскакивал по ночам, когда Ольга снова начинала бредить, давал жаропонижающее, поил, успокаивал, смачивал лоб и ладони водкой, чтобы сбить температуру… И болезнь потихоньку стала отступать.

К концу ноября Ольга достаточно окрепла, чтобы под руку с Григорием Матвеевичем гулять по двору. В декабре он сделал ей временную регистрацию (Стас Ольгу после развода из квартиры выписал), и она начала искать работу.

Ольга проштудировала все газеты с объявлениями о вакансиях, нашла несколько подходящих. Но на первом же собеседовании Ольге объяснили: претендовать на работу по специальности она больше не сможет – никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Вы что себе позволяете, женщина?! – кадровичка даже пятнами пошла от возмущения. – Вы себе отчет вообще отдаете?! У нас тут приличное учреждение, а не бордель! Вы мне что в резюме написали?!

Ольга посмотрела в резюме, которое кадровичка брезгливо, двумя пальцами, держала у нее перед носом. Резюме как резюме, ничего выдающегося. Громова Ольга Михайловна, специальность – бухучет, стаж работы на должности главного бухгалтера – семь лет…

Кадровичка ткнула пальцем в нижнюю строчку: «С такого-то по такое-то временно не работала».

– Вы что же, милочка, думали, здесь дурачки сидят?! Думали, мы не проверяем, кого на работу берем?! Почему вы временно не работали, Ольга Михайловна? Сами скажете или мне вам сказать?! Так я скажу! Я все скажу! И в какой колонии вы отбывали наказание, и по каким статьям! Хороша бы я была, если бы воровку и мошенницу приняла на работу в бухгалтерию! Уму непостижимо. Уходите немедленно, пока я охрану не вызвала! И на будущее запомните: в приличное учреждение вам дорога заказана. Хорошо, если кто-нибудь согласится уборщицей взять. Да и то я бы подумала.

Ольга сунулась еще в несколько мест, но там было все то же самое.

Несколько раз она пыталась прорваться к Мишке в школу. Бесполезно. Школьный охранник ее просто вытолкал, чуть с крыльца не спустил.

Ольга стала караулить Машку возле детского сада. Закончилось это совершенно безобразной сценой.

Ольга пришла к концу дня и прохаживалась вдоль забора, стараясь не особенно лезть на глаза мамашам с детьми, выходящим из ворот. Она вышагивала туда-обратно, поджидая, когда приедут за Машкой. Кто ее забирает? Стас? Наверное, нет. Скорее всего, Светлана Петровна. Или эта его новая Зинка.

Из-за угла вывернула машина, и сердце у Ольги заколотилось. Это была машина Стаса. Не новая, на которой Стас отвез Ольгу в промзону «поговорить». Старая. Их семейная машина, верная лошадка с блестящими красными боками. На заднем стекле красовалась наклейка, которую Ольга когда-то собственноручно налепила: улыбающаяся детская мордаха.

Ольга спряталась за телефонную будку. Из машины вышла блондинистая девица в шубке, цокая высоченными каблуками, прошла в метре от Ольги. Пахнуло приторными духами. Так вот она, значит, какая, Зинка… Ольга закурила и стала ждать.

Минут через пятнадцать Зинка появилась снова. На этот раз она вела за руку Машу.

Машка вырывалась и канючила:

– Не хочу!.. Не пойду!..

Девица тянула ее к машине и пыталась задобрить:

– Мы с тобой сейчас на машине поедем. К папочке поедем! Все хотят на машине ехать!

– А я не хочу! Я Мишке хотела картинку подарить! А ты меня забрала, я дорисовать не успела!

– Ну, дома дорисуешь.

– Дома мне никто не помогает, – не унималась Машка. – А в саду воспитательница помогает! Я в садик хочу! Не хочу домой!

Зинка закатила глаза, скривилась:

– Как же ты мне надоела!..

Машка мгновенно выдернула руку:

– Ты мне сама надоела! Я все папе расскажу!

Зинка тут же включила задний ход:

– Знаешь что? Давай мы сейчас поедем к папочке, а по дороге я тебе чупа-чупс куплю. Хочешь? С игрушкой?

– Хочу. Только купи два. Мишка тоже хочет.

– Ладно. Куплю два.

– А жувачку с принцессами?

– Какую еще жвачку?

– Говорю же, с принцессами!

– Посмотрим.

– Не посмотрим, а жувачку я хочу!

Девица снова ухватила Машку за руку, и они, продолжая торговаться за жвачку с принцессами, направились к машине.

Ольга все стояла за телефонной будкой – ноги будто к земле приросли. Девица вытащила ключи, пискнула сигнализация. Божечки! Да что же она стоит-то?! Они же уедут сейчас.

Ольга кинулась вслед за дочкой:

– Маша! Машенька!

Машка обернулась, замерла на месте с открытым ртом, попятилась:

– Мама…

Зинка среагировала моментально. Увидев бегущую к машине Ольгу, она ухватила Машку за куртку, запихнула в машину и встала перед дверью, загораживая Ольге дорогу. Ольга пыталась ее оттолкнуть, выкрикивала что-то совершенно бессвязное, звала дочь. Зинка хватала Ольгу за руки и орала:

– Помогите! Милиция! Она ненормальная! Кто-нибудь! Позовите милицию!

Ольга как-то исхитрилась оттереть Зинку от машины, принялась дергать дверцу, царапаться в стекло.

– Маша, это я, я вернулась! Машка! Я скоро тебя заберу! И Мишку заберу!

Машка сидела, забившись в угол, и смотрела на Ольгу круглыми глазами. Ольга прижалась к окошку – губами, ладонями, но тут Зинка, продолжая выкликать милицию и орать, что на нее напала ненормальная бандитка, ухватила ее за волосы и оттащила в сторону.

Набежали люди, вокруг машины образовалась небольшая толпа, какой-то мужик поймал Ольгу сзади за локти. Зинка, воспользовавшись паузой, быстро юркнула в салон и с места в карьер газанула. Ольга вывернулась, оставив в руках у мужика пальто, побежала вслед за машиной. Взвизгнули тормоза. Ольгу швырнуло на тротуар. Она открыла глаза и увидела у самого лица бампер.

– Ты что?! Ты дура совсем, под колеса кидаться?! А если б я затормозить не успел?!

Водитель «Жигулей», белый как мел, высунулся из окна:

– А если б я убил тебя, дуру?!

«Дура» медленно поднялась, повернулась к нему и сказала:

– Это было бы просто прекрасно!

* * *

– На площади рядом с елкой каток залили. Обещали, что в Новый год будет фейерверк, Дед Мороз со Снегурочкой и катание на санях.

Григорий Матвеевич водрузил на макушку елки рождественскую звезду, слез с табурета и принялся обкладывать крестовину ватой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});