Талисман - Стивен Кинг

Джек вгляделся в незнакомую реку, в такие же незнакомые окрестности и услышал отдаленное мычание коров. Что-то здесь не так, подумал он. Я где-то в другом месте. По крайней мере это ничуть не похоже на пляж «Аркадии».

Это и не был пляж «Аркадии», но Джек не настолько хорошо знал его окрестности, чтобы понять, что находится на значительном расстоянии от него. Достаточно далеко от побережья, чтобы не слышать запаха Атлантического океана. Джек словно очнулся от долгого страшного сна. Могло ли на самом деле произойти то, что произошло, начиная от кучера с его облепленным мухами мясом и кончая ожившими деревьями? Или это он во сне прошел такое чудовищное расстояние? Вполне возможно. Значит, он лунатик. Его мама умирала, теперь он знал это наверняка. Все признаки были налицо, и подсознание сделало правильный вывод, хотя сознание и отрицало этот факт. Все вокруг способствовало самовнушению плюс к этому идиотское пойло Спиди Паркера, замутившее ему мозги. Нет сомнения: все это вместе могло дать такой результат.

Дяде Моргану это пришлось бы по душе.

Джек вздрогнул и тяжело сглотнул. Это вызвало боль. Он осторожно ощупал больное место. В этот момент у него был на редкость смешной вид, будто пожилая женщина рассматривает перед зеркалом морщины или двойной подбородок. Чуть ниже адамова яблока он обнаружил зарубцевавшуюся ссадину. Она сильно болела, когда он к ней прикасался. Это след корня, схватившего его за шею.

«Так, значит, все-таки… – прошептал Джек, глядя на оранжевую гладь воды и слушая отдаленный звон колокольчиков и мычание коров. – Так и есть».

9

Джек направился вверх по наклонному полю, оставляя за спиной реку. Пройдя с полмили, он кое о чем вспомнил и снял рюкзак со своей ноющей спины – рубцы, оставленные на ней Осмондом, никуда не делись, и вес рюкзака постоянно напоминал об этом. В свое время он отказался от огромного сандвича, предложенного Спиди, но не положил ли Спиди его в рюкзак, пока он изучал гитарный медиатор?

Желудок одобрил идею.

Джек тщательно исследовал недра рюкзака, согнувшись над ним в свете вечерней звезды. Он вытащил один из свертков – сандвич был внутри. Не кусочек, не половинка, а целый бутерброд, завернутый в обрывок газеты. Глаза Джека наполнились благодарными слезами, и он пожалел, что Спиди сейчас нет рядом и он не может обнять его.

А еще минуту назад ты проклинал его.

Он покраснел при этой мысли, однако не переставал жадно поедать сандвич. Когда с ним было покончено, Джек поднялся и снова набросил рюкзак на плечи. Теперь он чувствовал себя намного лучше, урчание в желудке немедленно прекратилось, и жизнь потекла с новой силой.

Через некоторое время, когда уже совсем стемнело, Джек увидел впереди светящиеся прямоугольники окон. Домик фермера. Залаяла собака; мощный утробный лай мог принадлежать только очень большому животному, и по спине Джека пробежал холодок.

Она за забором, подумал он. Или привязана, я надеюсь.

Он повернул направо, и лай сразу же прекратился. Пользуясь светящимися окнами как ориентиром, Джек в скором времени вышел на узкую, хорошо утоптанную тропинку. Здесь он остановился, тупо глазея по сторонам, не имея ни малейшего понятия, куда двигаться дальше.

Эй, люди! Помогите маленькому Джеку Сойеру: я не знаю, что мне делать. Я промок до нитки, я весь в грязи. Помогите мне!

Одиночество и тоска по дому снова охватили его. Джек отогнал их прочь. Он поплевал на указательный палец левой руки и сильно дунул. Большинство капель полетело направо, по крайней мере Джеку так показалось, и он решил избрать этот путь. Минут сорок спустя, когда он уже согнулся от усталости и, что еще хуже, снова проголодался, Джек заметил впереди кучу песка, а рядом с ней подобие сарая.

Он нырнул под цепь, отделяющую сарай от дороги, и подошел поближе. Дверь была на замке, но земля под одной из стен оказалась слегка размытой дождями. Джеку потребовалось не больше минуты, чтобы снять рюкзак, проползти под стеной сарая и затем втянуть за собой свое незатейливое имущество. Замок на двери позволял ему чувствовать себя в безопасности.

Он осмотрелся и обнаружил, что находится в окружении очень старых инструментов: лопат, вил, грабель и чего-то еще – в темноте трудно было разобрать, чего именно. Значит, это место было заброшено очень давно, и это порадовало Джека. В одном из карманов он нащупал монету, которую дал Капитан Фаррен, и решил посмотреть, что с ней стало после возвращения в этот мир. Джек достал ее и увидел, что монета Фаррена с профилем Королевы на одной стороне и крылатым львом на другой превратилась в серебряный доллар образца 1921 года. Несколько секунд он разглядывал лицо Леди Свободы, а затем снова опустил монету в карман джинсов.

Потом он выжал мокрую одежду, решив, что положит ее утром в рюкзак. Она к тому времени должна высохнуть. А по дороге он сможет отстирать грязь в любом ручье.

Когда он разыскивал носки, его рука наткнулась на что-то длинное, тонкое и твердое. Джек вытащил предмет и увидел, что держит зубную щетку. Сразу же ощущение домашнего уюта, спокойствия и безопасности, все, что может принести с собой обыкновенная зубная щетка, охватило его. Никоим образом не смог бы он сейчас отогнать эти эмоции или хотя бы притупить их на время. Зубная щетка – это такая вещь, которую более привычно увидеть в хорошо освещенной ванной комнате, когда ты одет в теплую хлопковую пижаму и мягкие тапочки. Что с ней можно было делать, найдя ее на дне рюкзака в холодном темном сарае, возле кучи сырого песка, в безлюдной деревне с неизвестным названием?

Снова накатила волна одиночества. Джек почувствовал себя отверженным, никому не нужным и громко разрыдался. Это был не истерический плач, как у людей, пытающихся под слезами скрыть свою ярость. Нет, он плакал как человек, только что обнаруживший, насколько он одинок. Он плакал, потому что спокойствие и жизненный смысл, казалось, исчезли из мира. Существовало только одиночество, и в этой ситуации проще простого было сойти с ума.

Джек заснул еще до того, как высохли слезы. Он спал, свернувшись вокруг рюкзака, подложив под голову чистые брюки. На грязных щеках отпечатались чистые ручейки, а зубная щетка покоилась в крепко сжатой руке.

Глава 8

Тоннель близ Оутли

1

Шесть дней спустя Джек почти полностью избавился от отчаяния и чувства безысходности. За последние несколько дней, проведенных в дороге, он, казалось, перестал быть ребенком. Минуя юность, он вступил сразу во взрослую жизнь. Он стал умнее. Было правильно, что он не отправился обратно в Долины сразу же после того, как очнулся на западном берегу реки. Он знал, что это правильно, хотя и не мог понять почему, и оправдывал свое медленное передвижение тем, что бережет колдовское зелье до тех пор, когда оно ему действительно понадобится.

И в конце-то концов, разве сам Спиди не советовал ему передвигаться в основном по дорогам этого мира? Все делается согласно указаниям.

Когда взошло солнце, когда попутные машины увезли его на тридцать – сорок миль на запад и живот был туго набит, Долины казались невероятно далекими и призрачными: они были похожи на кинофильм, который он уже начал забывать, на плод разгулявшегося воображения. Временами, когда Джек садился на заднее сиденье машины какого-нибудь школьного учителя и отвечал на обычные вопросы из области истории, он действительно забывал о них. Долины оставили его в покое, и он снова или пока что был маленьким мальчиком, таким же, как в начале лета.

На больших скоростных трассах ему обычно удавалось остановить машину через десять – пятнадцать минут после того, как он выставлял вперед большой палец. Сейчас он был где-то около Батавии, в западной части штата Нью-Йорк, и двигался по трассе № 90. Снова поднятый вверх палец – и он мчится в Буффало. После Буффало он таким же образом отправится на юг. Только так, думал Джек, можно куда-нибудь попасть, и он все останавливал машины… Нед Макнелли и история завели его в такую даль, и теперь все, что ему было нужно, – это немного удачи, чтобы найти водителя, который ехал бы в Чикаго, или Денвер, или в Лос-Анджелес, если уж мы заговорили об удаче, – тогда он сможет добраться домой где-то в середине октября.

Джек загорел, в кармане лежало пятнадцать долларов – он заработал их мытьем тарелок в ресторане «Золотая ложка» в Оберне, а мышцы налились силой. Хотя иногда ему все же хотелось поплакать, но с той первой ночи он не давал воли слезам. Он научился управлять собой, вот что в нем изменилось с тех пор. Теперь он знал, что делать дальше, понимал, что происходит вокруг, и был уверен, что доведет дело до конца, чего бы ему это ни стоило. Если следовать указаниям Спиди и передвигаться в основном по дорогам этого мира, то, как бы быстро он ни шел, он сможет вернуться в Нью-Хэмпшир с Талисманом только через огромный промежуток времени. Это порождало намного больше проблем, чем он мог предположить.