Та сторона времени - Евгений Дембский

— А ты? — спросил Клод.

— Я нанесу визит в столицу толстяков.

— С какой целью? — полюбопытствовал Ник. Молча покачав головой, я повертел в пальцах пачку сигарет и наконец закурил. Сделав вид, что дым попал мне в глаз, и ругаясь себе под нос, я пошел в ванную ополоснуть лицо. Когда я вернулся, они ждали, застыв в демонстративной неподвижности.

— Ты уже один раз умер, — сердито сказал я. — Тебе мало?

Клод не пошевелился, второй любопытный тоже сидел неподвижно. Я прошелся по комнате, совершенно без надобности включив на минуту свет в ванной и в доме рядом. Потом опорожнил пепельницу, хотя в ней было всего два окурка.

— В Тоухи якобы живет некто, кто может помочь найти Богга. Не могу вам ничего сказать, даже не потому, что он, если захочет, может наслать на вас две компании головорезов, но прежде всего потому, что я засветил бы своего информатора. Того, что я сказал, вам достаточно. И не пытайтесь меня переубедить. Знаю, что втягиваю вас в опасную игру, и вам за это кое-что причитается и так далее. Я не страдаю от излишней скромности, но даже мне известны пределы моих возможностей, и поэтому я вынужден был просить вас о помощи, так что, черт побери, не заставляйте меня об этом жалеть. Удовлетворены?

— Каждый раз, когда у тебя проблемы, ты проводишь этакий публичный самоанализ, извлекаешь на свет божий свои слабости, даешь сам себе пинка и затыкаешь в итоге рты другим. — Ник лишь под конец своей тирады слегка улыбнулся, но я и без того почувствовал, что краснею.

Чтобы они этого не заметили, мне пришлось быстро встать и потянуться, стоя к ним спиной. К счастью, краснею я редко и быстро обретаю нормальный вид. Проверив, есть ли чай в термосе, я налил немного себе в чашку. Клод наматывал на палец прядь волос за правым ухом, Ник Дуглас лениво курил, медленно поднося сигарету ко рту и не спеша затягиваясь. Феба поднялась и подошла к Клоду.

— Она вернулась к тебе, — сказал я, глядя, как она зевает, положив голову ему на колени.

— Я вообще удивляюсь, что она тебя слушалась. Фирма гарантирует абсолютное подчинение только одному хозяину.

— Собаки чувствуют хороших людей, — иронически заметил Ник.

— Не исключено, — совершенно серьезно сказал Клод. Почесав Фебу за ухом, он обратился к ней: — Сейчас пойдем, подожди. Слушай… — это было адресовано уже мне, — а в чем вообще дело? Мы ищем нескольких человек, но что их связывает? У тебя есть хоть какое-то понятие, что нужно нам и им?

— Бабки, — ответил я.

— Гениально! — он хлопнул рукой по колену.

— Не издевайся, — простонал я. — Только в этом и можно быть уверенным. Ничего больше я не знаю. Мне не удается связать воедино то, что мне известно. Бонни Ле Фей собиралась взять сенсационное интервью у Богга, и оба исчезли. Поскольку Богг отказался работать в ТЭК, а Бонни на них работала, я каким-то образом это связываю, но вполне возможно, что связи между ними никакой нет. Вообще ТЭК как-то сюда не вписывается, ведь они не похищают ученых, те сами туда идут со слезами радости на глазах. Только когда мы найдем Кельшей и узнаем, на кого они работают, мы сможем начать складывать головоломку в единое целое.

— Вот именно! Что с теми тройняшками? — Клод жестом уложил Фебу у ноги и повернулся к Нику.

— Вкратце примерно так. — Дуглас помассировал веки кончиками пальцев. — Официально родился только Феликс. Родители — пара каких-то сумасшедших эпигонов дип-движения — умерли от передозировки «Снега Гималаев». Я разговаривал с соседями врача, принимавшего роды. Он погиб, сбитый неизвестным водителем пять лет назад. Холост. Был посредником при усыновлениях. По моему мнению, было так: он принял роды троих мальчиков, один остался в Викбурге, двое отправились куда-то к приемным родителям. Каким-то образом они, видимо, узнали друг о друге и встретились. Можно было бы пойти по этому следу, но это рискованно. Эти гадины наверняка как-то запутали следы, и могут пострадать невинные люди. Нужно…

— Не нужно, — прервал я. — Этим займется кто-то другой. Думаю, вполне успешно и безопасно.

— Ну, в таком случае, все. — Ник жестом завершил свой отчет. — Как ты и сказал, я не раскапывал слишком глубоко, чтобы не наделать шума.

— Угу. Хорошо. — Я потянулся к пачке, но не закурил. В горле стоял горький липкий комок. Я отхлебнул чая. — Есть какие-нибудь идеи? Мысли? Предложения? Нет? Тогда идем гулять с собакой. — Я встал и надел куртку.

Клод хлопнул себя по заднему карману, проверяя, на месте ли оружие, и мы оба вышли через кухонную дверь наружу. Дождь перестал, но при порывах ветра десятки капель срывались с деревьев. Остановившись в тени дома, я несколько минут стоял неподвижно. Клод слился с одним из близлежащих деревьев, лишь Феба, словно белая тень, маячила среди низких кустов. Потом я первым перебежал к своему домику и в дверях подождал остальных. Не зажигая свет, мы легли спать. Прежде чем уснуть, я услышал, как Феба громко зевнула и вздохнула с коротким стоном, а потом я погрузился в глубокий и мягкий, словно огромная подушка, сон.

Уже на пятнадцатой минуте пребывания в Тоухи я почувствовал себя худым как жердь и легким как перышко. Столица толстяков подавляла огромным количеством кусков сала, обтянутых брюками, шортами, юбками, глубоко врезавшимися в тело лямками и поясами. Все здесь было подчинено Ее Королевскому Величеству Тучности. Проживавшие в городе граждане и приезжие были как минимум вдвое толще обычного человека, а единственной целью их жизни, казалось, являлись еда и отдых. Здесь приходилось чуть ли не по одной пиццерии на человека. Все — с широкими, двухметровыми, дверями, кресла были способны выдержать полтонны обжирающегося живого мяса, порций хватило бы, чтобы накормить все вахты на авианосце, и, похоже, ни у кого, кроме меня, не было проблем с поглощением пиццы площадью в пол-акра или гамбургера размером с пуфик.

Я прошелся по главной улице, разглядывая витрины, с которых мне улыбались гигантские, раздутые во всех возможных направлениях манекены с симпатичными толстощекими мордашками. Я смотрел на брюки, из которых мог бы сшить себе два костюма. В немалое удивление привел меня автосалон, где были выставлены автомобили с усиленными рамами и рулевыми колесами, спроектированными так, чтобы они не упирались в живот водителю. Естественно, внутри машины были переделаны таким образом, что вместо пяти или шести человек там помещались двое.

Повернув назад в конце улицы, у пункта проката самоходных кресел-каталок, я остановился возле полицейского с добродушной улыбкой на лице и гигантской пушкой, а именно «бишопом» 51-го калибра, что, впрочем, было не удивительно, учитывая, какой слой сала пришлось бы в случае чего преодолеть пуле. Полицейский выпятил живот, вежливо отдал честь. Могучее брюхо надежно защищало его лицо от удара моей руки — ни за какие сокровища я не смог бы достать до его носа без какого-нибудь удлинителя. Я улыбнулся в ответ:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});