Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

— Имею все права и средства! — задорно парировал Гленорван.

— Не спорю. Розенкрейцер при тебе?

— Как помет золотой рыбки.

— М?

— Японская поговорка, означает собачью преданность или неотрывное следование…

— Ясно. Ты таки помешан на азиатах.

— Не, я схожу с ума по Хайди Клум, не наговаривай! — Джордж притормозил у очередной витрины, рассматривая интересный костюм манекена.

— Ты все еще ведешь свою игру?

— С монахом-то?

— Да.

— Конечно! Он почти уже не хочет меня убивать.

— Почти? — заинтересовался Итон.

— Ага, только пока еще не знает об этом.

— Ты не исправим…

— И хорошо, — хмыкнул Джордж, заходя в магазин с приглянувшимся манекеном.

— Розы медлят… — подметил его собеседник.

— И я даже знаю почему, они джут приезда одного очень важного человека, хотят убить двух зайцев одним махом, точнее в нашем случае монахом, — заговорщическим тоном прошептал американец, — Интересно, что это за человек?!

— Ох, не знаю! Мы знакомы? — сыронизировал Итон.

— Вы? Нет естественно! Откуда? Ну, может, в зеркале пару раз встречались.

Оба товарища по Акведуку сорвались на хохот.

— И все же, — Итон пришел в себя и проговорил озадаченно, — Рано или поздно приказ будет…

— Тогда и решу…

— Мой совет — не откладывай. Сколько можно играть? Ты тешишь свое самолюбие, каждый раз сокрушая противника. Долго это может продолжаться?

— Пока не надоест, — пожал плечами Джордж.

— Лучше б надоело. Моя настоятельная рекомендация — заканчивай спектакль, пора избавиться от хвоста.

— Избавиться? — задумчиво переспросил Гленорван, ища глазами Альентеса.

Сквозь стеклянное окно витрины, завешенной разнообразным пестрым товаром и скидочными постерами, хорошо просматривался холл, где за раскидистыми ветвями искусственной сакуры виднелся силуэт розенкрейцера в черном одеянии.

— Да, Джордж, ты где-то в облаках витаешь, — Итон продолжал свою речь, половину которой американец элементарно пропустил мимо ушей.

— Послушай, старик, — Джордж сделался серьезным, от чего его голубые глаза потеряли привычный блеск, вмиг став пустыми, — Я пока не готов. Да и спешить мне некуда. Ну, уберу я этого монаха, ему на смену пришлют другого. Опять наводить мосты? Закидывать крючки? А с этим мальчишкой я уже более-менее разобрался.

— Я не понимаю, что ты носишься с этим Альентесом! — в негодовании воскликнул Итон.

— Он интересен, — отчеканил Джордж, усмехаясь.

— Давно я не слышал, чтобы ты так отзывался о розах.

— Давно не было таких экземпляров. Вообще, Пабло, пожалуй, единственный, но Альентес куда оригинальнее. Так что не мешай мне развлекаться!

— Я и не думал лезть в твои дела, — вздохнув, отозвался Итон, — Я лишь советую.

— Спасибо, старик, ты всегда умеешь угодить людям, — съязвил Гленорван.

— Интересы Акведука превыше всего, как бы высокопарно не звучало.

— Понял, понял, умолкаю. А все-таки, — Джордж огляделся, — Хорошее настоящее мы построили. Столько соблазнов.

— Да, мы старались. Не удивительно, что монахи все чаще отдают нам победу.

— А то! — воскликнул Джордж, прикидывая на себя между делом висящие джинсы, — Несмотря на то, что братья держат в своих руках все технологии, они же ими не пользуются. Они ограничили себя запретами, а жизнь то развивается.

— Да. Если раньше им было легко держать себя в руках, разрыв между их «духовной» жизнью и жизнью обычных людей был минимален, то сейчас он стал огромен. В прежние времена возможности, предоставляемые цивилизацией не вызывали столь жгучего желания овладеть ими. В наши дни человек подвергается соблазнительным провокациям ежесекундно!

Джордж оставил джинсы в покое и воодушевленно стал соглашаться:

— Точно-точно. Сейчас столько вариантов воплотить все фантазии в реальность, что нет смысла отказываться от них. Хочешь стать киборгом — пожалуйста, хочешь почувствовать себя героем — легко. Интернет, клубы по интересам, фан-арт, касплей, все, что душе угодно! Живи и воплощай! Вот девиз нашего времени!

— Монахи проигрывают в выдержке, — подтвердил Итон, — Какой смысл вести аскетический образ жизни? Ради чего? Их же юная поросль не разделяет идеалов старших товарищей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, это факт. Оставаясь столь неисправимо наивными, они не могут адаптироваться к изменчивому миру. А раз так, можно забыть о победе на нашем поле. Мы даем людям удовольствие и иллюзию свободного выбора. Толпа сыта, но попробуй отобрать у нее блага, она сожрет покусившегося на ее мифы. И пусть это все выдумка и иллюзии, люди все равно не видят обмана и отчаянно борются за обладание продуктами потребления.

— Розенкрейцеры не хотят совершенствоваться и меняться под переменчивым ветром эпохи соблазна, — заключил Итон.

— Старик, вот поэтому мне нравится этот мальчишка Альентес, — неожиданно признался Джордж, — Он не обманывается на счет ордена. Оставаясь душой почти ангельски невинным, он напоминает ребенка.

— Гленорван! — изумился Итон, — Твой Альентес лучший убийца братства. Ты ничего не путаешь?

— Нет, — безаппеляционно заявил Джордж, топнув ногой для усиления эффекта.

— Не понимаю…

— Я тоже, — весело отозвался американец, — Но ты его не видел. Честное слово, мышонок, лучше и не скажешь.

— Настолько слабый? — удивился собеседник.

— Ничуть, он умный, он упертый, он решительный, он трогательный и в тоже время податливый человек, полностью подавленный своим наставником. Слуга…

— И что здесь оригинального?

— Обертка проста, но то, что она скрывает, может оказаться восхитительным.

— И как ты собираешься им восхищаться? Да и зачем?

— Мне скучно. Я собираюсь докопаться до истины, понять, почему его выбрал Игнасио, и потом устранить, как того и требуют интересы Акведука… Оголенный душой, Альентес не сможет даже противиться моей воле. Он же привык подчиняться.

— Удачи, Джордж. Только смотри не перехитри себя, — подумав, произнес Итон, — Видишь ли, ты сам мог выдумать эту немыслимую глубину души розы, но на поверку окажется, что он элементарно пуст.

— В теории ты прав, однако я чувствую, любой из братства легко окажется духовным ничтожеством, но только не Альентес.

— Ладно, я понял, у тебя новая кукла. И пока ты от нее не устанешь, бесполезно что-либо говорить.

— Точно. Хотя я не расцениваю его, как игрушку. Мальчик, обычный мальчик, чье сознание не успело обрасти шаблонами и рамками нашего безумного общества. Прелестно!

— У него шаблонов в мозгу не меньше, там Игнасио постарался на славу.

— Угу, я бы с ним пообщался, — усмехнулся Джордж.

— Насколько тесно? — с нотками иронии отозвался Итон.

— Настолько, что мокрого бы места не осталось, — рассмеялся Джордж, — Задолбал штамповать лучших ассасинов ордена. Одни проблемы от него! Назойливое насекомое!

— Эх, повеселил, — Итон тихо посмеивался, — Но все хорошее заканчивается, надо прощаться. У меня, между прочим, куча работы. Это ты дурака валяешь, по магазинам расхаживаешь, а я не могу себе такого позволить.

— Не завидуй! Ты бы все равно не осилил разгуливать, устал бы и ныл, ища скамейку с гамбургером в придачу. Кабан!

— Пока, добрячок! — протянул Итон и отключился.

Поговорив вдоволь, Джордж упал в кресло наподобие трона, служащее магазину с одной только целью — элитного антуража. Сгонять, уставшего посетителя никто не стал. Консультанты, все как одна молоденькие девушки с горящими в поиске богатых любовников глазами, и подумать не смели, чтобы помешать столь шикарному мужчине.

Американец скучающим взглядом окинул магазин и, указав рукой на шарф, кивнул продавщице, чтобы та посчитала. Девушка тут же кинулась выполнять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джордж тяжело вздохнул и принялся вновь терзать кнопки телефона.

Абонент соизволил ответить только с десятого раза.

— Я же тебя просил никогда самому сюда не звонить! — разговор начался с недовольства.

— Не пищи в трубку, уши сводит, — равнодушно произнес Джордж, картинно отставляя телефон от уха.