Сон в летнюю ночь - Анна Корнова

class="p">XVII. Санкт-Петербург, 29 сентября, 1741 года

Во дворце рядом с апартаментами правительницы Анны Леопольдовны была устроена детская комната великой княжны Екатерины Антоновны. Далее находились опочивальня и кабинет брата новорождённой — коронованного императора Иоанна Антоновича. Младенец-государь, помимо нянек, имел в распоряжении штат советников, секретарей и переводчиков. Для них была оборудована галерея в семь покоев с зеркальными стеклами, а далее шли два зала для разных придворных торжеств. Малыш ещё не умел говорить, но вокруг него уже крутилась водоворотом кипучая придворная жизнь.

Утром солнечного осеннего дня, такого редкого для столицы, Виктория Чучухина была вызвана в императорские покои, чтобы растолковать странный знак, замеченный мамкой императора Анной Федоровной Юшковой. Накануне ребёнок целый день пытался снять с себя нательный крестик. Зайдя в детскую, Вика увидела обитые вышитым шёлком стены, украшенные позументом оконные и дверные гардины, заглушающие шаги, алое сукно на полу. Камер-фрейлина Виктория второй год жила в царском дворце, но такой изысканной роскоши ещё не видела.

— Гламурненько! — похвалила Вика комнату Иоанна Антоновича.

— Растрелли и Каравак наблюдали за работой, — раздался голос Анны Леопольдовны. Она неслышно вошла и стала подле окна.

Имена архитектора Растрелли и живописца Каравака Вике Чучухиной ни о чём не говорили, но она одобрительно кивнула:

— Классно дизайнеры поработали, с выдумкой.

Анна Леопольдовна светло улыбнулась и взяла на руки сына. Виктория залюбовалась этой картиной — наполненная утренним солнцем комната и красавица мать с голубоглазым малышом — как же хороши они была этим утром!

Вопрос о крестике Вика растолковала быстро и позитивно: «Ничего плохого не произойдет, перспективы самые радужные. Ясно вижу благополучие и хороший аппетит». Вике захотелось сказать ещё что-нибудь доброе, так мило было в этой детской-императорской, но она очень спешила. Надо было подготовиться к встрече посольства персидского шаха. Конечно, не на торжественный дворцовый прием, а на улицу поглазеть на слонов и верблюдов собиралась наша героиня. Прежде слоны её не сильно интересовали, она считала, что достаточно насмотрелась на них в детстве и в зоопарке, и в цирке, и по телевизору, но то было тогда, в прекрасном двадцать первом веке. Здесь же, в веке восемнадцатом, развлечений было настолько мало, что от новости о прибытии в Петербург персов на слонах радостно забилось сердце. Они с Мальцевым договорились встретиться пополудни на Невской першпективе, чтобы посмотреть на торжественную процессию. Разумеется, приятнее было бы пойти со Слеповраном, но Вика даже не заикалась Роману Матвеевичу про это мероприятие, понимала, что стоять в толпе, глазеющей на слонов, князь Слеповран-Соболевский не станет — не снизойдет до подобной забавы.

Из покоев Анны Леопольдовны донесся мелодичный бой часов, заставивший Викторию заволноваться. Это уже одиннадцатый час! Надо надеть новое платье под драдедамовую накидку, надо шляпку подобрать соответствующую, чтобы не быть похожей на купчиху-лавочницу, да много чего надо успеть сделать… Хотя Виктория Чучухина и в двадцать первом веке могла часами готовиться к выходу, но в веке восемнадцатом, чтобы самостоятельно справиться с корсетом и фижмами, чтобы без удлиняющей туши для ресниц и контурных карандашей достойно выглядеть, времени на сборы требовалось, по выражению самой Вики, «ещё больше, чем до фига». Одна лишь прическа не менее получаса занимала; говорят, в Европе возвращается мода на парики, как во времена царя Петра, но то — Европа, а в Петербурге пока надо свои волосы укладывать замысловатыми прядями. Пока соорудишь на голове куафюру да украсишь локоны лентами, сто раз с нежностью вспомнятся плойки и фены из оставшегося в прошлом будущего.

Как ни старалась Виктория успеть вовремя, она, конечно же, опоздала. Улица была запружена любопытными, казалось, весь город собрался на Невском, чтобы поглазеть на невиданное зрелище. Вика с Мальцевым протиснулись сквозь толпу поближе к дороге (горожане неохотно, но расступались при виде офицерского мундира Мальцева) и обомлели.

— Вот это я понимаю: уличное шоу! — глаза Вики радостно блестели, возбуждение толпы передалось и ей. Как давно не было в её жизни подобных представлений.

По Петербургу шёл не слон, а важно двигался караван слонов, верблюдов, мулов… Навьюченных животных вели смуглые люди в ярких одеждах — всё происходило величаво и медленно, словно в замедленной съемке. Так входило в столицу посольство персидского шаха Надира Афшара. Четырнадцать слонов предназначались в подарок императору Иоанну Антоновичу, а в мешках лежали дары Надир-шаха: усыпанные драгоценными камнями оружие и конская сбруя, шёлковые ткани, золотые сосуды. Для живущих в восемнадцатом векеа всё происходившее было поистине феерическим зрелищем.

— Жаль, музыки нет, — Вике не хватало импрессии, — и каких-нибудь спецэффектов можно было бы добавить.

— Да и так зрелище изрядное, — возразил Мальцев. — А как важно идут!

— «По улицам слона водили, как видно напоказ — известно, что слоны в диковинку у нас, так за слоном толпы зевак ходили», — процитировала Виктория.

— А дальше? — Мальцев завороженно слушал басню Крылова.

— Дальше Моська слона облаяла, чтобы утвердиться за его счёт. Я наизусть до конца не помню.

— Виктория Робертовна, а почему Вы ничего до конца не помните?

— Хороший вопрос, — Вика задумалась: действительно, почему?

— Вы не обижайтесь, Виктория Робертовна, Вам зело много ведомо, но отчего-то никогда не рассказываете ничего до конца.

Но Виктория не слушала Мальцева, её занимала мысль о том, как было бы здорово сфоткаться со слонами, выложить фотосессию на своих страницах в Инстаграме и Контакте, а подписать «Это вам не Тайланд».

— Сергей Афанасьевич, смотрите, какой ослик прикольный, прямо как у Шрека!

Мальцев безропотно повернул голову в сторону ушастого животного: ну, не хочет Виктория Робертовна открывать свои тайны или не в праве — ничего с этим не поделаешь, а может быть, и нет никакой тайны, как говорит сама Виктория: «Не надо искать смысл там, где его нет».

Красочная процессия казалась бесконечной, но всё когда-нибудь завершается. Прошли по Невскому персидские гости, уведя за собой удивительных зверей; зрители стали неторопливо расходиться, обсуждая увиденное, и ещё не один раз предстояло им поведать родным и знакомым про сказочное зрелище, свидетелями которого посчастливилось стать.

Вдоль тротуара, оживленно разговаривая, шли две немолодые дамы, по виду жены чиновников средней руки.

— Посмотрите, Сергей Афанасьевич, как высокая на Анну Иоанновну похожа, — Виктория задергала обшлаг мальцевого мундира.

— Чем-то похожа, как свинья на ёжа, — Мальцев равнодушно посмотрел на даму. — Покойная государыня статью выделялась, а эта лишь ростом. С Анной Иоанновной многие сходство имеют лиценачертанием, а вот стать такую трудно сыскать.

— Так ведь нашли, когда надо было, — Вике неожиданно вспомнились события прошлой осени.

— Это Вы, Виктория Робертовна, сейчас об чем? — Мальцев непонимающе посмотрел на Вику.

— О женщине в лазоревое платье,