Небесный огонь - Эрин Хантер

Рядом с ним что-то пробормотала Каллик, но он так и не смог ничего расслышать. Затем он услышал более ясный голос Лусы.

— Арктур! — прошептала она.

Уджурак распахнул глаза. Бесконечная белизна шторма растворилась в воздухе. Исчез даже снег под их лапами; четыре медведя плыли во тьме, прижавшись друг к другу, как они и лежали. Остальные трое спали, хоть их уши и были подняты, и они издавали во сне тихие звуки.

Во тьме зашевелилась гигантская тень, как будто собираясь шагнуть к нему с неба. На её боках мерцали звёзды, когда она двигалась в его сторону. Уджурак поднял голову, моргая, так как огромная медведица склонилась над ним.

— Мама, — прошептал он.

Его захлестнула волна облегчения. Впервые за долгие луны он почувствовал себя в безопасности. Усыпанная звёздами медведица склонила свою голову и коснулась его носом. Он обхватил её шею передними лапами и повис, снова почувствовав себя медвежонком, окружённым лаской и любовью.

— Мой сынок, — пробурчала она. Её дыхание было тёплым и несло за собой запах зелёных листьев. — Ты проделал такой длинный путь.

Он погрузился в её шерсть и прижался к ней ещё ближе, вспоминая, как они вот так сидели, когда она рассказывала ему о медвежьей жизни.

— Я очень горжусь тобой, — проворковала она, лизнув его в ухо. — Ты выбрал себе хороших спутников.

Они оба покосились на других медведей, которые мирно спали чуть поодаль. Уджурак и подумать не мог, как только можно спать, когда тут такое происходит.

— Они встречаются со своими собственными духами, — сказала его мать, ответив на его не заданный вопрос. — Для каждого из них ты тоже выглядишь спящим.

— Я забыл про тебя, — признался Уджурак, зарываясь носом в её шкуру. — Я не знаю почему. Но моя память… Я ничего не могу запомнить надолго. Я даже не был уверен, что я на самом деле медведь.

— Теперь ты вспомнил? — ласково спросила она.

Уджурак кивнул. Он вспомнил солнечные дни на горе, где у её лап он учился охотиться. Он вспомнил, как она выкапывала целебные травы в тенистой роще, рассказывая ему, какие растения способны лечить. Он вспомнил её истории, которые она рассказывала ему ночью, когда звёзды, мерцая, появлялись над их головами.

Он вспомнил, как в первый раз узнал, что он может менять форму. Они были в берлоге, отдыхая после урока охоты. Из-под дальней стены пещеры выскочила крохотная коричневая мышка, рассчитывая подобрать ягоду, которую уронил Уджурак.

Уджурак через полу-закрытые глаза наблюдал за ней; изогнутые усы, бегающие туда-сюда чёрные глаза, крохотные коготки, цепляющиеся за каменный пол, и шустрые, непредсказуемые движения, которые она совершала, кидаясь из тени в тень.

Пока он следил за ней, он почувствовал странное, не знакомое ранее чувство, как будто оно мурашками бегало под его шкурой. Он в ужасе широко раскрыл глаза, когда его лапы начали уменьшаться. Его хвост стал длиннее, а уши развернулись, и шерсть стала не такой косматой. Пещера вокруг него становилась всё больше, так как он всё уменьшался и уменьшался. Он увидел, как мышь шарахнулась к своей норке, пища от испуга.

Наконец, превращения прекратились, и Уджурак осмотрел себя. Его усы изогнулись, а глаза нервно бегали по пещере. Мышь снова высунула нос из пещеры и недоверчиво уставилась на него. Мгновение спустя она выбралась наружу и присела около ягоды, чтобы продолжить кушать.

— Привет, — впервые попробовал говорить в новом теле Уджурак. В его больших ушах это прозвучало подобно высокому писку, но мышь кивнула ему, как если бы она его поняла.

— Я думала, ты медведь, — пискнула мышь. — Странно. Кажется, моё зрение хуже, чем я думала.

— Ух… да, — согласился Уджурак.

— Ягоду? — предложила мышь, подталкивая к нему круглый тёмно-синий плод.

Уджурак приблизился и откусил маленький кусочек от ягоды. Она была гораздо больше, чем когда он был своего настоящего размера! Обычно он проглатывал целую горсть черники в один заход. Но быть таким маленьким означало и возможность насладиться соком, текущим по его языку, и на самом деле понять вкус ягоды. Он облизнул свои лапки, гадая, чем ещё отличается жизнь мыши от жизни медведя.

Тогда к нему пришла тревожная мысль. Что, если он таким и останется? Сможет ли он снова стать медведем? Как его мама узнает, что это он?

— ИИИИИИИИИИИК! — завизжала мышь, быстро занырнув в свою нору. — Беги! Медведь!

Уджурак услышал, как заклацали мышиные когти, когда та скрылась в трещине в скале. Он оглянулся и посмотрел вверх, и ещё вверх, и ещё вверх, на мудрую бурую мордочку своей матери.

Она ласково подмигнула ему:

— Я думала, что это может произойти. Помни, что ты медведь, Уджурак. Что ж, мишка, вернись ко мне.

Теплота в её голосе была весьма убедительна, и, прежде чем Уджурак снова успел взволноваться, он почувствовал, что растёт, превращаясь. Вернулась медвежья мордочка, когти стали толще и длиннее, и уже через мгновение он снова был медвежонком. Он поднялся и прыгнул на лапу матери.

— Ты видела меня? — тявкнул он. — Я был мышью! Я ПИСКНУЛ, и мышь заговорила со мной, и дала мне ягоду, и я слышал самые разные вещи, и мои усы дёргались, и я был МЫШЬЮ!

— Я видела это, — сказала она. — Ты очень необычный медвежонок, теперь ты это знаешь. Не все медвежата могут так делать.

— Правда? — он почесал лапой за ухом. — Думаю, они очень хотят так уметь! Я могу быть кем угодно? Я даже могу быть птицей?

— Ты можешь быть всем, кем захочешь, — сказала его мать. — Но пойми, что иногда ты будешь чувствовать то, что не смогут разделить с тобой другие медведи тебя окружающие. Постарайся запомнить, что ты особенный, и пусть это тебя не тревожит.

Её слова эхом прозвучали в голове Уджурака, когда он прижался к её лапам в залитой звёздным светом пустоте. Он чувствовал то, что не могли разделить с ним другие… Если бы он только вспомнил её слова раньше!

— Как бы я хотел, чтобы мы остались вместе! — печально сказал он.

— Я тоже, малый мишка, — сказала она. — Но мы не можем всегда сами выбирать тропу, по которой нам идти.

Она обняла Уджурака лапами, когда он затрясся, вспомнив плосколицых-охотников, которые преследовали его и его маму со своими огненными палками. Он вспомнил, как резкий дребезжащий звук заставил его мать упасть на землю. Он вспомнил, как она сказала ему бежать. Он не хотел покидать её, хоть и слышал лай собак, бегущих за ними. Но затем, против своего желания, он почувствовал, как его лапы становятся крыльями, перья сменяют шерсть, и порыв воздуха вынес его в безопасность, на свободу. Он пытался прилететь к ней, но, не смотря на то, что он часами кружил над лесом, он так и не нашёл её.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});