Короткое замыкание. Том 1 - Владислав Мацко

протянул дольше десяти боёв, — уверил князя его начальник гвардии.

— Ладно, давай досмотрим, — протянул Харламов, возобновляя просмотр видео.

— Нереально для сопливого юнца. Великолепно для обученного мага-аристократа такого возраста. Стандартно для тех, кто носит в себе кровь Романовых, — заявил князь, едва видео остановилось.

— У нас новая проблема — парень нанял себе грамотного юриста. Если мы ничего не попытаемся предпринять — тот вытянет его со «службы» уже через пару недель! — напомнил командир гвардии своему сюзерену.

— Помню, что нанял. Не знал, что так просто можно вытянуть преступника со «службы». Давай подробности, — нахмурился Харламов. Эта информация может сильно нарушить планы, которые князь строил на Романова.

— Адвокат отыскал запись с камеры, на которой записано убийство родителей Борзова. Они не проявляли агрессии и не угрожали солдату, который их прикончил. В сторону паренька он начал стрелять раньше, чем тот запустил в него заклинание. Это — явная самозащита. Даже самый строгий судья, просмотрев запись, выписал бы ему десять боёв со «службой», но не бессрочный контракт.

— Что говорит судья? — выражение лица Харламова прочитать было тяжело, но опытный начальник гвардии знает — тот в самой настоящей ярости. Благо, что эта злость направлена не на него, а то пора было беспокоиться о собственной жизни.

— Ничего. Был убит через три дня после приговора. Через пять погиб секретарь суда. Через неделю — пристав, который занимался этим делом. Двадцать дней назад сержанта, который был командиром убитого Борзовым солдата, нашли повешенным в своём доме. На этом мы пока и зависли. Прорабатываем несколько вариантов. Нашли финансовый след, который вёл от судьи в Речь Посполитую, но не факт, что он связан именно с этим делом.

— Этот Романов не успел появиться, а уже оказался настолько полезным. Одним своим наличием демонстрирует, что под нашим носом столь эффективно действует чужая разведка. Жду ежедневных докладов по этому делу, — внезапно успокоился Харламов, приняв для себя какое-то решение.

— Что делаем с юристом?

— Ничего. Мы же сами последние тридцать лет пытались доказать всем, что никого просто так на «службу» не отправляем. Сколько было оправдательных апелляций? Две? Будет третьей. Сумеем обернуть это себе на пользу…

Начальник гвардии ещё не успел покинуть кабинет, а Харламов уже поднялся со своего места, направившись к одному из шкафов. Туда, где, как знает опытный служака, лежат личные дела высшего руководства княжества. Кажется, что в Кремле совсем скоро появится новый начальник разведки…

Борзов. На следующий день после сражения

Подняться на утреннюю тренировку не получилось. Организм жёстко мстил за полученные вчера запредельные нагрузки. Постоянно прогоняемая по крови и мышцам мана едва-едва снимала боль. Легче, даже по самым моим смелым прогнозам, станет лишь к вечеру.

Что ж, раз так, можно заняться собственным просвещением. Ещё вчера адвокат прислал мне кучу бумаг, с которой я не успел ознакомиться. Очень хочется верить, что новости положительные, а то количество ушедших на него средств уже зашкаливает. Не то, чтобы я был слишком скупым… Постоянный доход у меня отсутствует, пользуюсь лишь теми средствами, что достались от родителей. Эдак можно и на мели оказаться, если дело затянется больше, чем на полгода.

— Великолепно, — прошептал я, едва умудрившись сдержать победную ухмылку.

Яков Моисеевич, которого мне посоветовал мой банковский поверенный, отрабатывает свои деньги на полную катушку. Если верить его словам, уже через две недели он либо сумеет вытянуть меня отсюда, либо организует такую шумиху во всех средствах массовой информации, что «служба» сама выпрет меня из своих рядов.

Обрадовала меня не только информация о своём радужном будущем. Бросить Алису на «службе» точно не хочу, поэтому его вторая задача — выяснить, как и её освободить от этого бремени.

Оказалось, что в её приговоре звучала весьма интересная фраза. Либо она уничтожает монстров в течение пяти лет, либо выплачивает ущерб пострадавшим в тридцатикратном размере.

Вполне понятно, почему молодая девушка из беспризорников не сумела заплатить такую сумму. Тридцать тысяч рублей — огромное количество денег даже для стандартного работника, что уж говорить про Алису?

Сразу же отписываю юристу — пусть начинает вытягивать девушку. Нечего ей тут делать, слишком сильное влияние оказывает на неё обилие крови и смертей. Улыбка на её лице появляется всё реже и реже, находится в постоянной меланхолии. Да и к смерти появляется некое фатальное отношение. Чему быть, мол, тому не миновать. Это очень опасно, грозит немалыми неприятностями…

Новости радостные, но нельзя впадать в эйфорию. Эти две недели ещё прожить надо. Хотя очень радует, что начинаю видеть свет в конце туннеля.

Перехожу к следующим письмам. Они куда более сумбурные. Сразу заметно — составлял их человек, который совсем-совсем недавно начал подобным заниматься. Впрочем, если сравнивать их с тем, что я получил с месяц назад, виден явный прогресс.

Павел, один из беспризорников, предоставлял мне отчёты о всём, что они уже успели насобирать. Я не ошибся, молодые ребята оказались великолепным приобретением. Всего за тысячу рублей получаю столь полезную информацию, находясь в десятках километров от своего дома.

Мои шпионы умудрились заметить сразу пять не связанных друг с другом организаций, которые следят за моим жилищем.

Перечень начинается с тех, кого Павел посчитал наименее грамотными — со службы безопасности Московского княжества. Парень считал, что в свои отчёты необходимо вставлять пометки, в которых требуется высказывать личное мнение о происходящем.

В своих эпитетах о местной тайной страже парень не стеснялся. «Беспечные», «низкоквалифицированные», «тупые», «безмозглые» — самые добрые слова, которые можно было прочитать в его заметках.

Мне, по большому счёту, наплевать на их умение. Раздражает одно — они бродят по моему дому так, будто это их личное жилище. Дошло уже до того, что тайная стража на чердаке устроила постоянный пост! Совсем обнаглели, чёрт бы их побрал!

Уверен на сто процентов — эти ребятки наводнили мой дом огромным количеством всевозможных жучков и следящих заклинаний. Придётся тратить немалые средства, дабы вычистить своё жилище от всего этого мусора.

Вторые, кто установил наблюдение за моим домом, были представители Франции — Лейхтенбергские. Эти не лезли ни на участок, ни в дом, зато обосновались куда более тщательно. Приобрели или арендовали четыре жилых дома неподалёку от меня, где и засели. Их немного, пятнадцать или шестнадцать человек. Подопечные Павла даже фотографии их сделать умудрились. Одного из них я узнал — это тот самый Вениамин Карлович, который спас мою жизнь.

Третьи скорее всего поляки. Одного из них